Баста: Россия убивает, но сюда тянет

СВ своих последних работах ты постоянно ищешь новые форматы, тебе становится тесно работать в одном жанре хип-хопа?

Ну вообще я себя не особо вижу в формате хип-хопа. Когда я делаю хип-хоп или рэп, это всего лишь одна из форм выражения эмоций. Хип-хоп – это каламбур, мозаика, осколки, которые собираешь в удивительные вещи. Но если бы мне сказали, что нужно писать только рэп и хип-хоп, то я, наверное, физически не сумел бы это делать, потому что не могу работать в строго заданных рамках.

СА вообще как ты видишь будущее этого жанра в России, это же не русская история?

Ну как и всё. А будущее – в смешении форматов. Русские люди любят больше попсу, и это сильно бросается в глаза. Хип-хоп не будет популярен без попсы.

СТо есть хип-хоп не для всех?

Нет, просто из всего можно сделать попсу. Кто думал, что в Англии Sex Pistols превратится в модную цветную наклейку, которую каждый идиот, не зная концепции панка, будет носить на себе и говорить: «панк жив» или «панк умер». Я за поп-культуру, мне кажется, что это самое честное отношение со слушателем. Потому что она говорит: мы сделали, мы продаем, а ты покупаешь. Меня всегда веселят двойные стандарты. Допустим, те же самые альтернативщики с Че Геварой на майках, поющие о революциях и при этом собирающие стадионы в двести пятьдесят тысяч и подписывающие контракты с Major Records. В этом меньше честности, чем даже в Бритни Спирс (ничего плохого в ней не вижу), которая нам не сообщает никакого духовного месседжа, а просто поет такие песни.

СНо Бритни Спирс – это стопроцентный коммерческий продукт, коммерция почти не оставляет места для творчества.

А я думаю, что благодаря интернету творчество сейчас побеждает. Благодаря кризису, трудностям. Моих песен нет на радио, но мне достаточно выложить песню в интернет, и она через десять дней будет у всех. Например, альбом «Баста / Смоки Мо», который мы выложили 1 января в 00.01 по Москве, собрал восемьсот тысяч прослушиваний и занял первое место в российском iTunes. Я это не к тому, что – вау, первое место. Просто технически все стало удобнее. Не надо никакого пафоса, не надо даже рекламы: у нас ее вообще не было. Обложка и та без названия – поставили на нее картину Эрика Булатова. То есть благодаря интернету появилась возможность не замечать всех этих финтифлюшек и всех так называемых профессионалов.

СТебе когда-нибудь предлагали участвовать в социальной жизни родного города? Концерты в День города, политическая активность? Депутат от района?

Естественно. Но я на это смотрю как на аферистскую историю возвращения. Такой «Ревизор». Для меня политический мейнстрим – это такая же попса. Все «честно»: я заплатил, я пришел, я здесь работаю.

СТо есть по сути весь политический режим, Путин – это попса же?

Конечно. Он такой поп-идол: постоянно в телике, у него большая фан-база, мерчандайзинг, есть концерты, ну, образно говоря, съезды, где он выступает. У него все в порядке.

СКак ты балансируешь между тем, что у тебя было раньше, и тем, что есть сейчас? Ты такой простой «парень с района»?

Я «парень с района» в плане своих жизненных взглядов. Мои жизненные ценности остались прежними: человек, поступающий не по-людски, для меня будет отнесен в определенную категорию. Гад для меня будет гадом, и ничто не сможет этого изменить. А хороший человек будет хорошим – этого тоже ничто не изменит. Моя жизненная позиция – это понятия. Циничные люди называют их пацанскими. Этим понятиям должен следовать пацан – в смысле мужчина.

СА какие у тебя понятия?

Вера, надежда, любовь. Я стараюсь наполнять свое сердце любовью. Верю, что все будет хорошо, и надеюсь на лучшее.

СНа что ты можешь пойти в критической ситуации? Что можешь себе позволить?

Цель не оправдывает средства, это точно. Ради своей семьи я пойду на все, даже на убийство человека. Не задумываясь. Если речь будет идти о безопасности моих близких, я не буду думать, просто разорву любого. А что касается моих дел, то я люблю честную игру. Я знаю, как играть нечестно, но предпочитаю побеждать по правилам, потому что мое эго мне не простит грязных игр. Я с юга, и что-то кавказское во мне есть: темперамент, вспыльчивость, мстительность, привязанность к своим родным. Хотя я человек славянской внешности с украинской фамилией, с ростовской пропиской и с временной регистрацией в Москве.

СНа Кавказе еще в большой чести патриотизм. Ты патриот?

В том смысле, в котором это сейчас подается, нет, я не фанатик. Для меня патриотизм – это любовь к Родине, именно любовь, не зависимость от нее. А Родина – это звук, как в песне, как в «Брате», – вот мама, мой дом, мои друзья, вот я выглядываю из окна. Моя Родина – это то, как меня встречают полицейские, продавцы в магазине, дорога, по которой я езжу, это честная жизнь вокруг меня. Я могу не разделять политического курса моей страны, но это и не моя родина. Политика – это вектор менеджеров, людей, которые стоят у руля власти. Но без них земля никуда не денется, она может быть разорена, сожжена, но останется под ногами и останется родной. И тяжело здесь, и большую часть года холодно, и мы все-таки очень сумрачные, но сюда, сука, тянет! Россия убивает, но сюда тянет. За границей на двадцатый день уже невыносимо.

СТеперь на разных предвыборных акциях всегда выступают артисты, тебя не зовут?

Звали, конечно. Но вообще все давно знают мою позицию, знают, что для меня это неприемлемо вне зависимости от политических программ  и кандидатов.

СИ пропагандистские акции тоже не для тебя?

А в чем их пропаганда, я не пойму? Пример. Вот я лечу в Киев, потому что Киев и Украина для меня – часть моей родины, у меня бабушка из Киева, дедушка из Кривого Рога. Я очень люблю выступать в Киеве – там одни из лучших концертов. Прогрессивные, легкие, веселые и душевные люди. И ни одна политическая конструкция не сможет изменить моего отношения к этим людям. Ну, не сможет мне никто доказать, что это мои враги. Они нам не враги, и мы им не враги.

Но сейчас в Киеве мобилизация. Страшно. Страшно, что умирают люди, нужно остановить войну. Понятно, что есть много подводных течений, которые не видны. Вроде все там чуть-чуть выровнялось, и тут за три-четыре месяца два братских народа превратились в адски ненавидящих друг друга. Хотя в Киеве, кроме радости, улыбок во время концерта, я ничего не ощутил. Полный зал, все вместе поем. Вот это, мне кажется, политическая позиция музыканта.

СКакой ты отец?

Я нечасто дома бываю, провожу много времени на студии, в дороге, даже когда с детьми, пишу. Но я честный отец, я из себя не выдавливаю… Мне, конечно, хотелось бы быть суперотцом. Но это же вообще фейк полный, отец должен быть таким отцом, какой он есть.

СТы много запрещаешь своим детям?

Да ничего. Что я могу запретить? Я тряпочный отец, похожий на мягкий бисквит. В плане взглядов на воспитание я отец суровый, но в жизни не всегда им следую по причине мягкости сердца.

СНадо детей к чему-то принуждать, как ты считаешь?

Конечно, сто процентов. Заставлять, принуждать, договариваться с ними: это же шантажисты, если уж честно говорить. Это такие ушлые люди, которые понимают, что ты их родил и теперь любишь абсолютно. У них полный ассортимент приемов: крик, исполнение по плохому настроению, слезы, истерики, обнимашки, улыбашки, целовашки. У моей жены Лены лучше получается с ними разбираться. Я-то, чуть они заплачут, сразу кричу: «Отдай им все, пожалуйста, я не могу». Но есть принципиальные вещи, которые я всегда пресекаю: грубо разговаривать со взрослыми, дерзить, хамить, различать людей по социальному принципу – няня там или домработница, водитель – для меня это неприемлемо ни в каком виде. Нельзя делить людей по их социальным должностям, по профессии, нет тут никакой разницы. Нет и быть не может. Так воспитали.

СХочется спросить про кино. Что из последнего смотрел? Что потрясло, что не понравилось?

Скажу про «Левиафан». Это ложь, фейк стопроцентный, по концепту напоминающий «Южный парк». Все утрировано, пережато, передавлено как трагикомедия. Это такой плохой Достоевский, то есть там есть горечь, боль, горе, тяжесть, но нет милосердия, прощения, любви, надежды. Я понимаю, почему это кино всем нравится. Все в восторге от того, что там все плохо. Этот фильм о перекладывании американской истории на наш лад, и в этом есть фейк.

СТы любишь ругаться матом?

Очень люблю.

СКак ты относишься к тому, что нам сейчас всячески запрещают это делать?

Естественно, всему свое время, свое место, я понимаю, где могу ругаться матом. Хотя бывают, конечно, фристайлы. Я достаточно косноязычен, и мне бывает трудно сформулировать свои мысли быстро и доходчиво, поэтому мат помогает, но это из-за уровня образованности, наверное. Но то, что мат – это приятно, удобно и весело, – это да. Я на концертах как ругался матом, так и буду. Пусть буду платить штрафы, хотя это идиотизм. Но, с другой стороны, я разделяю точку зрения, что из-за возможной нехватки или недостатка чего-либо слова эти нужны, значит, в них есть что-то литературное. И я вам скажу очень серьезно: без них мы никуда, потому что должна быть отдушина у человека!С

Ближайший концерт Басты пройдет 23 апреля в СК «Олимпийский».