Николай Усков: Союз с Аполлоном
В этом году гранд-отель «Европа» празднует свое 140-летие. Эта гостиница давно является самостоятельной достопримечательностью в городе, где их и без того немало. Вписанная в ансамбль Итальянской улицы еще архитектором Карлом Росси, «Европа» обрела свой нынешний облик в 1875 году. Архитектор Людвиг Фонтана оформил комплекс зданий, растянувшийся от площади Искусств до Невского, в духе belle époque: каннелированные пилястры, картуши, атланты и кариатиды – словом, все как положено. Избыточность декора и щедрость форм – фирменный стиль гостиниц того времени. Ведь они пытались удивить людей, которые давно разучились удивляться.
В 1908–1914 годах модный петербургский архитектор Федор Лидваль надстроил пятый этаж гостиницы, а также создал новые интерьеры в стиле модерн. Парадная лестница, вестибюли и бар «Европы», с которыми у любого половозрелого человека Москвы и Петербурга что-нибудь да связано, выполнены именно Лидвалем. Федор Иванович был петербуржцем шведского происхождения. Нордическая сдержанность его стилистики предвосхищала торжественную монументальность ар-деко. Казалось, им руководил сам суровый дух Севера.
В ресторане «Европы» этот дух Севера запечатлен на огромном витраже, выполненном по эскизам Леонтия Бенуа, – Аполлон Гиперборейский. Гиперборея – легендарная северная страна, куда, согласно мифам, Аполлон то и дело наведывался. Так что лучшие туристы нашего мира и тогда и сейчас могут любоваться на самого первого и главного туриста Севера – Аполлона. Впрочем, в ресторане есть чем заняться еще. На воскресных бранчах с устрицами и икрой там и сегодня можно встретить весь Петербург при полном параде.
«Европа» – хороший отель и, наверное, лучший в России, правда, владельцев гостиницы занимает не только комфорт постояльцев. С ним давно все в порядке. Не знаю, что ими движет – богатая художественная история или сам «гений места» – бог искусств Аполлон, но отель с энтузиазмом продолжает свои стилистические эксперименты. Он по-прежнему намерен удивлять тех, кто давно разучился удивляться. Еще в нулевые «Европа» открыла в своем бельэтаже галерею именных люксов, каждый из которых посвящен той или иной исторической личности, а к своему юбилею добавила президентские апартаменты и несколько свитов, выдержанных в стилистике русского авангарда, по проекту нью-йоркского архитектора Адама Тихани. Пока что я успел переночевать только в «Кандинском», самом, кстати, просторном из авангардных номеров. Признаться, меня удивила не столько красота моего свита, сколько изящество, с которым «Европа» удовлетворила свою жажду к новизне и эксперименту. Отели этого уровня обычно остаются в belle époque и готовы экспериментировать разве что с дизайном смесителей для ванны. «Европе» удалось создать что-то новое, пребывая в проверенном и надежном прошлом. Авангард стал историей, но навсегда останется в ней авангардом.С