Сергей Николаевич: Янис Круминьш. Марш несогласного
Мы встретились с Янисом Круминьшем на террасе юрмальского ресторана «Эстрада», который располагается напротив концертного зала «Дзинтари». За время нашего разговора он так ни разу не снял черные очки, а руки его, когда не были заняты рюмкой коньяка, то и дело поглаживали лежавшую на столе фотокамеру, которую он зачем-то принес с собой. Так гладят кошек, пригревшихся рядом с хозяином. Рефлекторно и нежно.
Фамилия Круминьш – одна из самых распространенных в Латвии. Как в России – Иванов или Сидоров. Очень легко с кем-нибудь спутать. Интернет с ходу выбрасывает данные его полного тезки, известного латышского баскетболиста. Я по невежеству подумал, что, может, это он и есть? Мало ли известных спортсменов, уйдя из спорта, сделали успешные карьеры в других сферах? Но нет, спортивные достижения моего собеседника ограничиваются черно-белым пространством шахматной доски. Еще подростком в 1968 году он сыграл вничью с самим Михаилом Талем. Об этом потрясенно сообщили местные газеты. Шахматы по-прежнему присутствуют в жизни Яниса, хотя до чемпионского титула он так и недотянул. Зато стал президентом латвийского шахматного клуба, и на его визитных карточках фигурирует гордый ферзь. Впрочем, это скорее дань прошлому, одно из его увлечений, которому он отдавался с тем же драйвом, как и множеству других дел в своей жизни. А чем он только не занимался и кем только не был! И журналистом, и политиком, и министром (дважды!), и бизнесменом, и писателем. Сегодня Янис предпочитает скромно представляться как фотограф. При этом он не любит вспоминать, что это с его эпохального антисоветского фотопроекта «Один день в Латвии – 1987» началась перестройка в республике. Вместе со своим ближайшим другом, несправедливо рано ушедшим кинорежиссером Юрием Подниексом он был создателем легендарного клуба «21», предвосхитившего рождение главных латвийских политических партий.
Это его рукой написан черновой вариант Хартии независимости, легшей в основу будущей Конституции независимой Латвии. Среди тех, с кем общался Янис в разные годы, были Вацлав Гавел и Андрей Сахаров, Михаил Горбачев и далай-лама, Борис Ельцин и Франсуа Миттеран. Можно перечислить еще с десяток имен самых известных и влиятельных людей прошлого века, даривших его своей дружбой и вниманием. Но Янис этого делать не собирается. Кто знает, тот знает, а кто путает его с баскетболистом из «Википедии», пусть остается в неведении. Он не в обиде или претензии. На собственном опыте он хорошо изучил, как История выталкивает со сцены своих самых ярких и талантливых протагонистов. «Придут иные времена. Взойдут иные имена». Через все это Янису пришлось пройти, чтобы вернуться к тому, с чего когда-то начинал, – к фотожурналистике.
Собственно, он никогда не расставался с фотокамерой. Но сегодня это уже не орудие борьбы с ненавистным режимом, не мощный инструмент влияния на гражданское самосознание нации, а трепетный, сверхчувствительный механизм, улавливающий мгновенные переходы настроений, таинственную игру света и тени, туманы и блики, непредсказуемую изменчивость местного пейзажа и таинственную непроницаемость прибалтийских лиц. Никто не знает Латвию так досконально и так любовно, как Янис. Никто не умеет ее снимать, как он. И в этом тоже видится знак судьбы, сделавшей его, активного борца за независимость Латвии, ее главным летописцем, наблюдателем, иногда – поэтом, но чаще – вольнодумцем и маргиналом, не желающим считаться с политической конъюнктурой и мнением большинства.
– Я прирожденный диссидент, – говорит он о себе. – Для меня любая власть – это всегда насилие. С 2007 года, как я ушел из правительства, стараюсь держаться от нее подальше. Но если кому-то интересно мое мнение, всегда говорю все прямо. Правда всегда одна. И заключается она в том, что сегодня востребована серость. Послушная серость. Нет крупных личностей. У нынешних лидеров ни там ни здесь нет ни харизмы, ни сексуальной притягательности, ни политической воли. И на этом фоне легче легкого разыгрывать «национальную идею». Она все-таки еще способна придать кое-какой вес и значимость. Будь то разговоры про «русский мир» или про какую-то особую «возвышенность» латышей. Не верю я в это. Зато точно знаю, что умелое манипулирование национальным вопросом может обеспечить на выборах до десяти дополнительных процентов. Латвия слаба. Не так, конечно, как Украина, но слаба. И что, вы полагаете, у вас в России этого не знают? Еще как знают! Я это говорил много раз, поэтому меня теперь никуда не зовут. Власти нужно послушное большинство, ей необходимо поддерживать культ потребления как единственную доступную и понятную всем идеологию. Да, в советское время мы жили бедно, но ты мог прийти к другу в полвторого ночи, и с тобой бы проговорили, если надо, до утра. Сейчас это немыслимо. Мы живем в погоне за мнимыми ценностями, за нарисованными рейтингами, за призрачным успехом, главным мерилом которого являются деньги. При этом в домах почти нет книг, нет картин. Зато есть телевизор. Ну а какая оттуда транслируется «духовность», мы с вами знаем. Вот что приведет человечество к катастрофе. Я даже не очень удивлюсь, если оно вообще скоро исчезнет. Собственно, об этом когда-то Шпенглер написал «Закат Европы».
Возможен ли военный конфликт России с НАТО из-за стран Балтии? Идиотов много. Но я убежден, что опасность НАТО в России сильно и намеренно преувеличена. Это такая химера, на которую удобно все время ссылаться, требуя денег на военные расходы. Было дело, я сам участвовал в одной из сессий Атлантического союза. Они там все такие жирные, спокойные, скучные. Приехали с женами. Им ничего не надо, кроме их зарплат, а потом прекрасных пенсий, на которые они собираются жить вечно.
Вообще пенсия – главная формула счастья для европейского сознания. Дожить до пенсии, жить на пенсию, накопить на пенсию – вот предмет всех помыслов и разговоров. Неслучайно такая волна гнева захлестывает Европу, как только возникает хотя бы тень угрозы ее счастливому пенсионерскому будущему. Я-то хорошо помню, как все мы радовались, когда Латвия получила независимость. Но уже тогда я знал, что очень скоро у нас будет царить такая же скука, как в Швеции или Норвегии. Жизнь будет скучная и средненькая. Увы, тут я не ошибся. Да, десять процентов населения Латвии живут очень хорошо, но остальные девяносто буквально борются за выживание. И, поверьте, это не пустое брюзжание. Если обычный визит к стоматологу может тебя разорить… Все очень дорого!
Не говорю уже о Юрмале, где мы с вами находимся. Тут вообще цены были до последнего времени, как в Монако. Лично я даже рад, что «Новая волна» свалила отсюда. В прошлом году они прислали мне аккредитацию, а я так ни разу не выбрался. А зачем? Одни и те же лица, одна и та же фанера. Как им самим это не надоело? Не говоря о том, что тут в округе бутылку обычной воды дешевле, чем за четыре евро, нигде не купишь. Может, сейчас за ум возьмутся? Недвижимость пока не слишком подешевела, но уверен, что девелоперы будут вынуждены распродавать построенное жилье по себестоимости, иначе их ждет крах. Ведь все это надо содержать, отапливать, охранять. Но для меня это даже лучше, может, и я смогу здесь что-нибудь купить. Хотя эти каменные мавзолеи и новомодные стеклянные кубы, которые понаворотили модные архитекторы, не в моем вкусе. Даже не очень понимаю, как в них жить. Я люблю латышско-русский дачный стиль с резными наличниками, воздушными террасами, изящными эркерами и башенками. Слава Богу, этот стиль в Юрмале по-прежнему жив!
А вообще у нас очень красивая страна. Столько замечательных мест. Это и мыс Колкасрагс, с которого, собственно, Латвия и началась. И Кулдига – один из самых красивых городов на земле. Там такой водопад! Нигде в Европе такого нет. Конечно, Цесис. И Райскумс – село, где я вырос. Там до сих пор стоит дом моих родителей. Кстати, там же было первое поселение в Латвии. А Латгалия? Одних только озер – тридцать. За один день не объедешь. А то все заладили: Юрмала, Юрмала, как будто у нас больше не на что посмотреть!
…Янис допивает свой коньяк, и мы идем на пляж сделать несколько снимков. Чайки, белый песок, голубые лавки с сохнущими купальниками на ветру… Стайка загорелых детей обгоняет нас и бросается в воду, долго шлепая по мелкому дну.
– Совсем не холодно! – кричит один из них, подбадривая остальных.
И они бегут дальше.С
Читайте также:
Рига, Юрмала, далее везде. Латвия после «Новой волны»
Лайма Вайкуле. Место встречи изменить нельзя
Мэр Риги Нил Ушаков. На суше и на море