Вадим Рутковский: Господь Бог приходит в «Гоголь-центр»

Что вы делали 17 мая 2015 года? Кто как, а я могу ответить с точностью до минуты: был на Каннском фестивале, видел шесть фильмов, среди которых далеко не последние «Мой король» Майвенн, «Путешествие на берег» Киёши Куросавы, «Три воспоминания о моей молодости» Арно Деплешена. А на следующий день встретил Машу Кувшинову и услышал, что все зря: «Ты пропустил главный фильм этого фестиваля». Маша имела в виду «Новейший завет» Жако Ван Дормеля («Восьмой день», «Господин Никто») из параллельной каннской секции «Двухнедельник режиссеров»: люди висели на люстрах и валялись на полу от смеха. Я не слишком расстроился: если правда на люстрах и полу, значит, доберется до России и даже, вероятно, не скачанным с торрентов, а в нормальном прокате.

Так и вышло. «Новейший завет», где колоритный и фриковатый бельгиец Бенуа Пульворд играет Бога (самого настоящего, это не метафора), в середине ноября появится в кинотеатрах, а российская премьера состоится там, где два года назад начинала свою жизнь в России Адель - на сцене «Гоголь-центра», где главной декорацией в дни «Гоголь-кино» становится огромный экран.

А сюжет Ван Дормеля, так ошеломивший первых зрителей, покажется знакомым тем, кто слышал песню Михаила Местецкого и его группы «Шкловский» «Племянница». Там Бог, разочарованный первой попыткой, сначала «послал нам на землю племянницу, намного менее талантливую, стерву и, похоже, пьяницу», а потом и вовсе собаку Пушка. У Дормеля дочка скверного шутника Бога не дура и не стерва, и сбегает на Землю сама, однако сходство мотивов налицо. Существеннее разница в интонации: если Местецкий склоняется к трагифарсу, то Дормель предпочитает просто фарс. Было бы из-за чего страдать.