Музей истории среднего класса

Алексей Беляков, шеф-редактор Allure:

Жалюзи

Был, наверное, 1994 год, и мы с моей первой женой делали ремонт в квартире. Тогда уже был какой-то выбор обоев, плитки, отделочных материалов, хотя я еще прекрасно помню советские магазины, где приходилось выбирать между ужасными обоями и чудовищными. Моя жена — девушка с хорошим вкусом — очень хотела жалюзи. В те времена, наверное, жалюзи бывали в каких-то конторах, но для квартиры это было ново. Итак, мы купили жалюзи, по длине окна. Но дело в том, что жалюзи хоть и примитивный, но механизм, и с ним надо разбираться. Я хоть и гуманитарий, но мужчина, начал пытаться что-то сделать. Жена не вытерпела и сказала: «Давай я сама». Что-то там накрутила. В результате они потом только опускались и поднимались, но самая главная функция — разворот створок — после вмешательства жены была утрачена. Чтобы появился свет, приходилось их полностью поднимать и вечером полностью опускать. Вчерашний советский человек, получив в руки самую простую, примитивную вещь, не смог с ней совладать. Это было очень смешно.

Дмитрий Волков, десятикратный рекордсмен мира по плаванию, многократный чемпион Европы и Советского Союза, олимпийский призер, заслуженный мастер спорта СССР:

Мобильный телефон

В начале 1990-х мобильного телефона у меня не было, а вот у моего друга он был. Телефон был Nokia Hotline, выглядел как чемоданчик. Иногда я брал у него этот телефон и ходил с ним гулять, но лишь для того, чтобы кому-нибудь позвонить. Мобильный был предметом роскоши, признаком благосостояния. И вот выходил я с этим телефоном друга, который успел закончить плавать и заработать свой первый миллион, отходил подальше от дома и звонил маме:

— Мама! Слышишь?

— Слышу.

— Мама, я тебе с улицы звоню, представляешь!

У этого телефона была огромная металлическая многоволоконная антенна, которая находилась в резиновом чехле, а на ручке этого чемоданчика была прикреплена металлическая антенна. Я только потом узнал, что антенна эта была под напряжением. Иногда говоришь, говоришь с кем-нибудь — разговор какой-нибудь напряженный — и антенну эту подгрызаешь. Так меня однажды током и ударило. Я очень смеялся, когда узнал, что кучу моих друзей тоже ударяло током.

Еда для животных

С детства я имел дело с кошками и собаками, очень их люблю. Довольно долго со мной жила собака Леся — метис овчарки, дворовитость которой совершенно ей не мешала. Я ее, конечно, баловал как мог. Вообще я всегда привозил всем подарки из-за границы — маме, бабушке, и обязательно собаке Лесе привозил сухой корм, которого у нас не было. Это такая коробка, а в ней кругленькие сухарики. Все называли их «фролик». Когда приезжал, спрашивал у Леси: «Ну что, хочешь фролика?» Она приходила в неистовство от этого лакомства. Может, современные собаки на него и не посмотрят, но в СССР даже собаки желали заграничного питания.

Компьютер

Первые PC (персональные компьютеры) появились в СССР в конце 80-х. На Западе они стоили порядка 1500 долларов, а в «совке» 40 тысяч рублей. В пересчете по «черному» курсу — 12 000 баксов. Одна поездка за границу с возможностью купить и привезти домой компьютер делала человека баснословно богатым. Однажды и я привез себе такой аппарат. Дико радовался. А в аэропорту, уже в СССР, встретил своего друга, известного баскетболиста, Шарунаса Марчюлёниса, олимпийского чемпиона Сеула. Увидев мой единственный компьютер, он очень удивился и указал на ленту выдачи багажа, где у него уже вертелись таких штук десять: «Я зарабатываю на них гораздо больше, чем играя в Штатах в баскетбол». Марчюлёнис был одним из первых уехавших играть в NBA, но в отпуск он ездил в Москву, продавать компьютеры, и за одну такую поезду, по его словам, выручал больше, чем за год честной игры.

Видеомагнитофон

В 1985 году я купил в Лондоне свой первый видеомагнитофон. Стоил он 350 долларов, а за две недели сборов я получил только 80. Разница в стоимости была покрыта благодаря икре и сигарам «Ромео и Джульетта». Специальный пояс, в котором советские контрабандисты провозили икру, вмещал порядка десяти банок и походил на патронташ. После таможни его нужно было незаметно переложить в багажную сумку, чтобы не погореть. Затем следовал (тоже незаконный) сбыт товара. На это не каждый мог решиться: Володя Сальников, например, мой друг и тоже спортсмен, стеснялся  торговать в открытую, меня просил. Я имел надежные каналы. Французы брали наше «черное золото» по 100 франков за 113 грамм. А десятирублевые кубинские сигары улетали в сторону Англии аж по 20 фунтов!

Когда я привез магнитофон домой, у моего тренера возникли сомнения по поводу того, что я буду на нем смотреть. Конечно же, он решил, что антисоветские фильмы, да еще и порнографического содержания. Тренер написал на меня докладную в Комитет государственной безопасности, что я морально разложившийся человек. И закрутилось...

Но крутилось недолго. От тренера я ушел, а пришедшего на смену Андропову нового генсека Горбачева «клубничка», видимо, уже не волновала.

Борис Зосимов, создатель МТV, издатель, продюсер:

Автомобиль

В 1984–85 году я купил в рассрочку свой первый автомобиль, белый Ford Sierra. На тот момент для Москвы это была нереальная машина. Ее привез из-за границы какой-то артист Большого театра, захотел продать, и я ее купил. Купить такую машину было чем-то невероятным для меня, молодого парня. Девушки под машину кидались. После 1994 года в Москве стали появляться праворульные машины из Японии. А я тогда купил Mercedes с 126 кузовом. Но все-таки до 1995 года машин было очень мало. Малый процент мог себе такое удовольствие позволить. А вот к концу 90-х на старых машинах уже почти не ездили, потому что стал оформляться большой бизнес — перегоняли машины из Германии, Японии, Дальнего Востока.

Банковская карта

Банковские карты появились в 1990-х годах. Мой американский партнер, увидев, что у меня нет денег, вручил мне карту American Express с ограниченным лимитом. Для меня это был настоящий шок. Для советского человека было чем-то невероятным получать за пластик все, что только захочешь, не пересчитывая при этом никаких банкнот. Деньги, конечно, таким образом тратились гораздо быстрее. С 1991 года в России начинают появляться банкоматы, но их было очень немного. Я лично пользовался банкоматами только в Нью-Йорке. Первое время было очень интересно вставлять карту, набирать код и получать наличные. Не сразу все привыкли и поняли, как это все работает.

Лариса Бабкина, риелтор:

«Баскин Роббинс»

Кажется, в 1989 году у нас в секторе (была такая структура в закрытом НИИ) с утра, едва проведя каждодневный тест суперсекретного устройства (назовем его «Ивушка»), все десять сотрудников нашего небольшого коллектива столпились вокруг инженера Татьяны, женщины средних лет, чтобы послушать увлекательный рассказ про ее поход с семейством во вновь открывшийся американский ресторан. Как восторженно она описывала все эти чизбургеры с гамбургерами и молочными коктейлями! Да, Татьяне с мужем и дочерью пришлось простоять в очереди под мелким дождичком на Пушкинской не меньше двух часов, но, по словам милой женщины, оно того стоило. И то правда: нам ли бояться очередей после стояния за яйцами, маслом, сахаром, водкой и к Мавзолею?

«Макдоналдс» был первым гастрономическим открытием, а дальше, уже в начале 90-х съедобные новинки посыпались как из рога изобилия: невиданные «Марсы» со «Сникерсами», «Чупа-чупсы» и «Баскин Роббинсы». Собственно из-за последнего, этого разноцветного чудесного заморского мороженого я ушла из школы, где после НИИ (который к тому времени почти развалился) преподавала информатику, и ринулась в бурлящее море риелторского бизнеса.

А почему из-за мороженого? Да потому, что стеклянная палаточка «Баскин Роббинс» стояла рядом со школой. После учебного дня я вместе со старшей дочкой (она в этой же школе училась) возвращалась домой, и Юля каждый раз у окна застывала... Нет, она даже не просила купить это лакомство, она знала, что дорого, просто любовалась витриной. Я сама как-то предложила купить ей шарик мороженого, но один! Как же долго она этот шарик выбирала, боясь промахнуться с выбором — следующий-то раз неизвестно когда будет! Сердце у меня в тот момент оборвалось, и я стала искать возможность заработать на все эти буржуазные прелести.

Артемий Троицкий, музыкальный критик и журналист:

Различные гаджеты

В 1990–91 году, когда мобильники были большой редкостью, один очень деловой и довольно обеспеченный итальянский друг (дело было под Римом) одолжил мне свой телефон. А я тут же утопил его в море. На поиски он вызвал водолазов, поскольку вещица стоила две с половиной тысячи долларов. Так и не нашли.

С интернетом меня познакомил голландский друг — небезызвестный Дерк Сауэр. Привел меня в какой-то компьютерно-вычислительный центр и стал просвещать в том духе, что это — будущее. Я ничего не понял, а от того, что выхода на каждый сайт надо было тогда ждать минут пять-десять, очень тосковал и злился. Свалил оттуда с чувством большого облегчения. Но, оказывается, Дерк был прав.

Компьютерные игры мне впервые показал (не помню уже когда, но дело было в Москве, на квартире в районе «Академической») парень, который вместе с моим бывшим приятелем и одноклассником Лёшей Пажитновым изобрел игру «Тетрис». В виртуальную реальность меня ввел знаменитый музыкант-продюсер-новатор-футурист Брайан Ино — тоже у себя дома, на Холланд-парк в Лондоне. Его описания и рассуждения произвели на меня сильное впечатление; сам девайс — нет.

Результат: мобильником я обзавелся аж в 2000 году (подарили на праздник) и с тех пор их регулярно теряю, топлю и роняю. Интернет я ненавижу и пользуюсь им только в почтовых целях. В компьютерные игры не играл НИ РАЗУ В ЖИЗНИ и не собираюсь. От прочих гаджетов меня воротит, как цыгана от станка. И я очень хотел бы всегда жить в середине ХХ века. Не в коня корм, как говорили в народе.