«Монтаж аттракционов»: лучший гид по творчеству Эйзенштейна
«Монтаж аттракционов» открылся прямо над экспозицией наследия Родченко, (которую, кстати, посетил даже Канье Вест). Две выставки перекликаются: Родченко и Эйзенштейн одновременно создавали эстетику эпохи, Родченко делал плакаты к фильмам Эйзенштейна, которые можно увидеть среди экспонатов «Монтажа».
Экспозиция начинается с рисунков, шаржей и «комиксов» Сергея Эйзенштейна, по характеру и стилю напоминающих работы Херлуфа Бидструпа. Эскизы костюмов, декораций, раскадровки фильмов показывают его как авангардиста, но сюжеты и манера рисунков выдают в нем ироничного модерниста, который вовсе не стремится прыгать с разбегу в культурный мейнстрим.
Эйзенштейн остроумно препарировал самые святые (в прямом и переносном смысле) визуальные образы: посмеивался над сексуальностью пронзенного стрелами Святого Себастьяна и над легендой о Спасе Нерукотворном. На одном из рисунков покровительница фотографов Святая Вероника (та самая женщина, которая подала Христу полотенце, сохранившее отпечаток его лица) печатает тираж Лика. Режиссер не смеялся над верующими — он критиковал эксплуатацию святых символов.
Среди экспонатов есть журнал ЛЕФ (Левый фронт искусств) №3 с программной статьей Эйзенштейна «Монтаж аттракционов», которая и дала название выставке. Текст посвящен новому творческому методу, который режиссер придумал, делая постановки в театре пролеткульта. Аттракцион по Эйзенштейну — это не развлечение, а буквальный перевод слова attraction. Это «всякий агрессивный момент театра, т. е. всякий элемент его, подвергающий зрителя чувственному или психологическому воздействию, опытно выверенному и математически рассчитанному на определенные эмоциональные потрясения воспринимающего».
Зал с рисунками и фото сменяет зал с театральными эскизами в стиле кубофутуризма и отрывками из фильмов «Стачка» и «Броненосец “Потемкин”». Закольцованные отрывки показывают, как Эйзенштейн выстраивал геометрию и ритм массовых сцен, играл с планами, чтобы добиться нужного психологического эффекта. Вооруженные штыками солдаты в белом, выстроенные в линию, сметают толпу — кашу из «гражданских» — как бульдозер. Трактористы в тракторах водят хоровод на поле. Сегодня такая работа с динамикой — обычное дело, но в 20-е годы это было абсолютным новаторством. Монтируя фильмы, режиссер никогда не преподносил публике весь смысл на блюде. Эйзенштейн заставлял зрителя проделать мыслительную работу и пройти тот же путь, что и он сам. Он был подкован в психологии восприятия, поскольку общался с Выготским и многие мысли великого советского психолога брал на карандаш.
В самом верхнем выставочном зале на стены экспонируются фрагменты «Ивана Грозного» и «Александра Невского». Здесь можно многое понять об устройстве визуальных метафор Эйзенштейна и полюбоваться совершенной композицией кадра: в одном отрезке молодого Ивана Грозного «обожествляют», осыпая золотыми монетами, как идола, в другом остроконечная борода взрослого царя сливается в единую линию с очередью людей, явившихся на поклон. Многие участники проекта «Сноб» признались, что смотрели фильмы Эйзенштейна в юности и не смогли разглядеть все их «сокровища». После посещения выставки отношение к наследию режиссера меняется кардинально. Появляется сожаление о том, что мало кому из современных кинодеятелей, особенно тех, кто снимает исторические картины, доступна и половина той мощи, которую демонстрировал визионер Эйзенштейн. Если бы его картины вышли на больших экранах сегодня, они произвели бы не меньшую сенсацию, чем десятки лет назад.