Катрин Тублина: Джаз и зависть. Как прошла премьера спектакля «Преследователь»
Спектакль «Преследователь» — совместный проект Алексея Золотовицкого, выпускника Мастерской Олега Кудряшова, и Алексея Любимова, выпускника Мастерской Дмитрия Брусникина. Обе мастерские в этом году стали резидентами театра «Практика», а «Преследователь», созданный по мотивам одноименного рассказа Хулио Кортасара, стал их первой совместной работой. Это история про критика Бруно и великого джазового музыканта Джонни Картера, прототипом которого стал непревзойденный Чарли Паркер; история о всепоглощающем желании быть значимым, о таланте, который одновременно и дар, и проклятие, о зависти, чувстве полного разочарования в себе и жизни и прочих аспектах внутреннего конфликта творческих людей. Действие сопровождается дивными джазовыми композициями.
Яркость музыкальной драматургии объясняется тем, что и у режиссера, и у актера особые отношения с музыкой: Золотовицкий окончил джазовое отделение музыкальной школы им. Дунаевского, Любимов почти поступил в консерваторию по классу саксофона. На сцене, на стене висит саксофон — Любимов ни разу за спектакль не прикоснется к нему. Накануне премьеры актер сказал о том, что «Преследователь» — посвящение его педагогу, Томасу Геворкяну, который научил Любимова играть на саксофоне и другим важным вещам. Саксофон можно понимать и как поклон Геворкяну, и как символ вершины, которой невозможно достичь. Актер ранее комментировал мотивы своего персонажа: он мучается от того, что у него есть профессия, которой он может заниматься, но есть и друг, который является великим саксофонистом — и ему кажется, что они несопоставимы.
На сцене два Любимова: один во плоти, другой на экране. Действие начинается с их диалога. Прием не новый: в «Топливе» Александровского, например, герой тоже общается со своей проекцией. Это расширяет пространство моноспектакля. А «Преследователь», конечно, моноспектакль, хоть и не без некоторых «но».
На сцене помимо Любимова появляются еще три актера: Георгий Шахет, Владимир Капустин, Владимир Абышев. Они скорее живые декорации, чем персонажи, которые играют произведения Джонни Картера или, как билетеры в театральных фойе, демонстрируют «суперуспешную» книгу критика со звучным названием «Six? Sex! Saх?». К концу спектакля они из марионеток Бруно превращаются то ли в хранителей его души, то ли во врачей психбольницы.
Поговорив со своим отражением, Любимов погружается во тьму. Вначале он уверенный в себе критик — сигарета в зубах, пишущая машинка, небрежные разговоры со зрителем. Потом постепенно из рассказчика он превращается в этакого Билли Миллигана, который не различает реальности и вымысла, не знает, кто он есть, с кем разговаривает и он ли это вообще. На протяжении всего спектакля зрители гадают, в какой реальности происходит действие, и тот ли наш Бруно, за кого себя выдает. В этом отгадывании и заключено удовольствие от «Преследователя».