«Странный, мутный, всем кранты». Что происходит вокруг законопроекта о реновации хрущевок

Что такое реновация по-московски

«Процесс замещения выбывающих в результате морального и физического износа [...] фондов» — так Большая советская энциклопедия объясняет смысл слова «реновация». 21 февраля 2017 года на встрече мэра и президента это слово впервые прозвучало в том контексте, в котором его теперь употребляют ежедневно.

— Мы заканчиваем программу реновации жилого фонда, снос хрущевок. За все годы этой программы переселили 160 тысяч московских семей — это около 6 миллионов квадратных метров реновированного жилья, достаточно большой объем, — отчитался о завершении «лужковского переселения» Сергей Собянин на встрече с Владимиром Путиным в Кремле. Сказал он это только затем, чтобы анонсировать новую программу переселения — куда более масштабную, чем десятилетний снос 1700 хрущевок, затеянный прежним градоначальником.

2 марта «закон о реновации» представили на закрытой встрече в Государственной думе — по первоначальному плану московские власти собирались снести все оставшиеся 8 тысяч пятиэтажек разных серий и переселить жителей в новые дома. Потратить на это собрались 3,5 триллиона рублей. 20 апреля законопроект приняли в первом чтении — в первую волну сноса попали 4,5 тысячи домов. Депутатам пришлось перекроить московский бюджет, чтобы найти 96,5 миллиарда на проведение программы в 2017 году.

Как это делают в России и за рубежом

По данным фонда ЖКХ, за девять лет существования федеральной программы по переселению из ветхого жилья, признанного таковым до 2012 года, в новые дома переехали 870 тысяч россиян, причем полмиллиона — за последние три года. Только в 2017 году 12 регионам на реализацию программы выделили 4,6 млрд рублей — регионы признаны отстающими, а ветхое жилье появляется быстрее, чем успевают переселять.

В феврале в Татарстане митинговали жители Чистополя и Зеленодольска. Одни  требовали переселить их в нормальные дома или выплатить достойные компенсации, другие жаловались, что их жилье признали аварийным в обход закона, а при переселении потребовали вступить в социальную ипотеку.

— Нужно понимать разницу между ветхим и морально устаревшим жильем, — говорит архитектор Алексей Кротов, автор проекта реконструкции хрущевок. — Ветхое жилье в России и московские хрущевки — это все-таки не одно и то же. Несколько лет назад мы превратили хрущевку на Химкинском бульваре в 9-этажный дом. На реконструкцию потребовалось 9 месяцев. Мы заменили все сгнившие коммуникации, амортизация дома при такой реконструкции возвращается к нулевой,, то есть как у нового здания.

Хрущевки могут прослужить гораздо дольше, если их реконструировать. По словам Кротова, реконструкция дешевле, чем снос и последующее строительство: отсутствие издержек снижает затраты на 40–50%. Именно так поступают с хрущевками в Германии — панельные дома остались там с советских времен. В Берлине просто ремонтируют и красят здания. А в городах Халле и Лайнефельде делают экспериментальные проекты: здания частично разбирают, перестраивают верхние этажи, добавляют мансарды и веранды.

Так попытаются сделать и в Калининграде: к чемпионату мира по футболу на Ленинском проспекте планируют отреставрировать 12 домов. Стоимость работ — 175 миллионов рублей.

Как москвичи голосуют за кота в мешке

Общественный деятель и противник сноса Александр Эйсман живет в Останкинском районе. Там собираются снести 51 дом. Всего в Москве могут снести 500 кварталов пятиэтажек. Эйсман считает закон неправильным.

— Нынешние законы, которые уже действуют, вполне позволяют сносить аварийные дома, — считает Эйсман. — Да, я знаю многих людей, которые застревали в «лужковской программе» — не могли переехать годами. Но вы понимаете, что теперь под видом нового закона хотят протащить несколько жутких вещей: понятие «зона реновации», то есть территории на которых можно сносить что угодно. Появляется возможность отступления от санитарно-эпидемиологических требований, требований пожарной и иной безопасности. Получается, можно будет строить дома с нарушениями.

Делается, это, по утверждению мэрии, «для упрощения процедуры строительства». Мэр Собянин на встрече с Путиным заверял президента, что старые законы не работают:

— Есть варианты сноса в соответствии с гражданско-правовыми сделками — по сути дела, это коммерческий снос, там рыночный выкуп и так далее. Ни то, ни другое в этой ситуации неприменимо. Получается неурегулированная ниша, — жаловался мэр президенту.

Эйсман считает, что законопроект делает ситуацию еще более странной:

— Мэрия составила списки домов и предложила москвичам проголосовать. Но голосовать будут «за кота в мешке» — пока закон дойдет до третьего чтения, голосование уже закончится (оно проходит с 15 мая по 15 июня. — Прим. ред.), а что за поправки в него внесут и как это будет выглядеть, неясно.

Кроме того, горожанам непонятно, как будут давать жилье в обмен. Эйсман объясняет, что, согласно законопроекту, горожане отдают свои квартиры в специально учрежденный «Фонд реновации».

— В обмен на это мы получаем не квартиры, а «гарантию получить равнозначную квартиру» — соответствующую по метражу и количеству комнат. Но сама процедура и срок, в который мы получим жилье, в законопроекте не оговорены.

Кто будет строить

«Странный» — это самый мягкий эпитет, которым награждают закон попавшие под снос горожане.

— Это кранты, — говорит Наталья Н., несколько лет назад купившая квартиру на Госпитальном Валу. — Я платила за нее ипотеку, выгрызала зубами, можно сказать, свое право жить в центре, очень боялась, что нас снесут. Проверила все десять раз, взяли даже бумагу в ЖЭКе, что дом не подлежит сносу. А теперь что?

Наталья уверена, что происходящее — «толстая рука девелоперов, которые продадут квартиры Москве по дешевке».

— Я платила им ипотеку, теперь они снесут мой дом и еще заработают.

Примерно так же настроены десять тысяч человек, подписавшие петицию «против сноса домов в Москве». 14 мая на проспекте Сахарова пройдет санкционированный митинг «против сносов». Заявленное число участников — 5 тысяч человек. Организаторы надеются, что придет больше.

Многие из тех, кто подписывал петицию, состоят в группах «против сносов». Их на «Фейсбуке» и «Вконтакте» создал Эйсман. «Все это делается против народа и ради выгоды больших лоббистов» — главный посыл горожан.

Кто из частных девелоперов будет участвовать в реновации, сейчас неизвестно. Курировать деятельность будет «Фонд реновации», о его создании заявлено в законопроекте. РБК рассказывал о негласных договоренностях мэрии с компанией «ПИК»: по данным издания, девелопер снесет половину домов из списка. Также источники РБК упоминают компанию «Крост», ее роль не раскрывается. Источники Republic утверждают, что сразу пять московских компаний создали неформальный консорциум: «Главмосстрой», S. Holding, агентство недвижимости «Калинка-Риэлти», «Моспроект» и «Мосэксперт». Вдохновителем консорциума называют бывшего главу управления градостроительных программ при Департаменте строительства Алексея Шепеля.

Мэрия опровергла договоренности с девелоперами и заявила, что, пока программа реновации находится в разработке, все подобные предположения преждевременны.

Часть квартир для переселения собираются выкупить из уже построенного жилого фонда. Сейчас, по данным РБК, в Москве 18 655 непроданных квартир. Новые дома будут строить на «стартовых площадках» — 150 из них уже нашли — по большей части на востоке и юго-востоке города. Впрочем, мэр утверждает, что переселение будет проходить равномерно и 90% жителей останутся жить в своих районах. Также он опроверг слухи о том, что переселенцев поселят в деревянные дома, а жители окраин переедут в последнюю очередь.

— Все как раз наоборот, поскольку в центре практически ничего сноситься не будет, — рассказал Собянин в эфире «ТВ Центра», посоветовав игнорировать слухи и спекуляции вокруг этой темы.

Жители тем временем не верят никому: ни властям, ни слухам, ни друг другу.

Согласные против несогласных

Блогер и член Молодежной палаты Тихон Игнаткин живет в хрущевке на Севастопольском проспекте.

— Вы только мой точный адрес не пишите, уже три раза угрожали меня спустить с лестницы, — говорит Игнаткин.

Он создатель группы «За снос хрущевок». Сейчас в ней 11 тысяч человек. «Коммерсант» обратил внимание, что посты в ней пишут в основном члены молодежных палат Москвы, активисты «Единой России», студенты МГУУ Правительства Москвы и боты.

— Если вы посмотрите, что за ересь пишут эти так называемые оппозиционеры в своих группах, вы поймете, — говорит Игнаткин. — Они же просто обманывают людей. Мой дом тоже сносят, и я уверен, что законопроект в конечном виде все предусмотрит.

На вопрос, зачем они сами ведут себя нечестно, Игнаткин отвечает уклончиво:

— Нужно какое-то противодействие всему этому. Да и вообще, нет никаких ботов. Недавно созданные странички, откуда пишут посты, — это люди, которые просто боятся говорить не анонимно. Им тоже будут угрожать. А члены городских молодежных палат — они сами живут в этих пятиэтажках, поэтому и пишут.

«Сноб» связался с авторами нескольких постов в группе. 22-летняя Екатерина Удалова рассказала, что не состоит ни в каких политических движениях, а просто ей надоело жить в доме, где все разваливается и нет лифта. Правда, сама Екатерина не собирается вести агитацию из-за нехватки времени. После вопроса о том, в своей ли квартире живет Екатерина, она ограничила круг лиц, которые могут отправлять ей сообщения.

Автор другого поста, Елена Курбатова ответила «Снобу», что считает программу «мутной», но выступает за снос. Ее дом не попал в список, что, по ее мнению, несправедливо.

— Где логика в выборе домов, включенных в список реновации? — возмущается она. — В ста метрах стоят дома того же года, той же серии и в том же состоянии. Включены в список. А мы — нет! Когда их начнут сносить, начнется стройка, наш дом просто рухнет. Тут трещин полно. В общем, я за то, чтобы снесли весь район. Или уже не начинали этот бардак.

Но Сергей Собянин решил идти до конца. Елена тоже собирается идти до конца. Как и Тихон Игнаткин. То же планирует делать и Александр Эйсман.