Саша Щипин: «Чужой: Завет». Гимн плоти, жизни и красоте
Действие второго приквела к вышедшему в 1979 году «Чужому» происходит (за исключением пары неизбежных флэшбэков) спустя десять лет после истории, рассказанной в «Прометее». Космический корабль «Завет» везет колонистов и эмбрионы на планету, где близкие к земным условия позволят создать новый форпост человечества. По дороге, ремонтируя поврежденные нейтринной вспышкой солнечные паруса, экипаж принимает невнятный, но определенно осмысленный сигнал с планеты, которая не значится ни на каких картах, однако кажется гораздо более привлекательной, чем первоначальная цель путешествия. Недолго думая, новоиспеченный капитан, который заступил на пост вместо погибшего в аварии персонажа Джеймса Франко, решает изменить маршрут и основать колонию в этом райском, на первый взгляд, месте, так похожем на родную Землю.
[blockquote]Люди предстают в «Завете» такими, какими видит их разочарованный Бог, или те, кто придет нам на смену, — прекрасные, сильные и отважные создания с выдвижными челюстями[/blockquote]
Разумеется, это только первый из череды идиотских поступков, которые приведут экспедицию к неизбежной катастрофе. Этого требуют даже не законы жанра — поведение космонавтов кажется безумным даже по меркам голливудской фантастики, — а сама сущность человека, создания слабого и бессмысленного. Люди предстают в «Завете» такими, какими видит их разочарованный Бог, или те, кто придет нам на смену, — прекрасные, сильные и отважные создания с выдвижными челюстями. Можно воспринимать все происходящее с членами экипажа как божью кару за нарушение всех заветов, ветхих и новых: люди лгут, прелюбодействуют, убивают и курят в неположенных местах, — но главная проблема в том, что человек глуп и нежизнеспособен. Космонавты бродят по чужой планете без скафандров, оставляют посадочный модуль с открытым люком под присмотром занятого ремонтом пилота, не смотрят под ноги и трогают непонятные предметы. Ничего, кроме раздражения, это не вызывает, и постепенно мы начинаем понимать, почему человечество должно быть уничтожено.
Такого же мнения придерживается и Дэвид — сыгранный Майклом Фассбендером андроид из «Прометея», который, пусть и с оторванной головой, но отправился вместе с Элизабет Шоу искать родину Инженеров, расы гигантов, сначала создавших, а потом решивших истребить людской род. Теперь на этой пустынной планете, где в атмосфере бушует вечная буря, он живет одиноким волшебником Просперо и выводит новых, совершенных, существ, в свободное время ухаживая за могилкой Элизабет. Он последний оставшийся в живых член экипажа «Прометея», и, хотя андроида хочется сравнить с дьяволом — поселился он явно в аду, да и само имя Дэвид напоминает слово devil, — на самом деле, он и есть титан из древнегреческих мифов. Прометей, известный в широких кругах воровством и многострадальной печенью, — прежде всего, создатель человека. Причем титан сотворил только тело, мясную машину, а душой людей наделила уже богиня Афина.
[blockquote]Ксеноморфы всегда были слишком похожи на людей. Есть, убивать, паразитировать, совокупляться и, следовательно, выживать — не в этом ли сущность человека?[/blockquote]
Точно так же и Дэвид заворожен плотью. Конечно, он выбрал себе имя в честь статуи Микеланджело, играет Вагнера, любит фильм «Лоуренс Аравийский», однако Байрона он все-таки путает с Перси Шелли, да и вообще все это искусство меркнет на фоне чуда жизни, рождающейся благодаря ему. Дэвид мечтает любить и быть любимым — он действительно восхищается и доктором Шоу, и Дэниэлс, вдовой капитана «Завета», а нежность и бесстыдство сцены, где он позволяет играть на своей флейте неопытным губам андроида Уолтера, своего alter ego, просто не поддаются описанию, — однако сам он лишен плоти. Зато он может ее создавать, и все десять лет, проведенных в одиночестве на планете Инженеров, он творил эти зубки, хвостики, пальчики и острые коленки. Дэвид страдает, когда капитан Орам стреляет в изысканного бледного неоморфа, и светится от счастья, когда у него на глазах рождается хрупкий и еще мокрый от слизи Чужой.
[blockquote]Венцом творения во вселенной Ридли Скотта оказываются Чужие, взявшие у людей самое главное, отбросив лень, слабость и глупость[/blockquote]
Ксеноморфы всегда были слишком похожи на людей. Есть, убивать, паразитировать, совокупляться и, следовательно, выживать — не в этом ли сущность человека? Когда-то казалось, что высшей ступенью человеческой эволюции будут большеголовые глазастые карлики с тоненькими ручками и ножками, вся энергия которых уйдет в интеллект и духовность. Но венцом творения во вселенной Ридли Скотта оказываются Чужие, взявшие у людей самое главное, отбросив лень, слабость и глупость. Единственными достойными соперниками ксеноморфов оказываются женщины с необычайно развитым инстинктом самосохранения — Рипли с ее клонами, Шоу, Дэниэлс. Сага о Чужих — это гимн плоти, жизни и красоте: и Дэвид, и сам режиссер откровенно любуются своими созданиями, которые призваны положить конец неудачному и затянувшемуся проекту под названием «человечество». Завет из названия картины — это не только название корабля, но и новый договор между Богом и его творениями, где место создателя занял завороженный красотой андроид, а людей сменили более совершенные существа, которые наследуют и земное, и небесное царство. В ближайшие годы нам обещают еще пару фильмов о событиях, предшествовавших приключениям лейтенанта Рипли на «Ностромо», и едва ли стоит удивляться, если дальнейшая история будет показана глазами ксеноморфов. На этом празднике жизни мы явно чужие.