Голгофа, Геенна и четыре тысячи лет Яффо

День первый: Яффо

Мы приехали в Яффо под вечер. Солнце плавно опускалось в море, стены домов и церквей горели красным золотом. В предзакатном свете Яффо показался мне сказочным городом. Невысокие дома терракотового цвета, каменные мостовые, кривоватые лестницы, редкие пальмы — но в нем есть узнаваемая, типично израильская культурная избыточность, вызванная наслоениями разных эпох. Небольшой холм, на котором расположен Яффо, можно обойти за час. При этом плотность связанной с ним истории такова, что только описание главных событий займет несколько томов.

Легенды гласят, что Яффо основал один из сыновей Ноя Иафет. В письменных источниках город впервые упоминается в египетском папирусе 15 века до н. э. в качестве одного из завоеваний фараона Тутмоса III. Греческие мифы указывают на Яффо как на то место, где прекрасная Андромеда была спасена победителем Медузы-горгоны Персеем от морского чудовища. На этом холме римляне воевали с евреями, арабы — с крестоносцами и Наполеон — с турками. За 4 тысячелетия своей истории город несколько раз сносили с лица земли и отстраивали заново.

В Яффо в первом веке н. э. апостол Петр воскресил праведную Тавифу. Где воскресил? Да прямо здесь, за углом. В Израиле все рядом. Вот погребальная пещера Тавифы с мозаикой и нежно-розовая францисканская церковь Св. Петра, построенная в стиле барокко на фундаменте крепости крестоносцев. Пять минут пешком в сторону моря — и выходишь к набережной, на которой стоит яффский маяк и дом, где апостол останавливался у своего друга, местного кожевника Симона. Кстати, посмотрите влево, увидите скалу, к которой была прикована Андромеда! А если пойти вправо, то там будет старинная мечеть аль-Бахр, сохранившаяся со времен османского владычества. Вплотную к ней — армянская христианская церковь.

Рядом с Часовой башней, построенной в 1906 году турками в честь султана Абдул-Хамида II, высится минарет мечети Махмудия. Саму мечеть почти не видно за облепившими ее магазинами. Тут же на площади находится здание тюрьмы, где израильтяне держали пойманного Моссадом Эйхмана, а в паре минут ходьбы расположен знаменитый блошиный рынок, где можно купить все на свете, как на настоящем волшебном восточном базаре.

Для жителей северных стран удивительно, а для Израиля вполне привычно то, что рынок раз в неделю работает от заката до рассвета. В Израиле вообще ночная жизнь оживленнее, чем дневная, и для лучшего проникновения в местную культуру нужно ложиться днем поспать, а потом вставать на закате и отправляться по кафе и клубам.

В последний раз пришедший в упадок Яффо наряду с соседним районом Неве-Цедек реставрировали недавно, в начале нулевых годов, превратив его в любимый туристами артистический район Большого Тель-Авива, где живет небедная местная богема. Помимо квартала блошиного рынка с его лавками старья здесь есть несколько улиц с мастерскими, арт-галереями, кафе и магазинчиками. Возле лестницы у Часовой площади стоит аляповато раскрашенная статуя добродушного на вид Наполеона в треуголке, приветствующая туристов. Реальная история, связанная с Наполеоном, была менее добродушной: завоевав Яффо, он приказал расстрелять несколько тысяч сдавшихся турецких солдат.

Другим, куда более изысканным скульптурным символом современного Яффо является инсталляция в виде живого апельсинового дерева, растущего в подвешенном на специальных тросах коричневом «яйце» с почвой у арки дома на улице Мазаль Арье.

Почти в сумерках мы поднялись в парк Абраши, занимающий часть яффского холма. В верхней его точке стоят белокаменные Врата Веры, на которых изображены сюжеты из Ветхого завета: жертвоприношение Авраама, сон Иакова о «лестнице в небо» и взятие Иерихона. С этой точки открывается панорамный вид на сверкающий огнями Тель-Авив и на расстилающееся от набережной до самого горизонта Средиземное море — то самое, по которому когда-то из порта древнего Яффо уплыл на корабле библейский пророк Иона, пытаясь избежать предначертанной ему Богом судьбы.

День второй. Кейсария и Тель-Авив

Тель-Авив протянулся вдоль Средиземного моря на два с лишним десятка километров — от модного ныне района Неве-Цедек до безумной семиэтажной центральной тель-авивской автостанции Тахана Мерказит и дальше, в сторону местной «Рублевки» — Герцлии. Планы застройки Тель-Авива разрабатывали в 30-е годы XX века архитекторы немецкой школы Баухаус. Двух- и трехэтажные бетонные дома тех лет считаются сегодня архитектурным памятником, благодаря чему Тель-Авив внесен в список культурных ценностей ЮНЕСКО под названием «Белый город». На фоне низкоэтажной застройки высятся отдельные небоскребы — многоэтажные отели вдоль линии пляжа, офисные здания, высотки Азриэли — три огромных башни, похожие на гигантские наглядные пособия по геометрии: круглая, треугольная и квадратная. Город разрезает скоростное шоссе, идущее на север страны, а вдоль моря тянется широкий песчаный пляж. Когда жара спадает, он заполняется народом: здесь бегают, загорают, ездят на велосипедах, занимаются йогой и устраивают семейные пикники. Над Тель-Авивом всегда висит легкая дымка от машин и жары — если подняться на смотровую площадку, расположенную на 48-м этаже круглой башни Азриэли, становится видно, как из этой дымки вдали поднимаются вверх этажи высотных зданий.

После захода солнца оживление на улицах усиливается. Если заблудились, достаточно вслух охнуть: «О господи, куда же идти?», и даже не нужно будет спрашивать дорогу — кто-нибудь из проходящих мимо людей непременно заговорит по-русски, предлагая помощь. От прохожих часто слышишь речь, состоящую из смеси разных языков. Отдельные слова на иврите легко выучить: продавцы в магазинах могут пообещать «матана» (подарок), знакомые будут интересоваться, насколько хорошо работает в твоем отеле «мазган» (кондиционер). На рынке Кармель, где мы провели добрую половину утра, пробуя разные сорта оливок, сыра, местных вин и прочего, помимо традиционных ближневосточных хумуса и питы готовили «пончикес» и «блинчикес»: похоже, некоторые современные слова иврит взял из русского языка? Знаменитая израильская «шакшука» же на поверку оказалась яичницей с помидорами и хлебом, сервируемой на чугунной сковороде.

Уйти с тель-авивского рынка, не купив еды, невозможно, настолько местные запахи и виды возбуждают аппетит. Да и зачем подвергать себя таким чудовищным испытаниям? Нет ничего приятней гастрономического туризма. Наевшись фалафеля и вслух удивляясь тому, какими хорошими бывают местные вина, мы погрузились в автобус и отправились на север, в Кейсарию.

Как обычно в Израиле, маленькое поселение Кейсария связано с большими именами. Этот город с любовью и старанием строил Ирод Великий, получив на то разрешение от римского императора Октавиана Августа. Здесь был ипподром, искусственный порт, арена и дворцы правителей, в том числе самого Ирода и римского прокуратора провинции Иудеи. Евреи, впрочем, старания Ирода не оценили и считали Кейсарию поселением языческим и чрезмерно римским по духу. Город действительно служил базой римских легионеров. Один из главных распространителей христианства, св. Павел, был арестован и увезен на суд в Рим именно отсюда. Сегодня Кейсария Ирода — это национальный парк с платным входом и большой территорией археологических раскопок, к северу от которого тихо процветает современная Кейсария — коттеджный поселок миллионеров, где есть одно из двух израильских полей для гольфа.

День третий. Мертвое море

Мертвое море дарит тому, кто в него первый раз входит, удивительные ощущения, которые хочется назвать космическими. Поначалу организм инстинктивно готовится к усилию, связанному с плаванием, к погружению. Но нырнуть не удается — плотная вода выталкивает тело, как пробку. Это противоречит всему жизненному опыту, так что чувствуешь себя словно космонавт на незнакомой планете или ребенок в каком-то удивительном аттракционе. Днем вода в море сильно нагревается, отчего купание напоминает прием горячей ванны, после захода солнца быстро остывает.

Израильское побережье Мертвого моря — место курортное в старом понимании этого слова, связанном с укреплением здоровья и лечением, так что едут сюда в основном люди старшего возраста. Молодежь, если и приезжает, расслабляется в гостиничных бассейнах. Берег застроен отелями и спа — местная вода заживляет раны и помогает при разных заболеваниях. Там, где на обычных пляжах белеет прибой, здесь сверкают крупные кристаллы соли. Возле этого древнего, умирающего соленого озера все кажется слишком тихим и странным. Здесь хорошо провести день или два в спа, чтобы отдохнуть, попробовать себя в роли плавающей по волнам пробки и полюбоваться удивительно красивыми закатами, а потом снова окунуться в бурную израильскую жизнь. Благо ехать от Тель-Авива до Мертвого моря всего пару часов, а от Иерусалима и того меньше.

День четвертый. Крепость Масада

Крепость Масада — еще один памятник бурной энергии Ирода Великого и его строительному драйву. Он построил ее на вершине одинокой скалы в Иудейской пустыне в конце I века до н. э., у южной оконечности Мертвого моря. К крепости ведет горный серпантин, переходящий ближе к вершине в пешеходную тропу. После смерти Ирода, в ходе Иудейской войны в I веке уже нашей эры около тысячи защитников крепости, включая женщин и детей, несколько лет обороняли ее от осаждающих римлян. К тому времени римские гарнизоны захватили восставший Иерусалим, и крепость оставалась последним очагом еврейского сопротивления. Когда защитники крепости поняли, что проигрывают сражение, то покончили с собой, чтобы не стать рабами. Интересно то, что найденные в раскопках на месте крепости предметы полностью подтверждают описание осады крепости и поведения ее защитников, сделанное иерусалимским историком Иосифом Флавием со слов очевидцев. Из древних построек в крепости сохранились мощные стены, фрагменты дворца царя Ирода и синагоги, фрагменты мозаик, вырубленные в скалах водные резервуары, холодные и горячие бани, развалины византийской церкви VII века и многое другое.

Глядя на расстилающуюся далеко внизу терракотового цвета пустыню, узкую полосу Мертвого моря за ним, сразу вспоминаешь, что евреи — древнее воинственное племя, пережившее почти всех, с кем когда-то сражалось. Скажем, в древности в этих краях хозяевами были филистимляне — и где они, кто их видел? Даже Римской империи давно уже нет. А евреи — вот они, со всем уважением к своей истории поднимаются по иссушающей жаре на гору, где расположена крепость.

День пятый. Вечный город

Мы приехали в Иерусалим накануне вечером, так что утро застало нас уже в Вечном городе, в отеле неподалеку от Яффских ворот. В самом отеле было тихо, у ворот — шумно. Об Иерусалиме написано многое, и каждый путешественник пытается добавить к этому многому свое, но описать Вечный город целиком невозможно — он обманывает ожидания, причем как в лучшую, так и в худшую сторону. Это город жаркий, холмистый, восточный по духу, который населяет самая разная публика, и арабская, и еврейская, разного цвета кожи и вероисповедания. Климат сухой и жаркий. Однажды я встречалась с приятелем-иерусалимцем в Москве. Хотя был конец весны, в тот день лил холодный дождь и дул ветер. «Я помню, что была прекрасная погода», — мечтательно вспоминал он потом эту встречу.

Старый город практически весь состоит из библейской важности построек, святых для нескольких религий сразу и плотно упакованных на небольшом пятачке земли. Сюда веками врывались разные завоеватели с религиозными идеями, строили и украшали — в результате храм Гроба Господня делят несколько религий и конфессий, а на его крыше стоит еще один храм поменьше. Весь Израиль живет с этой готовностью сосуществования с иным соседом. Впрочем, чего удивительного: в этих местах вдоль побережья Средиземного моря разные племена веками жили в неустойчивом симбиозе.

В первый раз гулять по Иерусалиму стоит лишь в сопровождении хорошего гида, иначе проскочишь половину исторических мест, не заметив. Из знаменитых святынь самыми посещаемыми являются Стена Плача и храм Гроба Господня, Храмовая гора с мусульманскими мечетями, комната, где проходила Тайная Вечеря, место Успения Девы Марии, Гефсиманский сад и улица Виа Долороза. Иерусалим очень буквален: Голгофа или, скажем, Геенна здесь не образное выражение, а конкретный адрес. В первом случае — холм, во втором — бывший овраг.

В Старом городе невероятные толпы туристов, так что на узкой Виа Долороза можно попасть в настоящую пешеходную пробку, словно в московском метро в час пик. Ситуация усугубляется уличными торговцами, от которых приходится отмахиваться на ходу.

Конец октября здесь настоящий бархатный сезон, и погода была очень комфортной.

С обзорной площадки, расположенной на Масличной горе, видно, что иерусалимские холмы застроены домами из белого камня. Этот светлый известняк так и называется — иерусалимский камень, из него сложены окрестные горы, и он использовался здесь в строительстве на протяжении веков. В древние времена жители города брали камень прямо из-под ног, строили из него стены домов, а получившиеся выемки использовали для сбора дождевой воды. Сейчас на смену известняку пришли бетон и стекло, но из иерусалимского камня по-прежнему строят культовые еврейские здания — синагоги, прежде всего, и не только в Израиле, но и по всему миру. Из иерусалимского камня можно купить сувенир на память — я, например, купила маленькую ступку, в которой планирую толочь какие-нибудь пряности. Каждый раз после путешествий в экзотические страны я некоторое время тешу себя иллюзией, что научусь готовить местные блюда и буду готовить их дома — тот же фалафель или суп «харира». Обычно потом выясняется, что в Москве слишком сложно добывать нужные ингредиенты и лучше вернуться к борщам и картошке. Но уж шакшуку-то сделать я точно смогу! Просто пожарю яичницу с помидорами, болгарским перцем и специями, стану есть ее с помощью хлеба вместо вилки и буду вспоминать Израиль.