Лев Рубинштейн: «Бегущая строка». Отрывок из новой книги

Новости. Они повсюду. Имеются в виду не новости-новости, а “новости” как особый летучий жанр ущербной, но по-своему знаменательной словесности.

Можно, конечно, постараться их не видеть и не слышать. Но они капают за шиворот, они, — куда ни повернешься, — оскорбительно дуют прямо в лицо, а в тишине и темноте они пугающе громко хрустят под ногами, как не убранные на ночь пластмассовые детские игрушки.

Они падают сверху, как нескончаемые осадки в виде дождя или снега. 

На наши несчастные головы они, новости, валятся, как каменный дождь. О войнах и катастрофах, о бесконечных, обгоняющих друг друга и наваливающихся друг на друга свидетельствах запредельной человеческой глупости, подлости, трусости. И нет, кажется, этому конца.

Наиболее мнительные и склонные к конспирологии граждане пытаются спасаться от реальных или мнимых катастрофических последствий неконтролируемого “новостепада” посредством пресловутых “шапочек из фольги”.

Другие ловят их горстями, рассматривают на свет, гадают, что сей сон значит, делятся друг с другом версиями и догадками, одна другой фантастичнее и несуразнее.

Третьи, — как я, например, — по возможности игнорируя, если можно так выразиться, содержательную их сторону, любуются их никем не предусмотренными, но от этого еще более выразительными и выпуклыми художественными особенностями.

Их стилистика, их лексика, фразеология, синтаксис, конечно же, намного интереснее их смыслового наполнения, как правило, резво стремящегося к нулю.

Особенно, конечно, хороши бывают новости, касающиеся не магистральных путей-дорог мировой и местной политической и общественной жизни, а те, что приковыляли откуда-то сбоку, со стороны тускло освещенной периферии, со стороны чего-то такого, что, сто раз пройдя мимо, не очень-то и заметишь.

Именно они отзываются порывистыми всплесками дремлющего до поры до времени воображения и дерзкого фантазерства. Именно их хочется азартно толковать и перетолковывать, вводя за руку в контекст собственного социального, художественного, чувственного опыта.

Какие-то из них непостижимы, как дзенский коан.

Ну, например. 

“Олимпийская чемпионка избила елкой директора школы, названной в ее честь”.

Вот что это?

Мне кажется, что эта и подобные этой речевые конструкции, — особенно если какое-то их количество удастся собрать вместе, — идеально подходят для школьного диктанта.

Там ведь что хорошо? Вообще-то там все хорошо. Но особенно хорошо там то, что для учащегося нет не только никакой необходимости, но даже и никакой возможности вникать в содержание этих удивительных фраз, а поэтому он может полностью сосредоточиться на орфографии и пунктуации.

Какие-то из новостей не столько хороши сами по себе, сколько хороши они своей способностью пробуждать воспоминания, подчас связанные с ними не прямо, а лишь косвенно и к тому же весьма приблизительно.

Так, какая-то из наиболее нелепых по форме и содержанию новостей из театральной жизни разбудила и во мне некое давнее воспоминание. Воспоминание из жизни тоже, в общем-то, театральной. Воспоминание не то чтобы сильно значительное, но для меня вполне драгоценное.

В общем, вот.

Получилось так, что мне посчастливилось в пределах довольно короткого времени (с интервалом примерно в полгода) ознакомиться с двумя очень короткими, очень емкими и совершенно, на мой взгляд, конгениальными друг другу театральными рецензиями.

Рецензии эти были устными и спонтанными, но мне до сих пор они кажутся непревзойденными образцами рецензионного искусства.

Это было довольно давно. Лет, наверное, двадцать тому назад. Я шел по Тверскому бульвару мимо одного из театров, и в этот как раз момент на улицу выходила публика после спектакля. В основном публика была молчаливой. Но не вся.

Мимо меня прошла парочка — мужчина и женщина. Мужчина сказал: “Пять лет в театре не был. Сходил!”

Блеск, по-моему!

В другой раз — тот же (что любопытно) театр, такой же театральный разъезд, и снова прошедшая мимо меня пара, хотя и другая. В этот раз автором (авторкой?) не менее мощной рецензии была женщина, сказавшая: “Ведь я ж тебе говорила! А ты: «Пойдем, пойдем»”.

Мне не хочется сравнивать между собой два этих шедевра театроведческой мысли в пользу одного из них. Пусть, как говорится, рассудит история.

Когда же я прочитал о том, что “Мосгорсуд восстановил бобслеиста Зубкова в статусе Олимпийского чемпиона на территории РФ”, я совершенно, казалось бы, некстати вспомнил, как когда-то, в конце 1980-х годов я увидел афишу, сообщавшую о том, что в таком-то выставочном зале отрылась выставка “авангардистов Калининского района г. Москвы”.

А еще я вспомнил, что знал когда-то одного унылого и ужасно обидчивого стихотворца, который, оглашая свой послужной список, сообщал с какой-то обреченной гордостью, что его стихотворения публиковались в альманахе под названием “Литературное Захопёрье”.

Информационное пространство принимает все более отчетливые очертания циркового манежа. А в ролях Бимов и Бомов выступают поочередно (чтобы не слишком примелькаться) разные исполнители. Их иногда называют нарядным словом “ньюсмейкеры”.

Женщина схватила полицейского за гениталии и объяснила это поиском опоры

Пенсионерку обвинили в краже пениса у юноши и жестоко избили

Англичанин побывал в России и захотел вернуться ради одной вещи

Россиянина закололи вилкой после ссоры с девушкой из-за собаки

Дачников призвали срочно обмотать деревья пропитанной дегтем ветошью

Россиянин уснул в кабинете приставов перед заседанием и избежал приговора суда

В российском регионе полиция случайно задержала серийного поджигателя

Пассажир испражнился на пол самолета и оставил попутчиков на ночь в чужой стране

Бедная невеста сбежала после свадьбы с деньгами отца жениха