Авиатор, скульптор и писатель. Отрывок из книги «50 историй российских девушек, изменивших мир»

Лидия Зверева

1890–1916

Получила первый диплом женщины-авиатора

Лида с детства увлекалась механическими игрушками: разбирала их, чтобы узнать, что внутри, а потом собирала заново. Получалось нечто совсем другое. Родители покупали для нее журналы с чертежами. В восемь лет девочка решила покорить воздушное пространство и, воспользовавшись зонтиком, спрыгнула с крыши собственного дома. Первый полет закончился вывихом лодыжки.

Через несколько лет после этого случая отец-военный взял ее с собой в крепость, где служил. Вот это было по-настоящему интересно! Лида получила возможность увидеть землю с аэростата. Это решило ее судьбу.

В 1903 году братья Райт впервые взмыли в воздух на аэроплане «Флайер». Воздушная стихия покорилась человеку. Во всех странах люди собирали аэропланы, придумывали и патентовали двигатели, ставили новые рекорды в небе.

Выпускница престижного женского учебного заведения, во всех отношениях благородная девица, потеряла покой. Ее ровесницы украшали свои комнаты красивыми картинками, а Лида приклеивала на стены газетные вырезки с портретами летчиков.

Постепенно женщины наравне с мужчинами учились управлять аэропланами. Лидия не смогла остаться в стороне, когда в Гатчине в 1910 году открылась первая в России летная школа «Гамаюн». Обучение стоило очень дорого, но Лидия смогла попасть на курсы. 10 августа 1911 года наступило время сдавать летные экзамены. Перед толпой зрителей Лидия поднялась на высоту 50 метров над землей, сделала пять фигур пилотажа в форме восьмерки и успешно посадила самолет в центре 50-метрового круга. Выдержав остальные выпускные экзамены, она стала первой в России женщиной-авиатором (диплом пилота-авиатора No 31). На расспросы репортеров о дальнейших планах Лидия заявила: «Открывая путь в авиацию для русских женщин, я приглашаю их следовать за мной к полной победе над воздухом».

Ее однокашник по летной школе вспоминал: «Зверева летала смело и решительно, я помню, как все обращали внимание на ее мастерские полеты, в том числе и высотные. А ведь в то время не все даже бывалые летчики рисковали подниматься на большую высоту».

Она была бесстрашной «авиаторшей» (так себя сама называла).

На большой высоте и в штопор входила, и мертвую петлю делала. Несколько раз попадала в серьезные аварии, но отделывалась царапинами и ушибами.

Увлечение не мешало личной жизни: Лидия вышла замуж за инженера путей сообщений Ивана Зверева, но овдовела, а второй муж, Владимир Слюсаренко, был уже из профессиональной летной среды. Пилот-инструктор, он знал молодую отрасль изнутри. Вместе с ним Лидия в 1911–1912 годах участвовала в демонстрационных полетах.

В 1913-м супруги организовали в Риге, бывшей в те годы одним из центров русской авиации, частные мастерские ремонту и постройке аэропланов. Настоящие энтузиасты, они открыли и небольшую летную школу, в которой обучали полетам. В те годы мужчин-пилотов называли авиаторами, а женщин — авиатрисами.

Лидия специально приглашала на эти занятия «главным образом женщин, желающих посвятить себя авиации, а не заниматься ею временно лишь для рекламы и шума».

Постепенно мастерские разрослись до небольшого завода по производству аэропланов. Летающие машины у Слюсаренко и Зверевой закупало даже военное ведомство. Министерство сделало большой заказ на сборку аэропланов-разведчиков.

С началом Первой мировой войны фирма переехала в Петроград. Владимир получил субсидию военного министерства, теперь его предприятие называлось заводом. В последующие два года молодое производство стремительно росло. Были произведены и сданы военной приемке 40 машин: 8 самолетов «Фарман-VII»1 и 10 — «Фарман-IV», строились несколько экземпляров 14-метровых «Моран-Ж», поступил заказ на 20 самолетов «Лебедь-XII»2. Предприятие Лидии и Владимира стало одним из самых успешных в отечественном авиастроении. В общей сложности на заводе и в мастерских работали 300 человек.

В возрасте 26 лет Лидия заболела тифом и скончалась, за год до Октябрьской революции. По словам очевидцев, в день ее похорон над кладбищем кружили аэропланы: так авиаторы отдавали Лидии честь. А основанное ей и ее мужем производство выпускало крылатые машины до 1917 года. После революции супруг Лидии покинул Россию.

Мария Диллон

1858–1932

Подчинила себе мрамор

В семье присяжного поверенного Льва Диллона было три дочери: Флора, Анна и Мария. У каждой был свой талант. Старшая увлекалась музыкой, у средней были хорошие актерские данные, а младшая любила скульптуру. В детстве она лепила небольшие работы из хлебного мякиша или глины. В подростковом возрасте Мария усложнила себе задачу и перешла к созданию настоящих изваяний. Ее любимым скульпторомстал Марк Антокольский. Его реалистичные работы вдохновляли девушку. Казалось, он заколдовывает живых людей, и они, как в сказке, замирают навечно. Мария хотела делать так же.

Она решила учиться скульптуре в Петербурге, в Императорской Академии художеств, и отец ее поддержал. Девушка начала обучение в 1878 году, сначала в качестве вольнослушателя, а через год — уже на постоянной основе. Она ревностно изучала технику скульптуры, за портреты и барельефы получала призы и медали: три малые поощрительные и большую серебряную, а Академию окончила с золотой медалью за дипломную работу «Андромеда, прикованная к скале».

Мария стала первой в России женщиной, удостоенной звания классного художника 2-й степени по скульптуре. В посвященной ей статье словаря Брокгауза и Ефрона указано в женском роде — «скульпторша».

В ее время художники, окончившие Академию, отправлялись за границу — без этого образование считалось неполным. Мария тоже отправилась в Париж, Берлин, Мюнхен, Флоренцию и Рим. Она ходила в музеи, знакомилась с современной скульптурой и скульпторами. Путешествие расширило ее представления о творчестве. Домой скульпторша вернулась полная планов и идей.

Жила Мария Диллон в Санкт-Петербурге, работала в станковой, монументальной, монументально-декоративной и мемориальной скульптуре, создавала портреты. Очень скоро ее талант по достоинству оценили многие заказчики. В 1892–1896 годах к ней пришел серьезный коммерческий успех. Ее композиции тех лет «Капризница», «Невольницы», одна из любимых работ самой скульпторши — «Татьяна» (героиня поэмы А. С. Пушкина «Евгений Онегин»), памятник математику Лобачевскому в Казани были вдохновлены Антокольским и выполнены в стиле реализм.

Успех ей принесли и более поздние работы, уже в новом стиле, названном во Франции ар-нуво и модерном в России. Утонченными и прекрасными были ее «Вакханка», «Эсмеральда», «Офелия» (по трагедии «Гамлет» У. Шекспира). Отдельной выдающейся ее работой стала многофигурная интерьерная композиция «Пробуждениевесны» для камина пятиметровой высоты в петербургском особняке золотопромышленника Кельха.

Особенно выразительными у нее получались женские и детские образы, выполненные в изящной технике. Они были одновременно полны гармонии и жизненной правды, вызывая восторженные отзывы не только российской, но и европейской публики.

Вместе со своим мужем, художником Федором (Теодором) Бухгольцем, она была удостоена первой премии в конкурсе проектов бронзовой медали к 200-летию СанктПетербурга.

Ее многогранное дарование привлекало самых разных заказчиков.

В начале XX века Мария Диллон выполняла надгробные скульптуры известных актеров, музыкантов и художников (например композитора Антона Аренского и великой Веры Комиссаржевской, созданные по многочисленным фотографиям). В те же годы ею были созданы реалистичные скульптурные модели для Каслинского чугунолитейного завода. Таково, например, «Письмо с родины» («На Дальнем Востоке», 1905).

Однако после пролетарской революции 1917 года утонченный, глубоко психологичный стиль Марии Диллон, определяемый как «салонное искусство», перестал отвечать запросам времени. Новому правительству была чужда буржуазная эстетика модерна. Некоторые мастера сумели освоить иной художественный язык, например Алексей Щусев. Но Мария не сумела...

Оставшись в России, она практически прекратила творческую деятельность и лишь изредка исполняла отдельные скульптуры. Участвовала в выставках, преимущественно показывая старые работы. В 1924 году она подала на конкурс свой проект памятника Владимиру Ленину у Финляндского вокзала, но не добилась успеха. В последние годы ее жизни о талантливой скульпторше Марии уже мало кто помнил.

Лидия Чарская

1875–1937

Нашла ключ к сердцам подростков

На столе писательницы Лидии Чарской всегда лежали десятки, сотни писем. Девочки и мальчики со всех концов дореволюционной России рассказывали ей про своих друзей, учебу, любимые игры. А еще они писали, как любят ее книги, как сопереживают героям. Детям казалось, что истории, которые сочиняла Лидия, о них. Она говорила со своими читателями так, словно была их ровесницей. А все потому, что в душе Лида всегда оставалась ребенком.

Свое детство Лида вспоминала с нежностью. Родители любили друг друга, но мама умерла, родив единственную дочку. Отца малышка называла «мое солнышко».

Военный инженер, оставшись вдовцом, доверил воспитание маленькой девочки сестрам жены. «Лидок! Лидюша! Лиденчик! Лидок-сахарок! Наш божок!» — так ее называли дома. Она была настоящей принцессой из сказки.

Лида взрослела, и тетушки, которые занимались ее воспитанием, по мнению отца, уже не могли дать ей нужного образования. В 11 лет, в 1886 году, она начала учиться в Павловском институте благородных девиц. Любимые люди и ее «солнышко» остались дома. Девочка уехала от пони, который катал ее по Царскому Селу. Навсегда оставила детскую, полную игрушек... Через семь лет на выпускных испытаниях она набрала 319 баллов и была на 26-м месте. Впечатления об институтской жизни стали материалом для ее будущих книг.

Павловский институт благородных девиц показался ей местом неприветливым: чванливые барышни из хороших семей устроили новенькой не самый теплый прием, педагоги проявляли строгость. Со временем Лида нашла подруг, да и учителя начали относиться мягче. С 15-летнего возраста Лида вела дневник, в который записывала все свои подростковые переживания. Спустя несколько лет он стал основой для ее первой книги.

Но это не сразу. В 18 лет, окончив пансион, Лидия вышла замуж, через два года родила ребенка, а позже рассталась с непутевым супругом. Она одна воспитывала сына и еле-еле сводила концы с концами. Еще в детстве она часто думала о сцене и решила попробовать силы в театре. Окончила драматические курсы при Императорском Санкт-Петербургском театральном училище и поступила в Александринский театр, в сентябре 1900 года была утверждена неклассным художником на действительной службе, прослужила до 1924 года.

Тогда и появилась на свет Лидия Чарская — псевдоним она взяла от слова «чары». Но вымышленная фамилия не помогла добиться успеха.

Можно было попросить помощи у отца, но она не хотела тревожить свое «солнышко»: у него была вторая семья, с мачехой Лиде непросто было ладить.

Как-то раз Лидия проходила мимо редакции крупного книгоиздательства «Товарищество М. О. Вольф». Девушка решила наняться туда переписывать рукописи: у нее такой прекрасный четкий почерк! Редактор попросил Лиду показать навыки. В ответ молодая женщина протянула ему тот самый дневник с многолетними записями. Опытный редактор оценил не почерк, а содержание. Отрывок опубликовали в популярном детском журнале «Задушевное слово». Отклик в письмах юных читателей показал издателю, что он нашел золотую жилу.

В 1901 году Лидия Чарская начала писать повесть «Записки институтки», основанную на школьном дневнике. Успех оказался воистину всероссийским.

В 1901–1918 годах Лидия Чарская была самым продаваемым автором издательства Вольфа, лучшим другом детей и подростков Российской империи. Лидия писала и очерки об актуальных вопросах воспитания. В статье «Профанация стыда» резко протестовала, например, против телесных наказаний. А по настоянию мачехи, с которой Лидия в конце концов подружилась, она выпустила трогательное свидетельство эпохи о жизни ребенка из дворянской семьи: «За что? Моя повесть о самой себе».

До революции Лидию любили сотни тысяч детей. Ее рассказы девчонки тайком читали под партой. В 1911 году комиссия при Московском обществе распространения знаний докладывала на съезде по библиотечному делу: по результатам опросов, дети среднего возраста читают в основном Гоголя (34 %), Пушкина (23 %), Чарскую (21 %), Твена (18 %), Тургенева (12 %). Помимо «Товарищества М. О. Вольф», ее книги выходили также и в издательстве «И. Кнебель». Всего за 20 лет Чарская создала 80 повестей, 20 сказок, 200 стихотворений.

После революции книги с историями про пансионы благородных девиц и нежную дружбу канули в небытие. Писательницу не критиковал только ленивый. Корней Чуковский считал, что Чарская «отравляла детей сифилисом милитаристических и казарменно-патриотических чувств».

Ее книги запретили печатать. В 50 лет Чарская ушла из театра, чуть не впроголодь жила на мизерную актерскую пенсию.

Писательницу поддерживали подросшие читатели. Они узнали, в каких условиях она существует, стали ей помогать: приносили еду, деньги. Но на фоне пережитых трудностей и постоянной нужды здоровье Лидии слабело, у нее развился туберкулез. В марте 1937 года Лидия Чарская тихо и незаметно покинула этот мир. Вспомнили о ней только после распада Советского Союза.