Пришло время поговорить. Как понять и поддержать подростка

«Здравствуйте, Екатерина Вадимовна!

Ох, как же мне отозвалась ваша последняя история о психологических травмах. Я не ожидала от себя таких чувств. Тем более, что дело происходит на Волге, в наших краях. Пока читала, в красках представляла себе каждую следующую сцену и смеялась в голос над приключениями пакета с тухлой рыбой, а когда закончила, вдруг — неожиданно для себя — заплакала. И вовсе не от сочувствия к девочке-героине, как можно было бы подумать, а от сочувствия к самой себе. Сейчас все расскажу по порядку и в конце попрошу совета.

Когда у меня уже почти 14 лет назад родилась моя дочь Анна (Нюша — так мы ее в семье называем), я считала себя очень прогрессивной родительницей. Готовилась к родам, читала почти каждый день какие-то книги и статьи (в том числе и ваши) и была очень увлечена идеями о том, что за ребенком нужно не только физически ухаживать и играть с ним, но и уделять внимание его психической жизни, его проблемам и переживаниям. Знакомясь с разными прогрессивными, как мне тогда казалось, идеями, я пыталась найти понимание у мамы и своего тогдашнего мужа, рекомендовала им что-то прочесть или пересказывала сама, но понимания не находила. Мама и муж от меня (вполне, впрочем, добродушно) отмахивались и говорили: “Да брось ты, ерунда все это, лишь бы здоровенькая была”. Помню, что мне это было обидно и я, взрослая замужняя женщина, даже, начитавшись тех статей, предъявляла своей маме что-то вроде: “Вот, ты никогда меня не выслушивала и не интересовалась моей духовной жизнью. И сейчас не интересуешься”. Мама только посмеивалась: “А у тебя есть духовная жизнь? И что же она такое? Чтение вот этого вот в интернете?” А мужу моему она тогда говорила: “Не обращай внимания. У беременных и только родивших часто всякие причуды бывают. Это нормально, потом проходит”.

И я, помню, тогда твердо для себя решила: у меня с моей дочерью все будет по-другому. Что же теперь сказать? Я старалась, честно. Хотя в жизни случалось всякое. С мужем мы развелись. Какое-то время мы с дочкой жили с моими родителями, потом вдвоем, а потом я снова вышла замуж и родила сына Мишу (сейчас ему три года). Мы с мужем взяли в ипотеку квартиру, в которой Нюше сразу выделили отдельную комнату. Все это время я интересовалась, выслушивала, участвовала и старалась понять дочь, поддержать, объяснить, не осуждать, не обесценивать чувства, не… Что перечислять, вы же сами наверняка знаете, что в этих статьях, книгах и материалах для родителей пишут.

Что же получилось в результате всего этого?

Точнее всего будет здесь совершенно несовременное и выспреннее выражение: “Я изнемогаю”. Нюша всегда была требовательной (не в материальном смысле), но с некоторых пор требует, чтобы я “оказывала ей моральную поддержку” практически постоянно, когда мы бываем вместе. То, что у меня работа, муж, маленький ребенок, домашнее хозяйство и в конце концов мне нужно какое-то свое личное время и место, значения не имеет. Последние года два Нюша все время страдает, и я должна быть с ней рядом — выслушивать, сопереживать и все время, во всех ситуациях “быть на ее стороне” (это подчеркивается особо и почему-то в третьем лице: ты что, не на стороне своей дочери?!).

В чем же, спросите вы, заключаются Нюшины страдания? Они, как я понимаю (из тех же лекций, статей, да и из собственных воспоминаний), весьма обыкновенны: учительница придирается и несправедливо поставила тройку вместо четверки, подружка предала, брат улучил момент, ворвался в комнату и все разбросал, отчим в невежливой форме потребовал убрать за собой посуду, на носу вскочил прыщ, «его видно даже под кремом и пудрой, как я завтра пойду в школу», «у меня толстые ноги, это безобразно, я не могу носить нормальные брюки», мальчики в школе ведут себя как полные придурки, а девочки как законченные стервы.

Последнее время ко всему этому добавились диагнозы из интернета: “У меня перед контрольной была паническая атака, я социофоб и не могу заговорить с незнакомыми людьми, я ничего не хочу, меня ничего не радует, у меня наверное депрессия”. Все это с повторами, подробностями, настойчиво, со слезой, каждый божий день. Если я пытаюсь сказать, что у меня дела, что я устала, она тут же надувается, говорит: “Ну вот, я так и знала, что я на самом деле тебе безразлична. Ты любишь только своего сладкого Мишеньку, а от меня хотела бы вообще избавиться”, — уходит в свою комнату и пишет в соцсетях трагические посты о тотальном семейном непонимании с самым вроде бы близким человеком — матерью (Нюша сама настояла, чтобы мы с ней везде в соцсетях были друзьями). Получает много сочувственных откликов.

Мне конечно становится стыдно: она подросток. Все говорят, что это сложный период, подросткам нужна поддержка, я иду объясняться, дочь вполне великодушно меня прощает, говорит, что понимает, как я устаю от ее сложной и трагической духовной жизни, но ей просто обязательно надо с кем-то поделиться… и следует еще час все того же, по следующему кругу… В результате я чувствую себя абсолютно измотанной, злой и даже начинаю сомневаться в своих собственных чувствах к дочери.

Муж говорит, что наша Нюша настоящий “вампир” и питается моей нервной энергией. Мама утверждает, что Нюша тут ни при чем, что я сама во всем виновата и своей собственной позицией и своим собственным поведением втянула ее в эти надуманные “страдания” (тут надо признать, что с бабушкой Нюша действительно повеселее, и они, когда встречаются и живут вместе на даче, часто друг друга весьма чувствительно дразнят, довольно зло сплетничают и потом вместе над этим смеются).

Я сама склонна согласиться с мамой и понимаю, что, скорее всего, что-то сделала не так. Но не совсем понимаю — что именно, ведь большинство тех книжек и статей и сейчас кажутся мне логичными и расположенными на стороне уважения и гуманизма. И как теперь выйти из этой ситуации, чтобы не повредить Нюше и сохранить остатки собственных нервов? И возможно ли это вообще? Заранее спасибо за ответ.

P. S. А прочитав ваш чудесный рассказ про дедушку и рыбу, я вдруг поняла, что почему-то совершенно не сочувствую девочке, но просто отчаянно завидую матери из этого рассказа — ее свободе, возможностям, самооценке, уверенности в себе»*.

Такое вот, подробное и искреннее, письмо. Ольга, большое вам за него спасибо.

Но что же по сути? Распространенная ли сегодня проблема? Да. Достаточно часто ко мне приходят мамы и жалуются: «Я всегда стараюсь понимать, выслушивать, уделять, а ей (в последние годы иногда и ему) все мало. Она все время недовольна, все время обижена, я все время чувствую себя виноватой, иногда не выдерживаю, злюсь и на нее же, конечно, выплескиваю, она обижается, я прошу прощения, что наорала, — замкнутый круг».

На мой взгляд, проблема легко решается.

Подросток здесь действительно ни при чем. Он «газообразен» по самой своей природе. Помните: «при нагревании газ расширяется и занимает весь предоставленный ему объем»? Вот — это оно самое. Только здесь речь идет о «моральной поддержке» или о времени и внимании матери (гораздо реже — отца или бабушки).

Что нужно сделать матери, которая считает нужным и желает «выслушивать, уделять, понимать и т. д.» своего ребенка-подростка?

1. Выделить для этого разумный ресурс: время, место и т. д.
2. В понятной для ребенка форме сообщить ему о своем решении. Например, каждый день с 20:40 до 21:20, если не случится каких-нибудь форс-мажоров, я в полном твоем распоряжении: готова выслушать, обсудить, попытаться разрешить все, что для тебя важно. В остальное время у нас с тобой другой вид коммуникации, более информационный и практически ориентированный. Я тебя в назначенное время буду ждать на кухне, из которой всех на это время выгоню. Но ты можешь и не приходить, если тебе в этот день ничего такого от меня не надо, я найду чем это время занять.
3. Ждать чадо на кухне каждый день в указанное время. Если пришло — разговаривать и обсуждать «духовную жизнь» ровно до 21:20. Если вдруг что-то не успели — продолжим завтра с этого же места.

Без номера пункта, в дополнение.

Обязательно включите в образовательную программу ребенка-подростка тот несомненный факт, что желание «быть понятым, услышанным, получить моральную поддержку и т. д.» равным образом есть и у всех остальных членов семьи. И научите его эту поддержку не только получать, но и оказывать — сам он, скорее всего, не догадается, как это устроить, даже если захочет. Это очень забавно: каждый первый подросток-девочка, который ко мне приходит, с пафосом заявляет, что с неизменным успехом «оказывает психологическую поддержку» своим страдающим от сложностей жизни подружкам. Когда я спрашиваю: «А в семье? Им же тоже надо, тем паче что у тебя, видишь, получается?» — следует растерянное молчание.

* Приводится в отредактированной версии.