Против сердца. Чем опасен конформизм и как нелюбимая работа влияет на человека

Андрей и Валентина познакомились еще в школе — учились в параллельных классах. Никакого взаимного интереса и уж тем более симпатии между ними в то время не было. Валентина была довольно яркой девушкой и пользовалась успехом у мальчиков. Андрей же, по ее словам, был какой-то «никакошный», ничем особо не интересовался и среди других подростков не выделялся.

В семье Андрея оценивали приблизительно так же, как и Валентина. Учился парень средне, способностями не блистал, на конфликты не шел, со всеми ладил, мнение свое не отстаивал, да, кажется, и вовсе его не имел. В конце девятого класса Андрей робко заикнулся о том, что он бы с удовольствием поступил в какое-нибудь ПТУ, где учат на ремонтников: чинить вещи он умел и любил это делать. Сам с нуля что-то придумать и создать — нет, о таком он и не помышлял, а вот разобрать, собрать, приколотить, подогнать — это пожалуйста. В ответ на подростковую заявку о профориентации семья высказалась единодушна: «ПТУ?! Ты что, с ума сошел?! Да в нашей семье уже три поколения все сплошь состоявшиеся люди с высшим образованием». Конечно, родные лукавили, удобным для себя образом позабыв бабушку — воспитательницу в детском саду и спившегося дядю — перебивавшегося случайными заработками бывшего военного. Решили, что парень должен идти в десятый класс, а дальше определится.

К окончанию одиннадцатого класса Андрей так ни с чем и не определился. Тогда семья устроила мозговой штурм: физику, химию и математику молодой человек знает плохо, языки и прочие предметы гуманитарного цикла даются ему нелегко. Что же с таким делать? Решили: есть модная профессия «менеджер» — бог весть что такое, но все-таки высшее образование — и математику сдавать не надо. К тому же на них везде учат, и можно найти вуз, где конкурс небольшой.

Так Андрей сделался менеджером. Учился в институте он на удивление легко, звезд с неба по-прежнему не хватал, но из-за своей хронической, глубоко соглашательской позиции был у всех на хорошем счету. По окончании одной из практик его, единственного из группы, пригласили на работу в недавно открывшееся российское представительство иностранной торговой фирмы. «Мне бы на производство лучше…» — только заикнулся Андрей, как его родные слаженно завопили о том, что человеку без опыта за такой шанс надо хвататься обеими руками. Андрей послушно схватился.

Когда спустя десять лет после окончания школы бывшие одноклассники устроили встречу, Андрей был уже старшим менеджером. Разумеется, у него была очень хорошая по тем временам зарплата, которую к тому же частично выплачивали валютой. Среди толпы молодых мужчин и женщин он растерянно улыбался и неожиданно показался Валентине (она как раз приходила в себя после непродолжительного и неудачного брака) одиноким и очень симпатичным. Внезапный интерес Валентины Андрея приятно удивил, и он сразу на него откликнулся. Молодые люди начали встречаться, и уже через полгода Андрей сделал предложение, а Валентина немедленно ответила «да».

Новая семья казалась Валентине почти идеальной. Андрей принял ее крохотную дочь Катю от предыдущего брака. Она называла его папуля. За три года супруги обустроили себе трехкомнатную квартиру, и почти сразу после этого у них родился сын Илья. Валентина прекрасно выглядела, работала дизайнером интерьеров общественных пространств, много внимания уделяла развитию детей, водила их на языковые курсы, в бассейн и музеи. Андрей не только делал неспешную, но уверенную карьеру, но и, в отличие от многих других «деловых» мужчин, занимался домом, мог сделать практически все: и карниз повесить, и перетянуть ободранный кошкой диван. Причем делал это не после ста напоминаний, а сразу и как будто в охотку.

Андрей никогда ни на что не жаловался, в том числе на здоровье. Обширный инфаркт в сорок один год разразился как гром среди ясного неба. Три дня врачи не давали никаких прогнозов. В санатории на реабилитации молодой врач-психоневролог спросил Андрея, кем он работает.

— Я руководитель отдела в международной корпорации, — ответил Андрей.

— А делает-то ваш отдел что? — уточнил врач.

— Занимается рекламой жевательной резинки в Северо-Западном регионе, — был ответ. Врач присвистнул, потом некоторое время помолчал и спросил еще:

— И как вам это?

— Если сказать честно, то просто ужас, — не сразу ответил Андрей.

— Вот! — сказал врач. — Если хотите долго жить, подумайте над этим.

Андрей, по всей видимости, подумал — и уволился. Уволился по-хорошему, ему выплатили деньги еще за полгода, то есть шесть зарплат. За эти полгода он подумал еще — и теперь работает «мужем на час»: занимается ремонтом, делает разную работу по дому, ни от чего не отказывается. У него сформировалась постоянная база клиентов, а от заказов нет отбоя.

— Это ужас! — закончила свой рассказ Валентина.

— Почему ужас-то? — почти возмутилась я. — Ваш муж наконец-то нашел свое призвание, занимается тем, что ему нравится, и одновременно приносит пользу людям. В конце концов, это же и для здоровья его полезно. Любимое дело — профилактика повторного инфаркта, правильно врач сказал. Вы что, очень потеряли в деньгах?

— Потеряли, конечно, но не так чтобы очень. Да и вообще не в этом вовсе дело.

— А в чем же?

— Дети — все дело в них.

— А что с детьми? — удивилась я. — Андрей после болезни перестал уделять им внимание?

— Если бы… — мечтательно вздохнула Валентина. — Если бы так…

— Да в чем же дело? — признаюсь, тут я несколько растерялась.

— Он таскает их с собой, по чужим квартирам, представляете?! Дочь — подросток, сыну всего девять лет. Он подает ему инструменты, выносит чужой мусор, перебирает ягоды на варенье, моет пол, держит собачонок, пока им стригут когти. Дочка недавно закончила какие-то курсы и теперь по примеру отца работает, приспособилась стричь старушек. Сейчас учится делать им укладки и маникюр. Мой ребенок! Мои дети! Как какая-то дворовая прислуга, мальчик и девочка на побегушках. А к одной одинокой, якобы больной, женщине они все вместе ходят просто пить чай и разговаривать… такая вот, понимаете ли, работа.

— Погодите, погодите… — я вмешалась в ее монолог. — Андрей что, детей заставляет все это делать?

— Да нет, конечно, они сами бегут. Они же там тоже деньги зарабатывают. И немалые по их возрасту, кстати. Три-четыре быстрых заказа по соседним дворам: там подать, там подержать, там принести — полторы-две тысячи в день выходит. Оба отказались от карманных денег и теперь просто дуются от гордости.

— Да что же вам в этом не нравится?

— Я их не для того растила, в школу хорошую устроила. А они уже сейчас иногда между собой разговаривают, как старички на лавочке. И еще говорят, что им все нравится, папа молодец, а образование не всем нужно. Когда я замечаю, что папа просто головой после болезни повредился, кидаются на меня как на врага… — Тут Валентина неожиданно горько заплакала.

— А вы поговорили обо всем этом с Андреем?

— Да нет, как с ним поговоришь, он же молчит, как всегда.

— Давайте ко мне всех троих, — решила я.

***

Первым на прием ко мне пришел Андрей.

— Андрей, у вас инфаркт был не только от того, что вы занимались нелюбимым делом, — сказала я. — Но и потому, что вы ничего никому про себя сказать и объяснить то ли не можете, то ли не хотите. Надо вам учиться разговаривать. Не только для себя, но и для Валентины, чтобы уже ее до чего-нибудь плохого своим молчанием не довести.

— Хорошо, конечно, ради Вали я сделаю все что угодно, только мне нужна от вас инструкция, как от специалиста, — улыбнулся Андрей. — Утюг и стиральную машину я могу починить, а человека — нет.

Тут я поняла, почему ему доверяют клиенты и почему он так легко продвигался по службе.

— Я вас научу, — сказала я.

Затем я познакомилась с Катей, типичным подростком.

— Я специально маме говорю, что образование не нужно, чтобы ее позлить, а то чего она на папу наезжает, — заявила Катя. — А вообще-то я уже все решила, хочу быть веб-дизайнером, мой биологический отец — художник, и у меня есть способности к творчеству, и виртуальный мир мне интересен.

Наконец очередь дошла до Ильи. Он оказался веселым и разговорчивым мальчиком — это как раз то, чего не хватает Андрею и чему он может научиться у сына. Мальчик рассказал мне несколько смешных историй из жизни собак, за которыми он ухаживает, и их хозяев. Отметил, что собирается стать ветеринаром или грумером, а может быть и тем, и другим сразу.

После разговора с Андреем и детьми я снова встретилась с Валентиной.

— Вам обидно из-за того, что вас как бы не включили во вполне закономерную перестройку семейной системы, взросление детей, развитие и поиски себя у Андрея, — говорю я ей. Валентина кивает. — Но подумайте, вы же сами устранились, а потом и противопоставили себя всем этим изменениям. — Помедлив, кивает еще раз. — Вы можете это изменить. Я помогу Андрею заговорить, а он поможет вам увидеть и понять его позицию.

Я уверила Валентину, что с ее детьми все в порядке и путь Андрея они не повторят, просто не смогут, они совсем другие. Но они видят, как этот путь ищет и находит близкий им человек, они работают с людьми, наблюдают за их жизнью, и этот опыт дорогого стоит.

— Подумайте, — говорю я Валентине. — Ведь все висело на волоске и могло обернуться совсем плохо. Андрей мог бы умереть, так ничего про себя не узнав, дети остались бы без любимого отца и его уроков жизни, вы оказались бы одна с двумя подростками. Вам очень повезло, что все вышло иначе.

Валентина опять заплакала, но, кажется, уже совсем другими слезами.