Пожалей чужие страдания. О «Забавных играх» Михаэля Ханеке
Кратко
В «Забавных играх» Михаэль Ханеке критикует медиа, которые показывают крайне жестокие сцены по телевизору ради рейтинга, и общество, потребляющее это ради развлечения. Хроника войны, «Криминальное чтиво» Тарантино или мультсериал «Том и Джерри» — Ханеке против любой формы экранного насилия, он считает его неэтичным. Поэтому в «Забавных играх» режиссер издевается не столько над героями, сколько над зрителем. Автор поступает так не из-за гипертрофированного желания причинить кому-либо боль, он хочет пробудить в зрителях совесть и еще раз напомнить всем, что зло — абсолютно и непознаваемо и его крайне опасно возвеличивать.
Подробно
Двое юношей, одетых в легкую белую одежду и белые перчатки, называющих себя то Питером (Франк Гиринг) и Полом (Арно Фриш), то Томом и Джерри, то Бивисом и Баттхедом, врываются в дом очередной благополучной семьи и предлагают ее членам сыграть в серию игр, ведя с жертвами спор о том, доживут ли они до утра следующего дня. Без особого удовольствия пытают людей, предлагают оказать первую помощь, просят сотрудничать с ними, говорят вежливо и спокойно. Их новые «игрушки» Георг (Ульрих Мюэ), его жена Анна (Сюзанна Лотар) и маленький сын Жоржи (Штефан Клапчински) не готовы принять свою смерть, но их никто не спрашивает.
Двукратный обладатель «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля Михаэль Ханеке пришел в кино поздно — в 47 лет, после многолетней карьеры на телевидении, и в его ранних картинах медиа занимают важное место. Так, фильмы «Седьмой континент» и «71 фрагмент случайности» вдохновлены реальными трагедиями: в первом случае — новостями о суициде семьи, во втором — историями о массовых расстрелах. Пусть Ханеке показывает людей, в один момент ринувшихся в объятья смерти, психология его совсем не интересует. В «Забавных играх» режиссер практически напрямую говорит это зрителям, когда Пол рассказывает, будто Питер то ли жертва сексуализированного насилия, то ли избалованный богач. Для Ханеке ни одна из версий не имеет значения, поэтому в его мирах зло нельзя объяснить только лишь травмами или социальным статусом. Психология упрощает кино, делает его понятным, но Ханеке ничего не упрощает, он против каких-либо оправданий жестокости и по другой причине: природа зла неопределима и к нему невозможно (и не нужно) проявлять какую-либо эмпатию. Пусть его картины полны насилия, Ханеке против того, чтобы услаждать им зрителя. Поэтому «Забавные игры» — это пытка не героев, но в первую очередь зрителя.