Незабываемый 2012-й. Год перелома в российском виноделии

Великий урожай

По концентрации событий в российской винной отрасли последнее десятилетие вполне может равняться трем десяткам лет, а то и полувеку в истории какой-нибудь другой винодельческой страны. Изменения произошли колоссальные. Они начались не моментально, им предшествовало по меньшей мере еще десятилетие поисков путей, проб и ошибок, попыток доказать, что в России можно делать вина ресторанного уровня — чему я сам, по правде говоря, не очень верил.

В 2012-м случился год «великого урожая». Еще в начале лета никто не подозревал, что это будет такой прекрасный год. Зима была холодной, а в конце июня в некоторых регионах прошел град — все это сократило количество гроздьев. Но осень пришла сухая, теплая и долгая. Те ягоды, что остались, были отличного качества. Поэтому урожай, хоть и небольшой, запомнился многим. Красные вина десятилетнего возраста и сейчас показывают себя с лучшей стороны, демонстрируя неплохой потенциал к дальнейшей выдержке в бутылке.

В том же году вышло первое издание моего авторского гида «Российские вина» — и это тоже отражение некого перелома в российском виноделии. Годом-двумя раньше вина не набралось бы даже на тонкую книгу. Приличных виноделен к 2012-му в России было около десяти, плюс я выбрал для публикации еще три фермерских проекта. На Дону были одна-две винодельни, о которых я считал важным говорить, на Кубани — восемь-девять. Большая часть имела еще советские корни. Полностью новыми проектами были «Виноградники Гай-Кодзора», «Бюрнье», «Шато ле Гранд Восток». На рынок вышли первые винтажи «Раевского» и «Лефкадии». Наверное, с появлением новых хозяйств, создававшихся «в чистом поле» и с новыми командами, и началась эта современная история отечественного виноделия.

О новом стиле

С тех пор российские вина изменились кардинально. Десять лет назад мы говорили о чистоте вина, отсутствии пороков и огрехов, стабильности и прочих вопросах «винной гигиены», а сейчас обсуждаем стили. Ровное качество, чистота вина, сортовые характеристики — это больше не достоинства, а норма.

В какой-то момент интенсивная работа над технологиями сделала многие российские вина излишне индустриальными, «прилизанными» и неинтересными. Их основные характеристики — прямолинейность, прямоароматность, прямовкусие. Но в последние пару лет произошло еще одно движение. Вычищенные, «набриолиненные» вина остались в супермаркетах (и это очень хорошо), а в рестораны стали приходить напитки уже с авторским почерком, с какой-то легкой небрежностью, «лохматостью». И это были уже не «косяки» винодела, а проявление стиля винодельни, ее терруара.

И если в моем первом винном гиде было около 50 вин с оценками от 75 баллов по 100-балльной шкале, то в новом, вышедшем в декабре 2022-го, — 608 вин и базовая оценка на 11 пунктов выше. Это даже не небо и земля, это вообще из области фантастики. Количество виноделен выросло кратно: было 10–11, а в этом году мы с коллегами объехали 105. Регионов виноделия было два — сейчас их девять. В Дагестане стали отличные вина делать, в Северной Осетии. Первое вино из Самары мы в этом году попробовали. Тектонических масштабов изменения.

Об успехе и неудачах

Главные успехи и неудачи всегда идут рука об руку. С одной стороны, в нашем виноделии появились настоящие звезды — Толстой, Репин, Дзитоев, Гусев, люди-бренды, которые задают тон в развитии целых регионов, с другой — ярких звезд на небосклоне не так много, чтобы светить для всех. Новых виноделен строится немало, а работать на них часто некому. Мне звонят серьезные люди, спрашивают: «Где нам взять винодела?» С каждым разом находить ответ все труднее.

Несомненный успех — развитие новых винодельческих регионов, освоение терруаров. Сопутствующая неудача — редко получается договориться, чтобы один небольшой терруар продвигали хотя бы три-четыре винодельни. На каждом бугре — свое вино защищенного наименования.

Вообще, главной неудачей я считаю потерю времени. Неправильно посаженный виноградник — минус пять лет жизни, а то и десять. Неквалифицированный винодел — минус два-три года. Виноградник можно перезаложить, винодела уволить, но времени не вернешь.

О будущем

Сегодня в России фантастический бум на закладку новых виноградников. Его, конечно, вызвал 468-й закон, отрезавший от рынка приличную часть — вино из импортного виноматериала. В период ковидных ограничений, «подморозивших» зарубежные поездки, стали очень популярны винные туры. Что-то уходит с рынка, а то, что остается, получает новую жизнь.

Уверен, что через десять лет мы увидим новые терруары в уже известных регионах — на Кубани, в Дагестане, на Тереке. Скорее всего, они будут подальше от моря, повыше в горах — потепление климата никто не отменял. Появятся и принципиально новые винные регионы: например, Алтай, Воронеж, Приморский край. Там уже есть первые ростки виноградарства, они получат свое развитие при удачном стечении обстоятельств. Мы увидим новые винодельни и туристические центры — уже сейчас начаты очень интересные проекты, а через десять лет они будут так же привычны, как сегодня Абрау-Дюрсо (а ведь там, в Абрау, еще 15 лет назад в буквальном смысле волки выли).

Вина точно станут разнообразнее. Появятся сотни малых авторских, фермерских хозяйств. В винах будет меньше дуба, чем сейчас, их чаще станут выдерживать в бутылке перед продажей достаточно длительное время. Появится больше крутых белых вин и игристых «по классике», от маленьких хозяйств. Подрастет новое поколение сомелье, которое училось «на России» и остальном мире, а не исключительно «на Италии и Франции». Факты о российском вине станут общеизвестными, а самих фактов — существенно больше. Рестораторы перестанут игнорировать российское вино, потому что появятся топовые бренды и редкие урожаи. Сформируется рынок российских вин для частных коллекций и инвестиций. Ну и, конечно, выйдет очередной гид «Российские вина».

Дай Бог нам всем здоровья и удачи. Я в это верю.