У вас очень редкая профессия — гидронавт. Как вы ее выбрали?
Вода всегда была моей стихией, я даже из ванной не любил выходить. Родители заметили это и, когда мне было шесть лет, решили отдать меня на плавание. Мы обратились к разным тренерам, но меня не хотели брать: я считался слишком взрослым. В итоге начал самостоятельно ходить в лягушатник Тушинского бассейна, то есть в детский бассейн. Однажды меня заметил тренер, отозвал в сторону, попросил сделать некоторые элементы и пригласил заниматься в секцию, где занимались ребята постарше. В 12 лет я уже выполнил третий взрослый разряд.
Помните ли вы свое первое погружение?
Да, я тогда еще был студентом Московского радиомеханического техникума. Уже во время учебы я принимал участие в экспедициях и работал инженером-электронщиком в лаборатории морских измерительных приборов Института океанологии РАН. Тогда моря и океаны исследовали на канадских глубоководных аппаратах «Пайсис» (глубина погружения 2000 м), оборудованных для научных работ.
В 1976 году мне предложили пилотировать аппарат на Черном море, и я согласился. Погружался я не один — экипаж аппарата три человека, а само погружение длилось несколько часов. Конечно, никаких специальных тренажеров, как у космонавтов, имитирующих условиях на больших глубинах, у нас не было. Это было самое начало эры глубоководных исследований. В 1977 году первые серьезные спуски у меня были на глубину до 940 метров. Когда я погружался, даже в толще воды мне казалось, что я попал в сказку: полная изолированность от мира, безмолвие, и вокруг животные, которых даже лучшие фантасты выдумать не могут.
Вы 10 лет отработали на «Пайсис», после чего принимали участие в создании новых, более усовершенствованных аппаратов: «Мир-1» и «Мир-2». Чем они отличались?
«Пайсис» были первыми аппаратами для исследований. Они могли погружаться на глубину в два километра. Но этого было недостаточно, ведь, чтобы исследовать 98,5% дна Мирового океана, нужно погружаться глубже. Тогда появилась идея — создать обитаемые аппараты, которые помогли бы исследовать самые труднодоступные места морей и океанов. «Мир-1» и «Мир-2» разрабатывали в Институте океанологии имени П. П. Ширшова РАН, но строили их в Финляндии. Мы учли все отказы, ошибки, которые происходили на «Пайсисах», усовершенствовали конструкцию аппаратов. Глубина их погружения составила уже шесть километров.
Мы создали лучшие аппараты в мире, аналогов которым не было. Базировались «Миры» на борту корабля-носителя «Академик Мстислав Келдыш», порт приписки которого находится в Калининграде.
Корабль-носитель «Академик Мстислав Келдыш» Фото: из личного архива
Вы погружались к лайнеру «Титаник» около 80 раз. Помните, что почувствовали, когда впервые увидели место гибели полутора тысяч человек?
В начале 1990-х годов у нас остановилось все бюджетное финансирование, и аппараты «Мир» могли уйти в металлолом. Мы начали выполнять сложные контракты — снимать фильмы. Впервые я погрузился к «Титанику» во время съемок документального фильма, который режиссер Стивен Лоу делал в формате IMAX. Это был 1991 год.
«Титаник» — судно, конечно, легендарное. Во время нашего спуска оно лежало на глубине почти 80 лет. Перед тобой — ржавые остатки корабля, обросшие животными организмами. Ты представляешь эту трагедию и сколько людей здесь погибли.
Части затопленного «Титаника» Фото: из личного архива
Части затопленного «Титаника» Фото: из личного архива
Части затопленного «Титаника» Фото: из личного архива
Части затопленного «Титаника» Фото: из личного архива
Части затопленного «Титаника» Фото: из личного архива
Необычное зрелище. Я спускался пять суток подряд к «Титанику» на глубину 3800 метров, это были запредельно сложные спуски. На обратном пути к нашим берегам я смотрел на волны с белыми бурунами, вспоминал полную тьму на глубине и сам себе не мог поверить, что это на самом деле произошло со мной. Я думал: «Как я могу кому-то рассказать, что столько раз спускался к “Титанику”? Мне ведь никто не поверит, подумают, что с головой не все в порядке».
Вы принимали участие в съемках не только фильма Стивена Лу, но и известной на весь мир картины «Титаник». Как вы познакомились с Джеймсом Кэмероном и как проходили съемки?
В 1992 году я приехал на пресс-конференцию в Торонто, посвященную выходу фильма Стивена Лоу. Там я встретил Еву Харт — женщину, которая спаслась на «Титанике». Потом состоялась премьера фильма в Оттаве. На презентации я и познакомился с Джеймсом Кэмероном. У него не сразу появилась мысль снять фильм о «Титанике». Но когда спустя пару лет у него возникла эта идея, он сразу обратился к нам.
Евгений Черняев и Джеймс Кэмерон Фото: из личного архива
Мы начали снимать фильм «Титаник» в 1994 году, «Миры» погружались к кораблю несколько десятков раз. Мы также изучали «Титаник» в научных целях: исследовали животных, которые могли там поселиться, параллельно отбирали пробы грунта, изучали рельеф дна.
Вы все еще общаетесь с Кэмероном?
Сейчас нет. Последний раз мы виделись в 2010 году — тогда я с коллегами работал на озере Байкал. Кэмерон приезжал к нам праздновать свой день рождения. Больше мы не общались: он человек занятой. Но, может быть, когда-нибудь он еще приедет ко мне домой праздновать свой день рождения. Шучу.
Одним из обсуждаемых событий прошлого года стало крушение батискафа «Титан», который как раз плыл к «Титанику» с людьми на борту. Как вы считаете, что там произошло?
На «Титане» не учли печальный опыт «Титаника», где, по просьбе директора, который манипулировал капитаном, для большей комфортности палуб сняли часть шлюпок и объявили его непотопляемым кораблем из прочнейшего металла. Здесь так же: крушение произошло из-за глупости. Единственного человека, инженера аппарата, который предупреждал, что батискаф небезопасен, просто уволили.
В «Титане» много чего было нарушено. Во-первых, аппарат был первоначально сконструирован неправильно. Его корпус должен был быть шарообразной формы, а он был в виде трубы. Эта конструкция скорее подходила для телеуправляемого необитаемого аппарата, а не для спуска в нем людей на глубину в 3800 метров. Внутри аппарата не было гидроакустической связи и входного люка сверху: такой аппарат нужно было забраковать на этапе анализа чертежей.
Евгений Черняев и Джеймс Кэмерон Фото: Алексей Власов
Кроме того, в компании OceanGate, которая разрабатывала батискаф, не проводили нормальные испытания. Если по плану он должен был опускаться на глубину в четыре километра, то его должны были испытать на большей глубине, например, на глубине в пять километров.
Не могу не спросить про атомную подлодку «Курск», затонувшую в Баренцевом море в 2000 году. Вы были в числе тех, кто к ней погружался. Расскажите, что вы увидели.
Когда мы погрузились к подлодке «Курск», первым делом заметили большое замутнение вокруг нее. Над палубой стаями плавали рыбы. Перед нами, подводниками, поставили две задачи — определить причину гибели «Курска» и изучить состояние переборки (вертикальная стенка, разделяющая отсеки. — Прим. ред.) между первым и вторым отсеком, где произошел взрыв. Наш аппарат смог зайти внутрь первого отсека и с помощью телескопической штанги с камерой сделал необходимые снимки. Также были подняты некоторые предметы для изучения. Больше ничего не могу сказать про эту катастрофу.
Подлодка «Курск» Фото: из личного архива
Подлодка «Курск» Фото: из личного архива
Подлодка «Курск» Фото: из личного архива
Глубоководные аппараты «Мир-1» и «Мир-2» уже больше 10 лет не используются по назначению. «Мир-1» экспонируется в калининградском Музее Мирового океана, а «Мир-2» — на базе Института океанологии в Калининграде. Почему?
Последние работы аппараты проводили в 2011 году. После этого руководство Института океанологии признало их нерентабельными. Но они находятся в пригодном к работе состоянии и при необходимости могут быть возвращены на борт «Келдыша». Вопрос в финансировании. Я много раз писал в Минобрнауки, на балансе которого они теперь стоят. Просил провести восстановительные работы. Мне отвечали, что выяснят про состояние этих аппаратов. Но ничего не изменилось. Жаль, что весь наш опыт пропадает. До сих пор мне не удалось передать молодежи свои знания по конструкции и пилотированию «Миров».
С 1980 по 1990 год мы сделали огромное количество научных погружений. Например, были одними из первых, кто исследовал гидротермы (горячие водные растворы, отличающиеся по своему химическому составу от обычной воды большим содержанием различных солей или повышенной минерализацией. — Прим. ред.) Когда остановили работу с аппаратами «Мир», наша страна многое потеряла в геополитическом плане.
О Бермудском треугольнике в Атлантическом океане ходит множество легенд. Считается, что в этой зоне исчезают морские и воздушные суда, происходят различные аномальные явления. Насколько правдивы эти мифы?
Мы работали в Бермудском треугольнике в 1990 году. Это очень красочное, яркое, экзотическое место. Там есть опасные рифы, и думаю, катастрофы происходили, когда по воде ходили деревянные судна, а самолеты еще не были оборудованы GPS.
Евгений Черняев и Владимир Путин Фото: из личного архива
Сейчас вы можете вспомнить, происходила ли какая-то катастрофа в этом месте за последнее время? Нет. Кораблекрушения и авиакатастрофы происходят везде. Думаю, что ничего сверхъестественного и мистического на Бермудских островах нет.
Вы провели под водой около четырех с половиной тысяч часов, а в 2007 году погружались на дно Северного Ледовитого океана — впервые в мировой истории. Почему этот спуск до сих пор никто не смог повторить?
Когда перед нами поставили задачу — погрузиться на дно Северного Ледовитого океана, для меня это был вызов. Как прыжок с Ниагарского водопада. Глубина спуска составила 4302 метра. Мы выполняли сложные работы, которые никто больше в мире выполнить не мог. Поэтому наш рекорд все еще не побит.
А какая самая большая глубина, на которую вообще сейчас может погрузиться человек?
Дно Марианской впадины глубиной около 11 километров. В 2012 году туда погружался Джеймс Кэмерон. Он был в одноместном аппарате в виде карандаша, оборудованном всем необходимым для киносъемки в формате 3D. Кэмерон совершил спуск и, как потом рассказывал, сам не понял зачем. Эта яма уходит вниз постепенно, и снимать там было нечего: осадок и очень мало животных. То же самое он мог снять и на меньшей глубине. Но очень важно, что он смог показать людям реальное дно Марианской впадины на глубине в 10 950 метров.
