Бабушкин завет: часть 2

Взгляд с другой стороны

Первое, что я сказала Кириллу:

— Танго танцуют двое. Мы с вами ничего не можем решать, пока не узнаем, как видит и переживает сложившуюся ситуацию ваша жена. И чего она хочет. Согласится ли она прийти сюда? И скажите же мне, наконец, как ее зовут!

До этой минуты Кирилл ни разу не назвал ни жену, ни дочек по именам, что, разумеется, дополнительно говорило для меня о предельной степени его отчуждения от семьи.

— Зовут — Ира, Ирина, — торопливо сообщил Кирилл. — Она — да, придет, конечно, она у вас со старшей уже была, это же она мне и сказала, что вы — тот писатель, у которого книжка из моего детства… я сразу и вспомнил… А она сама ваши исторические любовные романы читала. И другие тоже. У нее целая полка всяких таких книжек, небольшого формата — там на обложках такие мужики разодетые всегда лапают таких же разодетых дамочек, а те аж закидываются. Гадость редкостная даже на вид… Неужели вы тоже такое писали?!

Отсмеявшись, я сообщила явно разочарованному оборотом событий Кириллу, что к моим историческим романам тоже вполне можно при желании нарисовать такие обложки. Потом велела ему прислать Ирину ко мне.

***

Ирина оказалась высокой, сутулой и отчетливо некрасивой. Близко посаженные небольшие глаза, большой и не особенно симметричный нос, тонкие губы и тонкие же негустые волосы. Вообще нет лишнего веса и совсем неженственная фигура, похожая на вытянутый прямоугольник.

Прикинув, я подумала, что современная пластическая хирургия и какой-нибудь хороший тренинг по формированию личного имиджа, несомненно, могли бы тут что-то улучшить, однако, вспоминая особенности ее мужа, — стоит ли копья ломать?

— Ирина, ваш взгляд на вашу семейную ситуацию. Если можно, с самого начала, с момента сговора старушек.

— Нормальный у меня взгляд, — сказала Ирина, опустив глаза. 

— Подробнее, пожалуйста.

— Все у нас хорошо. Но если что-то посоветуете, как еще улучшить, буду рада. Тот раз мне помогло — дочка стала быстрее засыпать, и без бутылки уже.

Каждое слово из Ирины приходилось буквально тянуть клещами, как гвозди из доски. На ее фоне ее же пролетарий-муж выглядел как птица Говорун из мультфильма, отличающаяся, как всем известно, умом и сообразительностью.

В конце концов я не выдержала и спросила:

— Ирина, вы же вроде в райсобесе, а значит, напрямую с людьми работаете. Как же вы там-то разговариваете?

— А там не надо самой разговаривать, — усмехнулась женщина. — Там слушать надо. А это я, поверьте, умею.

Никаких сомнений в ее интеллектуальных способностях у меня не было. Поэтому я сказала прямо и жестко:

— Если хотите сохранить семью, то сейчас надо разговаривать, причем много и подробно. Если хотите с мужем расстаться, то это тоже придется обсудить, но уже в интересах детей.

Ирина едва слышно охнула и тут же плотно сжала губы — в тонкую нитку. Однако потом дело все-таки несколько сдвинулось с мертвой точки. И первое же открытое заявление Ирины, признаюсь, слегка выбило меня из колеи.

— Я в Кирюшу влюбилась с первого взгляда, — сообщила мне женщина. — Вот как увидела, прямо и обмерла вся. Неужели это мне?! Когда бабушка прежде сказала: Ирка, вот есть мужчина, готов тебя не глядя замуж взять и сразу — ребенка, я о таком и подумать не могла. Но согласилась сразу, потому что сама хотела этого — в смысле ребенка. Представляла себе: пьяница какой-нибудь, в прыщах или уж совсем дурак набитый. Ну вы ж меня видите, кто там на меня польстится?

Я напрягла свою фантазию и сказала:

— Вы на Барбру Стрейзанд немного похожи. А она, между прочим, великая актриса.

— Она-то — да, — усмехнулась Ирина. — А я-то — нет. Знаете, как у меня первый раз с мужчиной случился?

— По пьяни? — предположила я.

— Если бы, — Ирина вздохнула. — Мы с подругой уже институт закончили и поехали на дачу ее родителей отмечать. Подруга с ее парнем, брат подруги со своей девушкой, ну и меня прихватили — типа благотворительность. А брат ее в самый последний момент позвал своего приятеля, типа для симметрии. Ну и вот — сходили искупались, пожарили шашлыки, выпили немного, потом те разошлись по комнатам — миловаться, а мы с приятелем брата внизу остались. Он смотрит на меня с жалостью, а потом как бы в шутку и говорит: ну давай, что ли, раз уж так сложилось, я тебя по случаю окончания института тоже трахну, если у меня, конечно, получится. Надо же нам чем-то заняться…

Я говорю: что ж, давай.

Он потом испугался дико: если бы, говорит, я знал, что ты до меня ни с кем, так я б ни в жизнь… ну ты же не будешь ко мне никаких претензий… мы сейчас ведь разбежимся, и все… Правда? Правда?! — и в глаза заглядывал.

А потом мы на троих диван их родителям покупали…

— Диван? Покупали? На троих?! В каком смысле? — я полностью потеряла логику изложения. 

— Ну он весь моей кровью был испачкан, — пожала плечами Ирина. — Отмыть — мы попробовали — не получилось. Дача родительская. Скинулись на троих и купили новый.

— Но почему на троих?!

— Ну я уже тогда секретарем подрабатывала, мой, так сказать, партнер, и еще брат подруги — он тоже себя виноватым чувствовал. 

— А старый диван?

— Разломали и сожгли, очень символично получилось. Но я теперь тому парню весьма благодарна.

— За что же?

— Если б у меня хоть какого опыта не было, у нас бы с Кирюшей, думаю, ничего и не получилось бы. Он бы просто убежал тогда, и все.

— Так, значит, Кирилл вам тогда сразу понравился?

— Почему — тогда? Он мне и сейчас также нравится. Он идеальный, совершенство. Мечта каждой женщины. И сильный, даже грубоватый, весь такой мужчина-мужчина — и ребенок одновременно. Я всегда думала, что таких в реальности не бывает, только в дешевых дамских книжках. А вот, глядите-ка — встретила прямо в жизни, и он сразу согласился на мне жениться и захотел детей от меня. Разве не чудо?

Женщина потаенно, но торжествующе улыбалась. Я обхватила голову руками и глубоко задумалась. Делать-то мне теперь, после Ирининых откровений — чего?

Знает ли Кирилл вот это вот все? Нет, очевидно, не знает и даже не догадывается: умная Ирина своим восторженным обожанием его никогда не грузила. Что будет, если ему все вот это рассказать? Он дико испугается и точно убежит, роняя тапки. Может ли сама Ирина измениться, стать чуть красивее, женственнее, более открытой? Хирург, косметолог, психолог… Все возможно, но, скорее всего, Кирилл всего этого даже не заметит. Или — заметит, и оно его опять же только напугает. Ведь некрасивость и замкнутость жены его вовсе не смущает.

— Ирина, а вы не пытались купить себе камуфляжный лесной костюм и гаечный ключ 18 х 24, измазать все это машинным маслом…

— Пыталась сто раз, особенно вначале, — мигом откликнулась Ирина. — Он меня туда не пускает, говорит: нечего тебе там, да и перед ребятами неловко.

— Дружить семьями…?

— У них это не принято вообще, а с моими подругами Кирюша сквозь зубы здоровается и старается сразу из дома уйти.

— Начать прямо дома с девочками что-нибудь выжигать или выпиливать лобзиком…?

— Но они же маленькие еще… Но если вы скажете, что это надо и поможет… — Ирина упрямо сжала тонкие губы.

Я мигом представила себе трехлетку с лобзиком и шестилетку с выжигательным прибором, среди игрушечных розовых пони, под полкой с любовными романами — и отрицательно замотала головой. Диссонанс.

Удивительное дело. Их вырастили бабушки, которые, скорее всего, ничего особенного для удовольствия в своей жизни и не читали, им просто некогда было. Но в результате они получились как две полки с пестрыми обложками в книжном магазине. Романы для женщин и романы для мужчин. Красотки в декольте и мужики в камуфляже, с ножнами или кобурой на поясе. Я вспомнила, как много лет назад одну актрису, героиню бесконечных латиноамериканских сериалов, во время ее визита в Россию в интервью спросили: а как вам играть в таких… ну, не самого высокого пошиба… фильмах? — Ее ответ журналисту: да я это просто обожаю! — Но почему?! — Как, вы не понимаете? Да потому, что именно там, в этих фильмах, все как в жизни!

«На самом деле они идеально подходят друг другу, — еще подумав, решила я. — И кто-то один из них (или оба) должен же в конце концов повзрослеть. И тогда, скорее всего, все у них будет хорошо. А пока нужно просто потянуть время».

— Продолжайте делать все то же самое, — сказала я Ирине. — Несколько дополнительных пунктов. Первое. Девочек разнимайте, когда они визжат и дерутся. А еще лучше — учите их меняться и договариваться. Второе: купите две ширмы, отгородите где-нибудь угол, разрешите Кириллу хранить там что угодно, никогда не лезьте туда и девочкам запретите настрого. Третье: раз в месяц ходите всей семьей в детскую библиотеку, брать девочкам книжки (читать потом им будете по очереди, вы и Кирилл), и еще раз в месяц — в театр, типа парадный выход. Он в выходном костюме, вы в вечернем платье, девочки с бантиками. Все будут от третьего пункта страдать, но — так надо. Страдания входят в программу. Все запомнили?

— Я записала, — невозмутимо ответила Ирина.

***

— Кирилл, есть проблема, — озабоченно сказала я.

— Какая? — насторожился мужчина.

— Вы не совсем правильно поняли бабушкин завет.

— Как это?

— Ну — ваша бабушка была глубоко порядочным, достойным человеком? Так?

— Разумеется, так.

— И значит, ее завет вам никак не мог быть таким: пойди-ка ты, внучек, заделай где-нибудь парочку детей, чтоб гены передать и чтоб я на них перед смертью поглядеть могла. Завет был другим: я вырастила тебя, а теперь твой черед родить и вырастить, как должно, своих детей.

— То есть,— вы хотите сказать… это что же значит? Значит, что я должен еще на сколько?... на 15, получается, лет там остаться и дочек своих вместе с женой вырастить, так?

— Ну да, приблизительно так. А вы согласны насчет моей трактовки бабушкиного завета?

— В общем да… Согласен, конечно. Да только я же не умею этого совсем… ну, растить… особенно девочек.

— А вот здесь вы можете быть спокойны — многого от вас не потребуется. Присутствуйте в их жизни, как мужчина и отец, защищайте, если потребуется, делайте что делаете, с женой вы и так обращаетесь вполне уважительно, есть еще несколько нечастых пунктов, но их я вашей жене перечислила, вам останется только инструкции выполнить. Два раза в месяц.

— Всего два раза? — приободрился Кирилл. — Это я, пожалуй, смогу.

— Уверена, что сможете, — весело улыбнулась я, представив Кирилла с женой и дочками в Мариинском театре.