Режиссёр фильма «Здесь был Юра» Сергей Малкин: «Я не от головы снимал это кино»
Когда на фестивале председатель жюри Бакур Бакурадзе вручал приз твоему фильму, он сказал: «Вы, наверное, не удивитесь, кто победил». «Здесь был Юра» — абсолютный фаворит последнего «Маяка». Когда ты работал над фильмом, ты чувствовал, что это будет хит?
Мне казалось, что мы сняли крутое кино. В этом фильме очень много меня — моего образа жизни, юмора. Поэтому я был уверен, что он зайдёт определённой целевой аудитории, которая на меня похожа. Но я не ожидал, что это настолько зрительское кино. Я не видел ни одного плохого отзыва на фильм, у меня такое впервые в жизни.
Но пока «Здесь был Юра» показали только на фестивале, а там профессиональная публика. А хит это или не хит — покажет прокат.
Ты написал сценарий на основе реальных событий, которые с тобой произошли. Что в фильме взято из реальности, а что придумано?
Из реальной жизни взята завязка фильма: трое 30-летних недомузыкантов вынуждены в течение десяти дней присматривать за недееспособным дядей одного из них, такие обстоятельства я бы просто не смог придумать сам. Герои, характеры, взаимоотношения между ними тоже взяты из реальности — правда, у нас в коммуналке все были не музыканты, а режиссёры. Все остальные перипетии я придумал.
Что тебя так задело в этой истории, что ты решил снять фильм?
Эта история произошла, когда у меня был важный этап в жизни — я пытался понять, что значит быть взрослым. И мне кажется, что мои парни в этом фильме тоже проходят через этот этап.
Ты написал сценарий вместе с Юлианой Кошкиной. В чём заключалось её участие?
Мы с Юлей уже не первый раз работаем вместе. Я учился у неё в мастерской. После этого я предложил ей одну историю, и с тех пор мы вместе пишем. Процесс устроен так: мы вместе придумываем, «разгоняем», потом я ухожу писать, возвращаюсь и показываю Юле, что я сделал, мы обсуждаем, я снова ухожу писать — и так постепенно собирается сценарий. Юля для меня — полноценный соавтор, без неё я многое просто не смог бы придумать, но текст пишу всегда я.
Дядю Юру с особенностями развития в фильме сыграл Константин Хабенский, получил на фестивале «Маяк» приз за лучшую роль — и эта роль без слов. Он сразу согласился сняться?
Я сначала не думал про Константина Юрьевича, кто-то в команде предложил пригласить его на пробы, и я такой: «О, крутая идея, давайте!» Дальше всё было довольно прозаично. Мы отправили ему сценарий, ему понравилась история — он раньше такого никогда не делал. Мы встретились, поговорили и начали работать вместе.
Он не требовал огромные гонорары?
Это больше вопрос к продюсерам, но что я точно знаю — Константин Юрьевич пошёл навстречу команде по условиям, потому что ему правда понравилась история. Он не только большой актёр, но и режиссёр, и мне кажется, что по-режиссёрски он меня очень хорошо понимает. Иногда мы обсуждали, как лучше что-то сделать, искали решение той или иной сцены, но никаких сложностей не возникло, работать с ним было одно удовольствие.
Как ты подбирал актёров на роли парней, к которым попадает Юра? Мне они очень понравились — и по отдельности, и вместе, их ансамбль.
Для меня важно было показать на экране мужскую дружбу, чтобы между героями была химия. Оказалось, что Кузьма Котрелёв и Денис Парамонов (играют Серёгу и Олега — Прим. ред.) давно знакомы, у них много совместных проектов — и на экране это тоже видно, мне не пришлось ничего искусственно создавать.
Во время учёбы в Московской школе кино (МШК) мы снимали много документального кино, кино-наблюдения — когда ты следишь за персонажем. Я всегда стараюсь подбирать артистов, за которыми ты можешь просто следить — ты ставишь им задачу, они существуют в кадре, ты это снимаешь. Из-за этого возникает эффект документального кино.
Ты даже внешне похож на Кузьму Котрелёва, который сыграл одного из друзей. Кузьма — это твоё альтер эго?
Соня Райзман (режиссёр «Картин дружеских связей» — Прим. ред.), когда получала на «Маяке» приз за Машу Карпову (актриса, сыгравшая в «Картинах» главную роль — Прим. ред.), сказала очень правильную вещь: Маша Карпова — это мой ретранслятор. Так вот, Кузя — мой ретранслятор. Он второй раз у меня снимается (до этого — в коротком метре «Ветивер» — Прим. ред.), мы с ним совпадаем по внутреннему миру. Когда я писал сценарий, я представлял Кузю, от его лица фиксировал события.
На съёмках было много импровизации? Например, сцена в секонд-хенде, где ребята закупаются перед выступлением — у меня было ощущение, что они просто придумали то, что говорят, на ходу.
У нас были опорные точки, мы обсудили, что нужно в этой сцене проговорить в кадре. А дальше парни импровизировали, да. Есть сцены, в которых они произносят текст не по сценарию, есть сцены, где текста вообще нет, они всё придумывают на ходу. Таких эпизодов в фильме достаточно. И для них нужны артисты, которые умеют хорошо импровизировать, не теряются.
Некоторые сцены в фильме выглядят практически документально ещё из-за репортажной съёмки.
Мне нравится такая стилистика — если посмотреть мои прошлые фильмы, они похожим образом сняты. В этот раз мне хотелось сделать фильм похожим на документальное кино, но в то же время визуально выразительным. У оператора Филиппа Задорожного, с которым я всегда мечтал поработать, как раз большой опыт в документалке. Мы очень запарились над тем, как фильм будет выглядеть — в нём много длиннофокусной оптики. Исходя из такой репортажной стилистики подбирались люди, актёры, которые могут существовать в таких условиях.
