Дима Зицер: Смерть как повод не писать
Опять чудовищная детская смерть.
Совсем недавно мы уже пережили похожее. Да, я имею в виду тот случай с урокам и убийством. Было так же страшно, так же хотелось зажмуриться, потом открыть глаза и убедиться в том, что это просто утка.
Просто утка... Знаете, каков был общий смысл одного из наиболее распространённых комментариев к статье об убийстве ребёнка? - "Об этом писать нельзя!" А дальше - целая россыпь аргументов: "Вы не смеете умничать на тему детской смерти - это неуважение к чужому горю", "это же просто частный случай, дикое стечение обстоятельств", "зачем рассуждать о сумасшедшей женщине", "это стопроцентная случайность"...
Все это очень страшно. Мы боимся даже думать об этом. Вот потому и всплывают в наших головах спасительные определения "частный случай" и "просто стечение обстоятельств". Ведь они как будто раз и навсегда обосновывают наше право обновить страницу и забыть. Только не останавливаться на этом. Ничего ведь и не было, правда?
И вот прошло всего несколько дней - и ещё один частный случай. И ещё одна сумасшедшая. И ещё одна стопроцентная случайность. Ещё один повод не писать. И на этот раз - как последний шанс на спасение - сдавленный стон: "Давайте наградим полицейских!" Неважно, что они сделали, а чего нет. Главное - это было их, а не наше дело...
Нет, я не стану искать причины происшедшего - я признаюсь: мне так же страшно, как и вам. И писать об этом тоже страшно.
Но только одно обстоятельство не даёт покоя. Ведь когда "об этом писать нельзя", тогда и крутится убийца полчаса возле метро с отрезанной детской головой, крича "я террористка", а мы отворачиваемся, в очередной раз надеясь, что это просто не может иметь к нам отношения.
Наша готовность объявить все неудобное и страшное "частным случаем" - это и есть ад. Мы уже там.
Сосед порет сына. Частный случай.
Учитель унижает детей. Частный случай.
Мать убивает ребёнка. Частный случай.
Отрезанная голова. Частный случай.
И фоном - знакомый гул: "Хватит! Отстаньте! Мы ничего не можем сделать!"
Дорогие друзья! Если мы ничего не можем сделать, это не повод ничего не делать!
Слышу опять излюбленный снисходительный вопрос: так что же вы предлагаете?
Вы честно спрашиваете? Тогда я честно и отвечу: оплачьте её. Вот эту убитую девочку. И мальчика, убитого двумя неделями ранее - оплачьте. Настоящими слезами.
И мы начнём замечать. И тогда, даже оставшись частным случаем, все это станет НАШИМ частным случаем. Как и вообще вся наша жизнь. И может выясниться: нам есть, что менять. А там, глядишь, станет понятно и что делать.