“Таблица чувств” Бакашина - свой в доску альбом

Не знаю, что конкретно меня толкнуло зайти сюда после стольких лет тишины: то ли луна в козероге, то ли именины прабабки или большой религиозный праздник, а может идеи новых книг болезненно режутся, как зубы мудрости. Решил вот ностальгии ради перечитать отрывки своего “писательского наследия”, что я тут выставил. И глаз зацепился за … рекламу в левом углу. Логика всего этого таргета даст фору чемпиону мира по шахматам. Понимает, собака-система, что я меломан. И предлагает в очередной раз послушать трек “Наруто”. Осталось еще “Ягодой-малиной” догнаться, можно даже слегка забродившей…

“Мы с тобой пустые, как пакеты ЦУМа”, - подписал диагноз поколению поэт из радиоротации. А моя рука так и потянулась написать о чем-то … “немейнстримном” и “немодном” - о московском сонграйтере Алексее Бакашине, например. Я послушал-таки его новый альбом “Таблица чувств”, по своей собственной импровизированной традиции, до премьеры.

Пусть это и не в русле новой этики, я сужу об альбоме по первым 30 секундам, как кто-то встречает по одежке или выносит вердикт толстому роману по первой строке. Спорим, что наработанная годами в “полях” и тысячами “магнитоальбомов” не только отечественного рока интуиция мне не изменит - полминуты, и вся “пластинка” стоит передо мной голышом.

Итак, внимание, эксперимент, Копперфильд на сцене, action. Первый из двенадцати трек “Межсезонье”, 30 секунд, play. Оркестровые партии словно распахивают театральный занавес, такой музыкальный пролог, увертюра к большому действию. Альбом-мюзикл? Спектакль? Перфоманс? Щелк - переключаемся на “девочки-мальчики танцуют”, синтвейв такой дистиллированный.

А что с текстом? За полминуты Бакашин успевает ввести экспозицию - первые строки музыкально-поэтического текста. “Я бросаю свое тело в пасмурную ночь, я хочу казаться смелым, копией точь-в-точь, тех великих, что умели побеждать себя”. Все, регламент, время вышло. Тут я слышу ”Лиличку” Маяковского, что стала потом “Маяком” Сплина. “Выбегу, тело в улицу брошу я” vs “я бросаю свое тело”. Раунд. Гонг.

Три музыкальные фактуры за 30 секунд… И новая стадия СБПЧ, и шестидесятничество в аранжировке восьмидесятых взглядом из 2021-го. В общем Оксимирон в музыке уже есть, а вот оксюморон впервые… И да, таким окажется весь альбом - Э-центричным. Эксперимент, электро, эклектика, экспрессия.

Мелодический рисунок, четкий-ровный как пацанчики с моего района, идет до девятого (я считал!) трека “Уолтер Уайт”. Тут Бакашин угостил нас рок-н-рольчиком таким бодрым. Что следующим номером? Акустика под фоно, а 12-м треком “Солнце” засветил нам в глаз движовым регги. Нет, стилю своему музыкант не изменяет. Хорошо устроился - если это эклектика, то и изменять нечему. Нельзя же обвинить похотливого султана в гареме в том, что не верен одной из своих жен, если проводит ночь с другой. Так иногда бывает.

Ладно, первый трек миновал. Уф! Теперь поднимем по второй, но не рюмашечке, а песне. В треке “Играй” Бакашин жонглирует своим культурным багажом и нашей избирательной памятью. Я сразу выцепил “Ваш аукцион нам аукнется” … АукцЫон? И далее по тексту “посмотри в глаза” - Ветлицкая, “своя игра” - хит Басты (у него, правда, “Моя игра”, но сумму это не меняет) или передача на НТВ? Это уже профдеформация пошла или грамотно расставленные рыбацкие сети аллюзий и отсылок? Ловушки в каждом треке, напишете в комментах, сколько найдете, ладно? Я уж не говорю про “Уолтера Уайта” из “Во все тяжкие” и анимус и аниму - привет от дедушки Юнга.

Еще эксперимент. После антракта Копперфильд почесал репу и снова вышел на сцену. Проследим путь альбома и “траекторию эмоциональных качелей” по названиям первого и последнего треков. От “Межсезонья” мы пришли к “Солнцу”… Так и в жизни… Или нет? Опять обманка?

Начало и конец - не зря я на этом весь свой странный опус построил. Таблица Менделеева тоже четко структурирована, и в этом ее гениальность. Номер, присвоенный каждому элементу, не случаен - только там правят законы неорганической химии, а в “Таблице чувств” - законы драматургии. Все треки на своем месте, ни одной повторяющейся эмоции, ни одного пустого слова, что мне, как технарю, очень льстит… Тут все - от бравады в мегаполисе до “мир из боли соткан”, от политики под тонкой вуалью (“мы пролетали выше флагов и гербов”) до вируса и короны, ну и любовь… И когда же еще, как не в приподнятом настроении, на самом пике эмоций, под “Солнцем” “Межсезонья” думать о быстротечности жизни… Об этом поэт, кажется, никогда не забывает. И не только в текстах, а и в хитрой музыкальной схеме, где мажоры так же быстро сменяют миноры, как в солнечный питерский день гроза бушует над Финским заливом...

Бакашин в своих текстах будто ведет диалог с собой, подхватывает и развивает мысли из предыдущих песен в последующих. В этом он точно непризнанный гений. Ну и игры с, казалось бы, невесомой пунктирной двусмысленностью. “Без чудесных напитков иллюзии нет” и думаю об Алисе, перед которой как чудное мгновенье явилась бутылка с Drink me. А может, речь про другие зелья… И да, уже следующий трек содержит эпохальную строфу “судьба так похожа на бар”.

Тексты на альбоме “Таблица чувств” - точно для меня написаны. “Оси абсцисс наверх не ведут” - греет душу как математику. “Игра в одно касание длиною в жизнь” - это для меня как фаната “Лестер Сити”. “Песни - всего лишь попытка оставить след” - неужели это тоже про меня? А мои рецензии тогда - попытка оставить след на следе, наследить, так наследить, чтобы окончательно сбить с толку всех оперов?

Аххх. Тяжелый выдох в концовке трека “Нарцисс” созвучен и моему настроению, по крайней мере, сегодняшнему. Сижу, читаю отчеты, в очередной раз убеждаясь в том, что все, что сделано не нами, будет “прощелкано” (...нецензурный аналог). Но вот Бакашин альбом “не прощелкал”, хоть и не мной он сделан. Я и не претендую на звание музыканта, поэтому, может, так охотно принимаю все, что сделано не мной на этом поле. И ловлю себя на мысли, что фоном у меня посреди графиков, отчетов и “экселек” - “Таблица чувств”. И под это все, как поет Алексей Бакашин - “критик уснул на диване”. Вдохновленный.