Без границ
Съездила в восточный Казахстан. Иртыш, предгорья Алтая. Из больших городов была только в Усть-Каменогорске. Казахи его теперь называют Öskemen. Остальное — села. Население, кроме, естественно, казахов — потомки переселенных и выселенных из России за 300-350 лет, русских и украинских казаков, поляков, татар, немцев Поволжья. В течение нескольких веков на южную окраину двух последовательно существовавших империй люди переселялись сами в поисках лучшей доли, сюда же переселяли насильно, ссылали во времена нередких имперских катаклизмов.
Здесь люди разных национальностей вместе обживались, привыкали к пейзажам, врастали в сначала незнакомую, а потом, через одно-два поколения — уже вполне родную и, как и везде, отзывчивую на труд землю.
А что мне там? А это такой проект, который существует уже десять лет. Затеяла и поддерживает его местная уроженка, давным-давно уехавшая в Ленинград учиться на библиотекаря из большого местного села, моя подруга Людмила Степанова. Помогают ей сотрудники Восточно-Казахстанской областной библиотеки им. А. С. Пушкина в Усть-Каменогорске и люди в селах, у которых оно в душах отзывается. Проект называется «Россия — Казахстан. Открытое чтение. Без границ».
В рамках его туда-сюда возят писателей. И встречают их с местными детьми и подростками. Разговаривают, взаимно пытаются что-то узнать и понять. Привозят в подарок книги, которые дети потом смогут читать. Уже тридцать писателей свозили и сколько-то книг. Ну вот и я (в ипостаси как бы детского писателя) тоже подвернулась. И что же — дети и подростки?
Они аккуратные, сельские и вежливые. Как и в детях сел Иркутской области (там я была в прошлом году в рамках другого проекта — да, я любопытна, и годы пока этого не изменили), совсем не заметила в них страдательности и размягченной наивной романтичности, так характерной для современных столичных подростков «из хороших семей».
У этих — физическая собранность, резковатая моторика, внимательные и ясные глаза, привыкшие смотреть вдаль. Вопросы они в основном задают такие «официозно-советские»: как вы начали писать книги? Какие у вас сейчас творческие планы? С какой книги вы бы рекомендовали начать знакомство с вашим творчеством?
Но если где-нибудь эту, хорошо знакомую мне еще по собственному детству, коросту вдруг удается сковырнуть, то сразу звучат совсем-пресовсем другие вопросы, я бы назвала их заостренно-приземленными: что вы думаете о политической цензуре? Как вы относитесь к воровству сюжетов? Всякий ли может стать писателем — достаточно таланта или еще обязательно нужны знакомства? Много ли денег платят, если писать книги?
Что могу сказать в целом? В норме я к таким вещам — несем свет чего-нибудь куда-нибудь — отношусь, пожалуй что, с иронией или даже (когда в это вмешиваются большие структуры) с некоторой опаской.
Но в данный конкретный момент, когда кажется, что ну вот просто все и всё на свете работают на рассоединение и разрыв, а если и сплачиваются, то исключительно против кого-то, любое конкретное действие, идущее наперекор этому, предельно опасному в современном мире, тренду, вдруг кажется нужным и даже значительным.
Любое действие, противящееся умножению ненависти, направленное на развитие хоть какого-то понимания и видения другого человека как иного, но интересного и важного для меня, пусть не во всем подобного мне, но способного добавить что-то в мою жизнь и мою самость, а не разрушить ее — книжки это там, дети, писатели, да вообще что и где угодно — это, на мой взгляд, сейчас самое то.
Поэтому пусть будут книжки, дети и Казахстан. Во имя мира и взаимопонимания. Без границ.