Приплыли

текст  ~  Юрий Зубцов, Галина Калашникова

С сентября по май в Австралии – летний сезон, и плотные колготки не пользуются в магазинах особым спросом. Тем не менее до недавнего времени на северном и западном побережьях страны существовала группа покупателей, для которых такие колготки были предметом первой необходимости именно летом: спасатели с местных пляжей.

Две пары плотных колготок размера XXL составляли для них рабочую одежду. В одной паре прорезалась дырка в ластовице – для головы, и колготки надевались на верхнюю часть тела. Вторая пара использовалась вполне традиционным способом. В таком наряде спасатели – сплошь мускулистые загорелые красавцы – выглядели, конечно, довольно дико. Зато полученный костюм отлично защищал их от главной опасности здешних вод: кубомедузы (Chironex fleckeri).

За последние сто лет от яда кубомедузы у северных берегов Австралии погибли более семидесяти человек – примерно столько же, сколько от нападения акул. Кубомедуза – самое ядовитое морское животное, а возможно, и самое ядовитое на всей планете. У нее шестьдесят щупалец, суммарная длина которых у взрослой особи может превышать сто метров. Каждое щупальце содержит миллионы нематоцист – стрекательных клеток, выстреливающих при соприкосновении с жертвой смертоносным «коктейлем» из нескольких белков. Один из них парализует сердечную мышцу, другой воздействует на мозг, вызывая остановку дыхания, прочие тоже не ведут ни к чему хорошему. Противоядия не существует, и если площадь поражения достаточно велика, то смерть неизбежно наступает в течение нескольких минут.

Сказанное выше о том, что спасатели активно пользовались колготками «до недавнего времени», не должно вводить в заблуждение. Число медуз в последние годы не сократилось. Просто от кустарных средств защиты спасатели перешли к более профессиональным. Именно потому, что медуз стало значительно больше. Причем совсем не только кубомедуз, и не только в Австралии. Ученые фиксируют рост их популяции буквально во всем мире. Наука не торопится с выводами и предсказаниями, для этого ей нужен длительный период наблюдений. Но если тенденция сохранится, то лет через тридцать-сорок Мировой океан изменится до неузнаваемости, а наши внуки могут вообще лишиться радости купания в море.

•  •  •

Медузы угрожают стать главной морской опас­ностью, страшнее акул. Статистика пугает: атаки медуз все учащаются, география их распространения чрезвычайно широка. 2 ноября прошлого года в водах Японского моря перевернулось рыболовецкое судно водоизмещением десять тонн. По счастью, все рыбаки остались живы. Траулер опрокинули его собственные сети, забитые гигантскими медузами номура (Nemopilema nomurai), каждая весом более двухсот килограммов. Количество этих медуз в водах Японии приводит в ужас уже не только рыбаков, но и биологов. Нашествия номура на Японию случались и в ХХ веке, но с периодичностью примерно раз в сорок лет. С начала XXI века картина пугающе изменилась: нынешняя атака номура – уже третья, первые две случились в 2005 и в 2007 годах. Для рыболовного промысла эти регулярные нападения стали катастрофой: попавшая в сети медуза отравляет всю рыбу, делая ее абсолютно несъедобной. Но непосредственно для человека эта медуза все же не опасна.

Чего не скажешь о медузе пелагия-ночесветка (Pelagia noctiluca), которая известна способностью светиться в темноте и своим жгучим ядом. В нояб­­ре 2007 года она навестила воды Северной Ирландии, и свидетели, местные рыбаки, с содроганием вспоминают апокалиптическую картину, представшую их глазам. Над водой разлилось жуткое лиловое сияние, потому что море у берега оказалось буквально накрыто слоем медуз. Площадь этого слоя составила не менее двенадцати квад­рат­ных километров, а глубина достигала десяти метров. Рыбаки – работники местных рыбоводческих ферм – поспешили на лодках к садкам с рыбой, но не смогли добраться вовремя. По их рассказам, лодки буквально вязли в море – плыть приходилось не по воде, а по густому желе. В эту ночь фермы, специализирующиеся на разведении лосося в североирландском графстве Антрим, потеряли больше двух миллионов долларов: медузы убили абсолютно всю рыбу.

Пелагия – самая опасная медуза Сре­ди­зем­но­морья. Прежде в холодных британских водах уже было зафиксировано несколько ее «визитов». Но в ноябре да еще в таких количествах ничего подобного не случалось. «Если в этой истории и есть хоть какая-то положительная сторона, то лишь одна, – прокомментировал ситуацию Том Дойл, сотрудник Научного центра морских и береговых ресурсов Университета в Корке. – Она в том, что это произошло в ноябре, когда в Северной Ирландии никому не приходит в голову купаться в море. Летом все могло бы обернуться гораздо хуже».

Люди, купающиеся в средиземных водах (а это родная для пелагии среда обитания), отчетливо представляют себе, что значит это «хуже». В августе 2006 года медузы атаковали побережье Испании. В течение месяца за медицинской помощью обратились четырнадцать тысяч человек, пострадавших от яда пелагии. За один только день – 15 июля 2008 года – спасатели Ниццы получили более пятисот вызовов с городских пляжей. А с каннских пляжей за купальный сезон 2007 было вывезено более одиннадцати миллионов тонн выброшенных на берег и мелководье медуз.

Пляжи Калифорнии долгое время считались практически безопасными от медуз. Большинство местных жителей до начала двухтысячных годов медуз в океане почти не видели. Исключение – прозрачно-голубоватые, маленькие и совершенно безобидные, которые заплывали сюда из Мексиканского залива. Но теперь список исключений стал шире. В калифорнийские воды зачастила хризаора ахлиос (Chrysaora achlyos) – огромная медуза, диаметр колокола которой достигает одного метра, а длина щупалец – трех. Американцы дали ей название black sea nettle («черная морская крапива»). Связано оно, во-первых, с пурпурно-черным окрасом самих медуз, а во-вторых, с цветом воды: океан у берегов Калифорнии регулярно темнеет, когда мощная приливная волна приносит темно-коричневые массы планктона. Он, по всей вероятности, и привлекает этих медуз.

Особенно тяжело пришлось гостям и обитателям южных городков в 2005 году. Майк Шаадт, директор Морского аквариума Кабрийо в Сан-Педро, говорит, что десант медуз в этом году был огромным и, несомненно, рекордным для Южной Калифорнии. Впервые сообщения о нашествии медуз пришли даже из Санта-Барбары, а этот респектабельный город находится по меньшей мере на двести пятьдесят – триста миль севернее мест, где их обычно встречают.

В итоге только за один из выходных августовских дней в Хантингтон-Бич пострадали сто пятьдесят человек и более тысячи четырехсот – в течение двух следующих. Неделей позже история повторилась в Ньюпорт-Бич – восемьсот пострадавших. Там ситуация осложнилась тем, что, пополоскавшись пару дней у берега, медузы как будто ушли и люди радостно кинулись в воду – и тут же убедились, что ядовитые твари лишь чуть отступили, но вовсе и не думали покидать территорию насовсем. Капитан спасателей Ньюпорт-Бич Эрик Бауэр рассказывает, что пляжи охватила настоящая медузофобия – люди отскакивали от свернутых черных канатов, шарахались от брошенных на песок темных полотенец, кричали (невероятная редкость для Америки) на детей, бежавших к воде.

Следующее нашествие «черной крапивы» случилось в 2008-м. Медуз было меньше, чем три года назад. И пострадавших в этот раз почти не было, потому что хризаора двинулась на север, в Морро-бэй, где вода значительно холоднее и купальщиков в принципе мало.

За сто с лишним лет наблюдений хризаоры появлялись у берегов Калифорнии всего четыре раза. Первый раз – в самом начале тысяча девятисотых, а последующие три – в 1999, 2005 и 2008 годах. И если частота появлений сохранится в будущем, то пляжный бизнес Калифорнии будет окончательно подорван.

•  •  •

Хотя ученые стали бить тревогу по поводу опасного поведения медуз лишь в последнее десятилетие, все же, как было сказано, само это явление – миграция медуз по миру – наблюдалось и раньше, пусть в гораздо меньших масштабах. Самый яркий пример – история завоевания Черного моря так называемым гребневиком, Mnemiopsis leidyi, около двадцати пяти лет назад. Гребневики – очень похожие на медуз и во многом родственные им существа (долгое время их и причисляли к медузам, пока науке все же не удалось найти некоторые различия). Изначальная среда обитания гребневика – Карибское море и Атлантическое побережье США. Но в начале восьмидесятых годов гребневики обнаружились в Черном море. Вероятнее всего, они попали сюда вместе с балластными водами возвращавшихся из Америки танкеров. Пришельцы неплохо перенесли дорогу и освоились в новой среде. Освоились настолько, что к концу восьмидесятых Черное море буквально кишело гребневиками, их биомасса в одном кубометре воды достигала двенадцать килограммов. Гребневик стал доминирующим обитателем моря и, питаясь планктоном и ракообразными, резко нарушил экологическое равновесие. Популяции черноморских рыб и дельфинов сокращались на глазах, убытки рыболовной отрасли черноморских стран ежегодно оценивались в четыреста миллионов долларов. Ситуация вполне исчерпывающе описывалась термином «экологическая катастрофа», и то, что в России ей не уделили должного внимания, объясняется, по всей видимости, лишь тем, что стране в этот период хватало и других катастроф.

Спасение пришло неожиданно – и тем же путем, каким явилась беда. В начале девяностых в Черное море, снова с балластными водами, попал новый гребневик – берое (Beroe ovata). В отличие от Mnemiopsis leidyi берое – хищник. И питается исключительно своими собратьями – Mnemiopsis leidyi. Сегодня экологический баланс Черного моря постепенно возвращается к норме. Зато бьют тревогу жители северных стран. Mnemiopsis leidyi добрался до норвежских фьордов и уничтожает их уникальные экосистемы, но берое пока не торопится последовать за ним. А в прошлом году появились первые сообщения о том, что Mnemiopsis leidyi обнаружен и в Средиземном море.

Наблюдения показывают, что медузы Карибского моря мигрируют к норвежским фьордам, а средиземноморские навещают Северную Ирландию. Географических барьеров для них почти не существует, и медузы легко и непредсказуемо перемещаются практически по всему миру. Недавно они обнаружились в пресном водоеме; так разрушился привычный стереотип, согласно которому медузы считались исключительно морскими жителями. 23 июня нынешнего года интернет-пользователь y2k_live опубликовал по этому поводу следующее сообщение в своем ЖЖ (орфография и пунктуация источника сохранены): «Когда дочка спросила меня – Опасны ли медузы? Я сказал, что есть опасные и безобидные. Второй вопрос меня заставит войти в ступор, – а те которые живут у нас в пруд!!! Я, с дурру, сказал, что в пруду медузы не живут! Но когда она принесла банку с выловленными, живыми, медузами я был поражен! Мне и в голову не могло прийти, что в ближнем Подмосковье в озерах завелись медузы!!! Да именно медузы! И не одна, а тысячи! Со слов дочки медузы “бьются током”, вероятно жалятся, на себе проверять не захотелось. В подтверждения выкладываю фото и видео».

Пост вошел в топ всевозможных рейтингов и породил массу комментариев – от таких: «Похожа на Craspedacusta sowerbii. Пресноводная, из Южной Америки широко распространена по всему миру. У нас то же встречается, точнее может встречается» – до такого: «Пиздец! все умрем!»

Юрий Дгебуадзе, заместитель директора Института эволюционной морфологии и экологии животных имени Северцова, комментируя в прессе сообщение о появлении медуз в пресных водо­емах, высказал предположение, что аквариумисты, выплескивая в канализацию воду, содержащую личинки и икринки самой диковинной (и зачастую контрабандной) живности, могут способствовать изменениям нашей экосистемы.

Подмосковных медуз исследовали специалисты МГУ и РАН. Медуза и вправду оказалась крас­пе­да­кус­той – Craspedacusta sowerbii. Старший научный сотрудник МГУ, кандидат биологических наук Сергей Слободов прокомментировал ситуацию так: «Эти медузы сравнительно безопасны, надо зачерпнуть их разом очень много, чтобы обжечься. То, что они появились в таких условиях, – это довольно редкий случай. Как правило, этот вид живет в форме полипов. Вода, видимо, хорошо прогрелась, и появились медузы».

Словом, случай хоть и необычный, но не сверхъ­естест­вен­ный, и катастрофы как будто не вызвал. Но история с подмосковными медузами и поднятым вокруг них переполохом характерна, она свидетельствует о явной нехватке достоверной информации, а это дает пищу самым причудливым трактовкам. Люди своими глазами видят, что медуз становится все больше, а объяснить это явление не могут, вот и рождаются на свет диковинные фантазии и панические предположения. Так, влиятельная Los Angeles Times вскоре после нашествия медуз на Калифорнию в 2005 году опубликовала большую статью со своим объяснением пережитой атаки. Объяснение заключалось в том, что Земля будто бы возвращается к первобытному состоянию, нас ждет закат человечества и расцвет самых древних видов животных. В первую очередь – медуз.

•  •  •

Фантастические концепции чаще всего рождаются в информационном вакууме. Дело науки – давать происходящим в природе процессам рациональное объяснение, ограничивая тем самым количество безумных теорий. Медузы, однако, исследованы пока еще крайне мало, и ученые сами до конца не понимают причины их повсеместного наплыва.

Ученики Джорджа Мэки, одного из ведущих исследователей медуз в ХХ веке, любят вспоминать, что он часто предварял свои выступления фразой: «Тем четырем-пяти слушателям, которые на самом деле этим интересуются, стоит знать…» Доля истины в этой шутке весьма существенна. Ученые действительно мало занимаются медузами. На то есть вполне объективные причины: медуз чрезвычайно сложно изучать. Их тело весьма уязвимо, поэтому поимка и содержание медуз в неволе – головоломная задача. И сеть для ловли (даже самая тонкая и эластичная), и компрессор, насыщающий воду кислородом, и фильтры в аквариумах представляют собой реальную угрозу для жизни этих организмов. Устройства, позволяющие захватывать разом достаточно большие объемы воды, не повреждая ее обитателей, появились сравнительно недавно. Так же как и видеокамеры, способные наблюдать за медузами на большой глубине. Наконец, в силу все той же легкой ранимости на медузах крайне сложно закрепить электроды или какие-то датчики для проведения экспериментов.

Есть и другая, скорее субъективная, причина, по которой медузы оставались на периферии научных интересов. В биологии есть много научных тем, кажущихся гораздо более актуальными и перспективными, – это и генетика, и стволовые клетки, и механизмы старения, и много всего другого. Даже океанологи и морские биологи вплоть до самого последнего времени изучали почти исключительно рыб, планктон, водоросли. В конце концов, рыбы – доминирующие существа в водной среде, к тому же жизненно важные для экономики многих стран; планктон – основная пища большинства обитателей моря; то же касается и водорослей, но они еще и главный производитель органических веществ в воде, и хороший индикатор состояния экологии.

Так что медузам до сих пор уделяется сравнительно мало внимания, и сведения о них по сей день весьма противоречивы. Точно известно лишь то, что они появились на Земле куда раньше динозавров, предположительно – около пятисот миллионов лет назад. Большинство известных науке медуз (на сегодня это около тысячи видов) рождаются на дне моря и проходят в своем развитии две стадии. Сперва это полипы, растущие в темноте на морском дне и размножающиеся почкованием. В определенный момент от полипа начинают отделяться особи с колоколом и щупальцами – те самые, которые и известны нам под именем медуз. Они размножаются уже половым путем (по той же схеме, что и большинство рыб), чтобы дать жизнь новым полипам. Тут начинается терминологическая путаница, и ученые воспроизводят философский спор о курице и яйце: что первично – медуза или полип?

Одно из препятствий для выработки единого понятийного аппарата – неизбежная научная специализация: морские биологи редко занимаются одновременно и донными, и планктонными видами. Поэтому они могут годами описывать и классифицировать различные существа, не задумываясь о том, что на самом деле объекты описания и тех и других – медузы.

Еще один непроясненный вопрос: с одной стороны, способность убивать жертву ядом позволяет назвать медуз хищниками; с другой – медузы всеядны и не охотятся в привычном понимании. Максимум, на что способна медуза, – создавать движениями щупалец ток воды, чтобы подогнать жертву поближе к ротовому отверстию в нижней части купола. Медузы предпочитают перемещаться лишь вертикально – вверх или вниз. В остальных передвижениях они следуют воле морских течений – и по этому признаку их относят к планктону, который одновременно является их основной пищей.

Мозга у медуз нет, его заменяют несколько простейших нервных сетей. Однако до конца разобраться в том, как работают у медуз механизмы нервной системы, ученым пока не удается, хотя они бьются над этой задачей уже не один десяток лет. Сотрудник МГУ Андрей Прудковский, которому приходилось кормить медуз едва ли не с рук, рассказывает о том, как срабатывают стрекательные клетки: «Попробуйте поднести к щупальцам медузы стеклянную палочку. Никакого результата не будет. А теперь поднесите человеческий волос – и медуза тут же выстрелит ядом. Дело в том, что любой живой организм содержит аминокислоты и белки. А с точки зрения медуз, эти вещества – индикаторы возможной добычи». В ничтожные доли секунды это примитивное существо выполняет химический анализ объекта, с которым столкнулось. И по результатам анализа выстреливает (или не выстреливает) ядом, производя действие, известное как «поцелуй медузы».

Зрение медуз устроено не менее удивительно. Многие из них вообще не имеют глаз, зато у некоторых видов число органов зрения достигает двадцати четырех, а у кубомедузы их сто. При этом кубомедузы определенно различают цвета и обладают обзором в триста шестьдесят градусов. Их зрение развито сильнее, чем у птиц, стоящих намного выше на эволюционной лестнице. Но зачем такое острое зрение существам, не имеющим мозга, не всегда способным самостоятельно передвигаться в желаемом направлении и проводящим большую часть жизни в толще воды (медузы обитают на глубине до десяти километров), где не то что цвет, но и свет различить практически невозможно? Ответа нет.

Кстати, в отсутствие четких научных объяснений загадка зрения медуз уже породила чрезвычайно элегантную фантастическую гипотезу. Что еще может так же замечательно воспринимать визуальную информацию, но не имеет возможности ее обрабатывать? Совершенно верно, видеокамера наблюдения. Она лишь фиксирует все происходящее и передает данные на некое принимающее устройство, которому и предстоит решать, как быть с увиденным. Осталось только обнаружить способ передачи и центральный приемник-компьютер Мирового океана, этакого мыслящего Соляриса…

Нехватка точных данных и неопровержимых результатов по названным и многим другим вопросам не дает ученым возможности хоть сколько-нибудь реалистично предсказать, чем же закончится стремительный процесс освоения этими загадочными существами земных морей и океанов. В данной области наука, увы, не успевает за развитием событий: медузы активно захватывают все новые позиции, а мы про них по-прежнему знаем очень мало. Еще несколько лет назад биологи любили шутить, что размеры грантов на изучение медуз прямо пропорциональны числу ужаленных за время купального сезона. Что ж, в таком случае с начала XXI века ситуация явно складывается в пользу ученых: количество ужаленных, например, в средиземноморских странах ежегодно исчисляется сотнями тысяч.

•  •  •

Хотя наука не дала окончательного объяснения наступлению медуз, на этот счет существуют две рабочие версии. Согласно первой, оно вызвано сокращением популяции их естественных врагов: некоторых видов акул, морских черепах и главным образом – тунца; бесконтрольный вылов и истребление этих морских обитателей и привели к таким неожиданным и печальным последствиям. Косвенно влияет на ситуацию и весь рыбный промысел как таковой: природа не терпит пустоты, и пространство, освободившееся в экосистеме Мирового океана из-за активного вылова рыбы, спешат заполнить медузы – подобно тому, как заполняют информационный вакуум самые причудливые догадки о них.

По второй теории, главная причина распространения медуз – глобальное потепление. За две последние зимы температура воды в Средиземном море не опускалась ниже четырнадцати градусов, что на один градус теплее привычных значений. Та же тенденция распространяется и на весь Мировой океан, что благоприятствует росту популяции медуз.

Возможно, что на ситуацию влияют обе причины вместе, но в любом случае выводы неутешительны. О том, чтобы в сжатые сроки восстановить популяцию тунца, не приходится мечтать. А о трудностях борьбы с глобальным потеплением и говорить не стоит.

Остается смириться с тем, что отныне нам предстоит жить в гораздо более тесном соседстве с медузами, чем прежде, и постепенно учиться преодолевать те сложности, которые они – словно нарочно – создают человечеству. Медузы ощутимо вредят рыболовству. Они представляют угрозу промышленности прибрежных городов: уже зафиксированы случаи, когда медузы забивали и выводили из строя очистные сооружения и системы охлаждения предприятий и электростанций. Ну и, конечно, их излюбленной жертвой остаются туристы – очень характерно, что медузы активизируются в строгом соответствии с купальным сезоном: летом – в Средиземноморье, зимой – в Австралии и у побережья тропических островов.

При этом зафиксировать места преобладающего обитания медуз не представляется возможным. В данный момент кубомедузы и ируканджи (Carukia barnesi) населяют прибрежные воды Австралии. Португальский кораблик (Physalia physalis) обитает в тропических водах Тихого и частично Индийского океанов, аккуратно покрывая большинство излюбленных туристами курортов – от Бали до Гавайских островов. Медуза-крестовик (Gonionemus vertens) встречается повсюду от берегов российского Дальнего Востока и Китая до Калифорнии. Пелагия полновластно хозяйничает в Средиземном море.

Но ведь уже полным ходом идет процесс миграции медуз. И кто даст гарантию, что смертоносные кубомедузы, которые обитают пока исключительно у берегов Австралии, в скором времени не дадут о себе знать в Черном или Средиземном морях? «Изменения экосистем: от рыб к медузам», «Перспективы: превращение Средиземного моря в тропическое по характеру экосистемы», «Мировой океан: сдвиг в пользу медуз» – это названия докладов и научных работ, представленных в 2008 году на очередном симпозиуме Международной комиссии по изучению Средиземного моря – CIESM. Ученые констатируют: теперь, когда медузы всего за десять лет изменили иерархию морских организмов, складывавшуюся тысячелетиями, именно они, а не рыбы, имеют все шансы стать доминирующими существами в водной среде. К чему это приведет, если тенденция не изменится? Ответить на этот вопрос трудно: таких масштабных изменений экосистемы на человеческой памяти просто не случалось. Однако перспектива полного коллапса рыболовства уже к следующему веку совсем не выглядит фантастической. А это, в свою очередь, создает угрозу не только экономике, но и самому существованию множества государств, живущих рыбным промыслом, – от крошечных островных стран в Океании до Японии. Добавим к этому и вполне реальную вероятность исчезновения пляжного отдыха как такового. Иными словами, не исключено, что в недалеком будущем нам придется кардинально изменить свое отношение к морю как источнику жизни, дохода и развлечений.

Складывается впечатление, что вода устала от людей и хочет оградить себя от их досаждающего присутствия – тоже, кстати, активизировавшегося сравнительно недавно. Ведь международный туризм и круглогодичный купальный сезон стали массово доступны лишь в последней трети XX века. Что ж, море подготовило свой ответ.

Медузы и правда временами ведут себя как идеальные часовые: просто преграждая людям доступ в воду. Одной из таких историй поделился участник проекта «Сноб»: «В море неподалеку от Ибицы есть очень странное место под названием Эс Ведра. Там, видимо, существует какое-то очень мощное электромагнитное поле: отказывают навигационные приборы судов, пропадает радиосвязь, не работают мобильные телефоны. Однажды пару лет назад я приплыл туда на лодке: просто чтобы искупаться. Но как только я встал на корму и собрался нырнуть, из глубины моря поднялись медузы. Не десятки и даже, наверное, не сотни – их было столько, что нырять оказалось просто некуда. Я решил подождать, немного посидел. Медузы как будто ушли. Но как только я снова собрался нырять, ситуация повторилась». После еще трех подобных проб попытки искупаться в этом загадочном месте пришлось оставить.

•  •  •

Можно считать, что описанное происшествие – результат случайного совпадения, а можно предположить, что медузы защищают море. Можно строить любые гипотезы – от науко­образ­ных до самых фантастичных. Но в том-то и дело, что, пока наука не может объяснить поведение медуз, ни одну из версий отбросить в принципе нельзя. А купаться уже сейчас становится все опаснее с каждым днем. Способы защититься от медуз, конечно, есть. Но особого удовольствия они не доставляют. Скажем, если покрыть тело толстым слоем вазелина, то даже в воды Северной Австралии можно входить без особых опасений. Вот только вряд ли кого-то обрадует перспектива появляться в таком виде на пляже. Биолог Университета Джеймса Кука в Таунсвилле, Австралия, Роберт Хартуик предложил свой способ решения проблемы. Вообще-то Хартуик известен как эксперт по кубомедузам. В свое время он потратил более восьми лет на поиски полипов этих медуз и стал-таки их первооткрывателем. А затем он разработал защитный костюм под названием Stinger Suit. Сегодня компания Stinger Suit активно завоевывает рынок. Ее костюмы (по цене от сорока евро) гораздо легче снаряжения дайверов или серферов. Изготовленные из эластичных материалов, они не стесняют движений, частично пропускают ультрафиолет, позволяя даже загорать, и выглядят вполне эротично по пляжным меркам. И, главное, защищают от атак кубомедузы, ируканджи, пелагии и еще нескольких видов опасных медуз – если верить информации на веб-сайте производителя. За последние два-три года компания создала дистрибуторскую сеть в Таиланде, Франции, Испании и даже Германии. Похоже, что тенденции пляжной моды на ближайшие годы обретают все более ясные очертания. Вот только если море и впрямь намерено защититься от купальщиков, то никакими костюмами тут не поможешь. Если уж на глобальную смену доминирующего вида живых существ в Мировом океане хватило десяти лет, то оснастить медуз новыми видами «оружия» у природы может получиться еще быстрее. С