Футбол и море

Алексей Курбатов

Чтобы видеться с сыном, я притворился болельщиком, и мы летали за нашим национальным позором, за дармоедами – сборной Российской Федерации по футболу. На море, на футбол сын соглашался (это не к бабушке, нечерноземную картошку копать!), резал там своих до крови «а я ХОЧУ с папой», и людям, прописанным в моей бывшей квартире (я их устойчиво ненавидел), приходилось капитулировать. Футбол и море – рассчитывал я, должно хватить года на три, потом куплю мотоцикл, два мотоцикла, в худшем случае меня ждет школа паркура – будем, оттолкнувшись от вентиляционной шахты, прыгать на крышу гаража и вцепляться ногтями в щели меж кирпичей. Но все лучше, чем олимпиады по физике. И не школа бразильской самбы!

Вылет задерживали. Я сортировал аптечные потроха: насморк, больно глотать, расстройство пищеварения, солнечный ожог, когда ухо болит, аллергия на цветение (страховка обнадеживала русскоязычным доктором по имени Одиссей на месте проживания, так и говорить: «Здравствуйте, Одиссей»?). Трогал лоб задремавшему сыну – не горячий? просто жарко ему? Заболеет – больше не отпустят, «хочешь, как в прошлый раз?», «а тебе разве можно доверить ребенка?!». Болельщики – все, как я: выросшие, но не повзрослевшие советские мальчики с двойными щетинистыми подбородками и провисшими животами – дорвались: доиграть и всем показать – они кочевали, каникулярными пробежками или по-пацански «руки в карманы» косолапили меж рестораном, курительной комнатой и баром «Русские узоры», собираясь в хороводные кружки посреди «зоны вылета» и крича: «Рас-си-я! Ра! Си! Я!», потрясая сжатыми кулаками, выдувая содержимое легких в красные дудки, исторгающие гусиные, пронзительные вопли, – каждому горнисту дудкой бы по зубам! – с нами томилась застрявшая до утра «Астана», вперед погрузилось «Душанбе» – небритое, хмурое, плохо одетое, едва ли не строем.

Нервными скачками появился вызвоненный из недр кривоносый «представитель авиакомпании» в расстегнутом кителе и, все время пятясь, следя, чтобы хмуро-недоверчивое кольцо вокруг него не сомкнулось, повторял, убирая чернявые пряди с влажного лба: