Париж. Ландыши, пальмы и помидорный куст

*

В мае мсье Дюпона, как и любого «рядового француза», можно застать только в двух местах: в пробке по дороге на море или по дороге обратно в Париж, тоже в пробке. Сам город населяют туристы. Проскочили кризис, как вулканическое облако, только немного пепла зацепили пропеллером. Отряхнули бумажники, фотоаппарат на шею, и дальше полетели.

А французы в мае живут расслабленно. Количество праздничных дней не дает возможности развернуться ни властям, ни простым гражданам. Сплошные выходные лишь изредка, как бы в шутку, прерываются смешными и никчемными рабочими днями.

Ну а чтобы «соблюсти приличия», и те и другие делают вид. Первые – что управляют страной, вторые – что работают.

Правящая партия «Союз за народное движение» делает вид, что продолжает и в мае усиленно заниматься самым наболевшим «досье» (о необходимости увеличения пенсионного возраста до шестидесяти двух, а то и шестидесяти трех лет), оппозиционная Социалистическая партия – что всеми силами этому противится.

По телевизору дикторы с непозволительно загоревшими лицами делают вид, что рассказывают ужасные вещи. Мировые катаклизмы! Европа сыплется, как выстроенные в ряд костяшки домино. По океану разливается нефтяная пленка, под ней задыхаются рыбы, которых и так-то осталось всего ничего: на несколько десятков лет. Зрители делают вид, что глубоко тронуты и вот-вот разрыдаются. Появляется бледный и усталый президент, окруженный такими же заработавшимися министрами. Сообщает об освобождении Клотильды Рейсс, арестованной в Иране по подозрению в шпионаже. А зрители с обеих сторон аплодируют, умело делая вид, что несказанно рады. Хотя всем прекрасно известно, что никакой это не президент, а лишь его аватар. Настоящий президент, загорелый, как имбирный пряник, давным-давно спрятался где-то на яхте. А что еще делать, тем более когда во второй половине мая вдруг распогодилось?

**

Существует милая французскому сердцу поговорка: en mais, fais ce qu’il te plait! В мае делай все, что заблагорассудится. Что в голову придет! Пришло: уплыть далеко-далеко на яхте с женой, и уплыл.

«А что, действительно в мае так уж много праздников?» – спрашиваю я мсье Дюпона и достаю блокнот и карандаш.

Оказывается, их у мсье Дюпона не один, не два и не три, а целых четыре! Учитывая, что мсье Дюпон любит «делать мост», то есть захватывать пятницу, то получается сплошной праздник. Только выйдешь на работу, только раскочегаришь печь, чтобы приготовить хрустящий багет, а уже пора выключать.

1 мая: еще Карл IX повелел в этот день дарить друг другу ландыши. Поэтому даже после того, как в 1947-м этот день сделали праздником труда и выходным, трудящиеся по привычке продолжали дарить друг другу ландыши. Несмотря на необыкновенно холодное начало мая в нынешнем году, ландышей было море, а вот трудящихся на их профессиональный праздник набралось всего-то на небольшую демонстрацию.

8 мая: День Перемирия (Armistice), праздник, о сути которого помнят только те, кому за восемьдесят. Открываем Google и набиваем: «8 мая 2010 года». Чего тут только 8 мая нет! И технопарады, и джазовые фестивали, и новомодные гигантские аперитивы. И лишь добросовестная «Википедия» (спасибо, родненькая!) вспомнила: а еще 8 мая – это день окончания Второй мировой войны в Европе.

Кстати, о гигантских аперитивах. Эти флешмобы, организуемые через Facebook, вошли в моду по всей Франции. На городских площадях от Нанта до Реймса собираются по несколько тысяч человек, чтобы просто вместе выпить. Но после того, как на одной такой пьянке в Нанте погиб молодой человек, упав с моста (в нетрезвом, само собой, виде), власти принялись чесать затылок: запрещать эти «гигантские аперитивы» или нет? В мае делаю что хочу! – возмутились юзеры Facebook, договариваясь о самом гигантском из всех гигантских аперитиве в Париже на Марсовом поле у подножия Эйфелевой башни. В мае делаю что хочу, откликнулся префект полиции и запретил флешмоб. Правда, запретил в такой вот скользкой форме: «Участие в аперитиве на Марсовом поле официально не рекомендуется». Вместо ожидаемых пятидесяти тысяч человек на коллективную пьянку собралось лишь несколько сотен. Полицейских было даже больше, но они не пили при исполнении.

***

17 и 23 мая: два религиозных праздника, Вознесение и Троица, ровно на два больше, чем требуется стране, в которой церковь отделена от государства и интересует его лишь как конкурент исламу, ­уверенно и неспешно, как танк, занимающему позиции. Глаза через прорезь в никабе следят за тем, как исчезают под гусеницами этого танка городские пригороды. Стоп! Так никаб-то как раз в мае и окончательно запретили. Штраф за ношение – сто пятьдесят евро.

Выходной понедельник после Троицы, кстати, случай особый. После небывалой жары 2003 года, когда, по разным источникам, в стране умерли до пятнадцати тысяч человек пожилого населения, власти решили, что этот понедельник нужно сделать «днем солидарности». Принцип простой: кто хочет – тот работает, кто не хочет – отдыхает. А заработанные деньги (до двух миллиардов ежегодно) пойдут в пенсионный фонд. Но последовавшая за этим указом неразбериха вынудила власти с 2008 года поменять закон, и этот день опять официально стал выходным, правда, «необязательным», при порыве солидарности все же разрешено работать. Ведь в мае делай как тебе хочется!

****

«Неужели никому ничего не хочется, и вся страна только делает вид?» – удивляюсь.

Оказывается, не вся. На теннисном турнире «Ролан Гаррос», который проходит в Париже в мае, девушки в юбках взаправду постанывают, посылая мяч противнику.

На красной ковровой дорожке в Каннах разодетые киношные знаменитости взаправду щурятся под вспышками фотографов, размышляя, что бы такое надеть на вечеринку в Martinez.

А из Музея современного искусства зло­умыш­лен­ни­ки в масках взаправду украли пять величайших полотен Пикассо, Матисса, Брака, Модильяни и Леже стоимостью сотни миллионов евро. Хорошо хоть мсье Дюпон успел полюбоваться на шедевры в «Ночь музеев», на ежегодной бесплатной встрече с прекрасным, получившей, по французской инициативе, в 1999 году международный статус.

А на Елисейских Полях в конце мая выросла настоящая трава. Траву можно было потрогать и даже потоптать, что и сделали два миллиона посетителей, включая Николя Саркози с супругой. По виду президента можно было понять, что он больше не делает вид. Операция под кодовым названием Nature Capitale была организована французскими фермерами, чтобы привлечь внимание парижан к отечественному сельскому хозяйству. Три гектара плодовых деревьев и овощных грядок обошлись организаторам в четыре миллиона евро. Чтобы окупить затраты, выставленная зелень по окончании мероприятия продавалась с лотков и в интернете. Полям не привыкать. Двадцать лет назад на них была устроена настоящая жатва нескольких гектаров пшеницы. «Ах, вот почему эту улицу называют “поля”!» – восхищались туристы, фотографируясь на фоне нетрадиционных для французского сельского хозяйства пальм у Триумфальной арки.

Пальма на балкон не поместится, решил мсье Дюпон и, как прагматичный француз, купил себе помидорный куст.