Подростки, «Крепость» и скорая. Один день из жизни адвоката «ОВД-Инфо»

С самого начала задержаний мы боялись, что полиция объявит план «Крепость», который вводят при реальной или потенциальной угрозе штурма отделения. Вход и выход в здание при этом полностью перекрывают, никому нельзя ни войти, ни выйти. «Крепость» — чрезвычайная мера, однако полицейские часто используют ее во время массовых протестов, чтобы не пускать адвокатов к задержанным. То есть они просто заявляют, что отделению грозит опасность, и закрывают все двери, хотя у здания, кроме адвокатов, может вообще никого не быть. После того как «ОВД-Инфо» распространил информацию об этом методе, полицейские пошли на другую уловку. Теперь людей отвозят в самые дальние отделения, иногда областные, куда быстро добраться очень тяжело. Но ничего не поделать — полицейские имеют право во время подобных акций доставить задержанных в любое ОВД в Москве и Московской области, где составят на них протоколы задержания и будут вести дальнейшее дело в районном суде. Если раньше большинство дел рассматривалось в Тверском суде, то сейчас правонарушения, совершенные в центре Москвы, могут отдать, например, Солнцевскому районному суду. Я слышала, что некоторых людей отвезли аж в Луховицы (150 километров от Москвы. — Прим. ред.). 

Мне повезло не больше остальных моих коллег — я отправилась в ОВД по району Ново-Переделкино, к задержанным, на которых у меня был адвокатский ордер. На месте я первым делом помогла мужчине, которого полицейские очень сильно избили при задержании, ему требовалась срочная медицинская помощь. Он был полностью покрыт ушибами и синяками, а на лице и руках были заметны ссадины от дубинок. Я вызвала ему скорую помощь и отправила на обследование в больницу. Сейчас состояние мужчины стабильное, но есть подозрение на сотрясение мозга. 

В отделении также было много несовершеннолетних в возрасте 15–16 лет. Одного из них мне удалось вызволить сразу, так как на него у меня был адвокатский ордер, но с другими подростками мне сначала не давали даже поговорить. Инспектор по делам несовершеннолетних, который не счел нужным представиться, запугивал несовершеннолетних, говорил, что им не положен адвокат, пока не объявятся их родители. Оставить подростков наедине с системой при наличии адвоката в соседней комнате — феерическое свинство. Да, по закону выпустить несовершеннолетнего из ОВД без родителей или представителя нельзя, но они имеют право на адвоката, ведь бывают ситуации, когда родители физически не могут приехать. В моей практике был такой случай: мама задержанного несовершеннолетнего своевременно узнала о том, что ее сын находится в ОВД, но приехать не могла — она была единственной медсестрой на смене.

В итоге до приезда родителей мне так и не дали пообщаться с задержанными подростками. Параллельно я пыталась помочь и другим людям, оставшимся в отделении, но сотрудники отделения всячески мешали мне контактировать с ними. Когда я запросила у полицейских протоколы задержания, они отмахнулись от меня и сказали, что протоколы «отправят по почте», когда им будет удобно. Хотя по закону они обязаны предоставить адвокату на месте копии всех протоколов. Где-то в два часа ночи полицейские так от меня устали, что велели забирать всех, на кого у меня был адвокатский ордер, и «убираться восвояси». После этого я поехала в офис «Мемориала», где всю ночь консультировала задержанных по телефону. Последнего человека отпустили из ОВД Ново-Переделкино только в шесть часов утра.

Подготовил Дмитрий Белковский