Вадим Рутковский: Лучший фильм 2015-го: Первые кадры «Родины»
Пять лет я учился во ВГИКе на киноведческом. Материальной пользы от этого никакой — диплом я так и не написал, нематериальной — с лихвой: в частности, лекции Владимира Яковлевича Бахмутского, уроки редактуры Нины Александровны Дымшиц, личное знакомство с Петром Викторовичем Бусловым. С Петей Бусловым — так, конечно, точнее, по имени-отчеству мы друг к другу не обращаемся, и мне, конечно, ужасно льстит, что среди моих товарищей есть по-настоящему крупный, уровня Мартина Скорсезе, режиссер (что стало понятно уже после дебютного «Бумера») и я могу называть его просто Петя.
Собственно, благодаря этому институтскому знакомству я и посмотрел в ноябре «Родину» — только что смонтированную, еще с грязным звуком и без компьютерной графики. И до сих пор о ней думаю — это очень цепкий фильм. Современный эпос, драйв-драма, остросюжетный трип, герои которого — наши соотечественники, оказавшиеся в Гоа. Кто — случайно, как Гарри (Андрей Смоляков), олигарх, заставивший посадить свой личный самолет в первом же более-менее подходящем месте в воспитательных целях: повздорил со своенравной дочкой-подростком Евой (Любовь Аксенова), решил проучить, но проучил в итоге самого себя. Кто — сознательно, как сибирский пацанчик Макар (Петр Федоров), спустивший драгоценный отпуск на жадный поиск просветления. «Родина» сплетает несколько полярных, непохожих судеб в один тугой узел: этот фильм — как круговая панорама, стерео без 3D-очков, безупречно выстроенная многофигурная композиция. Оптимистическая трагедия про рай для всех, где каждый за себя, потому что каждый в конце концов оказывается перед самым главным вопросом: «Кто я?» На который, конечно, никто чужой не даст ответ. И фильм не претендует на истину в последней инстанции: правда где-то рядом, но где — в шуме прибоя? звуках «Королевы фей» Генри Перселла в наушниках Евы? солнечном луче, врывающемся в иллюминатор? пряной духоте рейва? хмельной русской пудже? каменном истукане Ганди? Думайте и решайте сами. И название фильма обманчиво прямолинейно — речь не о той родине, что выдает нам загранпаспорта, а о той, что внутри, что заставляет терпеть боль и разогревает кровь, о той, которую не разделить с соотечественниками.
Прекрасная «Родина». Но и опасная тоже: трудно после такого сильнейшего, обманывающего все тривиальные ожидания, нарушающего все жанровые конвенции, но ни разу не мухлюющего фильма смотреть другое кино — почти все рядом с Петей выглядят пигмеями; не высказываются, а лепечут; только и хочется — рявкнуть, как вконец обалдевший Гарри, «прекратить мероприятие».
Я счастлив, что видел самую полную версию «Родины». Увы, реальная власть в кинематографической России — у чудища, которое обло, огромно, стозевно и лаяй, и имя этому чудищу — прокатчики: от их диктата уже страдали и Анна Меликян, сокращавшая «Русалку», и Валерий Тодоровский, резавший «Стиляг». Теперь может пострадать «Родина», которая сейчас без финальных титров идет 2 часа 21 минуту. Надеюсь, что этого не случится: я бы очень хотел, чтобы мои друзья тоже увидели фильм без купюр.