Семеро иностранцев о русской глубинке
Паола Джианотти: «Россия — как еще один Рим, но никто не говорит по-итальянски»
Паоле Джианотти 34 года. Итальянская спортсменка, участница соревнований по триатлону, велопутешественница. Паола совершила рекордное кругосветное велопутешествие: проехала вокруг света за 144 дня, преодолев за это время 29 430 километров на четырех континентах.
Прежде чем дать свое согласие на участие в гонке, я долго сомневалась. Когда живешь в информационном пространстве, которое формируют СМИ, то волей-неволей начинаешь формировать свой образ страны, людей, того, что происходит — довольно негативный. С другой стороны, мне предлагали проехать по уникальной трассе, равных которой нет и не будет в мире. И так как мне очень хотелось посмотреть Россию изнутри, я согласилась. Когда я приехала в Москву, первое впечатление было таким: это как еще один Рим, но никто не говорит по-итальянски. Тот же темп, тот же смог, те же люди, которые могут тебя толкнуть и даже не обернуться или угостить кофе и помочь найти улицу. Удивило очень многое, да и до настоящего времени просто не перестаю удивляться и открывать для себя что-то новое, каждый день, с каждым километром гонки. Когда ты часами крутишь педали, голова полностью свободна, ты наслаждаешься видами и думаешь о том, что видишь.
Больше всего удивили люди. Они разные везде, но в России они настолько отличаются друг от друга, что порой кажутся жителями разных миров.
Это огромный охранник в «Метрополе», который не пустил в туалет меня и моего напарника просто потому, что ему так захотелось. Мы стартовали с площади Революции в 6 утра, все было закрыто, даже платные туалеты, и мы пошли в отель. На входе стоял он, в униформе, туалеты были практически за его спиной. Маленький царек маленького мирка.
Это не менее огромный и еще более страшный водитель гигантской фуры где-то под Омском. Мы стояли на обочине ночью и ждали смены, он остановил свою машину чтобы спросить, все ли у нас хорошо. По-английски он не говорил совсем, мы знаками объяснили, что у нас все хорошо, наш сопровождающий, русский парень, рассказал ему про гонку. Этот «медведь» подошел и обнял меня, потом полез куда-то в свою огромную кабину и вылез оттуда с пакетом изумительных яблок, которые отдал нам.
Это дорожные рабочие, которые махали нам вслед и перекрывали полосу реверсивного движения, чтобы мы могли проехать без остановки.
Это наша медийная русская команда, сопровождающая гонку, — они, кажется, совсем не спят, потому что их камеры и машины я вижу рядом с нами 24 часа в сутки — и днем, и ночью. Они всегда улыбаются, готовы поддержать и очень тактично отводят камеру в сторону, если ты не хочешь, чтобы тебя снимали.
Природа волшебная, но такого запустения я не видела нигде: даже неподалеку от Москвы леса и обочины не приспособлены для того, чтобы можно было остановиться и просто отдохнуть. Да, на трассах есть «карманы», но я не видела практически ни одного кемпинга или площадки для отдыха, это при том, что количество людей, перемещающихся на велосипедах и идущих пешком очень велико. Иногда создается впечатление, что все, что находится за границей города, никому не нужно, или руководство не видит и можно не следить за этим. Боже, столько мусора я не видела нигде! Свалки в лесу и на обочинах, переполненные мусорные баки, банки из-под пива и рыбные кости на берегу Байкала. Да, у вас огромная страна, но даже ее можно завалить мусором так, что жить будет невозможно! Это не везде, встречаются изумительные городки и деревеньки, где чисто. Это же так просто — донести мусор до бака или забрать домой. Как поздороваться!
Везде есть свои особенности, но Россия — даже не другая планета, это другая галактика. Теперь я знаю, что Сибирь — это не только снег, а еще и +37 в тени, оводы, которые могут унести меня вместе с велосипедом, и огромные реки. Я знаю, что Россия и Москва — это две разные страны. Я знаю, что путешествовать во времени можно — нужно просто сесть на велосипед или машину и ехать в сторону Владивостока. Чем дальше от Москвы, тем дальше во времени ты перемещаешься. Где-то на середине трассы, сидя в кафе, мы слушали музыку итальянской эстрады середины 80-х годов, и было полное ощущение, что мы в СССР, что еще нет Евросоюза, я даже проверила, не превратились ли мои евро в старые итальянские лиры. Нет, пока не превратились, но до Владивостока еще далеко!
Паоло Асте: «Русские — агрессивные, боевая единица в себе»
Паоло Асте 34 года. Итальянский спортсмен успешно участвовал в европейских веломарафонах, проезжая по 30 000 километров в год. В 2011 году финишировал седьмым в одной из самых престижных велогонок в дисциплине ультрасайклинг — Race Across America. Пересек США с запада на восток, преодолев 4 800 километров за 9 дней 21 час 19 минут.
Для меня велогонка — в первую очередь незабываемое приключение. Когда я узнал о проекте Red Bull Trans-Siberian Extreme, у меня уже были планы, но ради такого путешествия я их отменил. Мы с Паолой договорились, что поедем в паре, собрали команду и зарегистрировались на гонке. Я знал, что отбор будет жестким, но Паола — рекордсменка Книги рекордов Гиннесса, да и я не новичок.
Мне, наверное, тяжелее всего — я не говорю по-английски и контактировать могу только с членами своей команды. Это ограничивает круг общения, но на трассе особо не поболтаешь. Русские очень похожи на итальянцев: эмоциональные, шумные, много жестикулируют, любят поесть. Есть и своя специфика — русские достаточно агрессивные, такая боевая единица в себе. Может быть, именно на проекте такие ребята. Я видел, как они преодолевают трудности (а их в организации гонки хватает). Они умеют идти до конца. Вообще, когда не понимаешь языка, всегда стараешься обращать внимание на мимику, угадать, о чем говорят, — это помогает ориентироваться в ситуации. У русских очень подвижные лица, но большинство людей смотрят всегда внимательно и серьезно. Когда заговариваешь или подходишь — начинают улыбаться, но просто так — редко.
Погода — это нечто! Перепады температуры от +37 до +16 за один день могут вывести из себя кого угодно. И когда ты на двух колесах, а внизу раскаленный асфальт, это реально достает. Я плохо могу себе представить, что бывает еще и -35, но очень надеюсь, что никому в голову не придет кататься на двух колесах в такой мороз, хотя от русских можно ожидать чего угодно.
Байкал! Я так жалею, что мы всего час смогли провести на этом озере. Это что-то фантастическое, энергетическое, я залез в воду прямо в одежде и, наверное, дольше всех стоял в воде, мне кричали, что я простужусь, а я не хотел выходить. Я набрал себе много камешков с берега, буду раздавать своим друзьям. Галька удивительная, она вся искрится. Паола тоже набрала камешков. А потом мы поехали дальше и был удивительный закат! Я обязательно туда вернусь, это то место, куда нужно возвращаться!
Мы проезжали мимо многих разрушенных или брошенных домов, ферм, заводов. Выглядят они живописно, но очень печально. Мне сказали, что со времен распада СССР многое было утрачено и до сих пор не восстановлено. Видно, что некоторые деревеньки очень бедные, даже сопровождающие нас русские не могут сказать, чем там живут люди. Надеюсь, что все наладится.
Йоханес Розенбергер: «Я никогда не захочу сесть за руль автомобиля в России»
Йоханесу Розенбергеру 27 лет. Поклонник триатлона, участник соревнований по триатлону Ironman. Самая протяженная гонка Розенбергера — 230 км в молодежном тренировочном лагере.
На самом деле я не профессиональный велосипедист — просто очень люблю велосипед, люблю путешествовать и участвовал во многих гонках. Поэтому, когда услышал про Red Bull Trans-Siberian Extreme, я понял, что не могу упустить этот шанс. И надо сказать, ни разу не пожалел. Когда участвуешь в таких мероприятиях, все политические вопросы уходят на задний план, они даже не возникают. Мы ни разу не заговорили о политике, о каких-то то новостях, которые на слуху, — и это хорошо! Мы просто выпали из информационного поля и занимались своим делом.
Очень многие вещи в России для меня непонятны. Я не хочу сказать, что хаос везде, но многие вещи у нас устроены совсем по-другому. Я понял, что никогда не захочу сесть за руль автомобиля в России. Как только ты выезжаешь за пределы любого города, правила становятся условными, разметка декоративной, знаки — украшениями, и водители водят интуитивно и по правилу «кто первый, тот и прав». Я видел, как носится на своих машинах наша медийная команда, и понимал, что только благодаря тому, в каком режиме они работают, мы получаем все те фото и видео, но со стороны это выглядит просто страшно! Зато теперь мне понятно, почему многие русские спортсмены непредсказуемы — им приходится реально выживать и находить решения в самых разных ситуациях!
Разница между большими российскими городами и маленькими просто разительная. В Европе такого нет. Для меня это был опыт и впечатления, которые не всегда можно назвать приятными, но это экстрим, нас предупреждали. Иногда это было даже чуть более экстремально, чем хотелось, но что делать?
Забавно, что если в Москве велосипед — это модно, то чем дальше от Москвы и больших городов, тем более утилитарным он становится: в маленьких городках и деревеньках — это просто удобное и безотказное средство передвижения. И если в городах к нам подходили, рассматривали велосипеды и говорили: «Вау, круто, карбон», то в деревнях цокали языком — мол, багажник сюда не прикрепишь.
Блины! Я их обожаю! Я могу их есть с чем угодно, у меня есть специальное приспособление для того, чтобы печь их дома, и здесь, в России, они везде — с рыбой, мясом, сгущенкой, сметаной, еще с чем-то неопознанным и вкусным. Я потребляю примерно 7000 килокалорий в день — я должен так есть, чтобы иметь силы на гонку, так что Россия для меня рай, я очень люблю местную кухню и мне жаль, что не мог есть то, что хотел, чтобы не получить проблем с пищеварением. Читать дальше >>
Кристоф Аллегарт: «Однажды я просто сел на дороге и заплакал»
Кристофу Аллегарту 41 год. Бельгийский спортсмен-любитель, двукратный победитель трансконтинентальной гонки в 2013 и 2014 годах. Кристофу удалось проехать на велосипеде без перерыва 982 километра из Бельгии до вершины горы Мон-Ванту, одного из священных мест Тур де Франс, а также поучаствовать в трансконтинентальной гонке от Лондона до Стамбула протяженностью 3 400 км.
Этим летом я хотел участвовать в другой трансконтинентальной гонке, но узнав про Red Bull Trans-Siberian Extreme, поменял свои планы и без раздумий согласился проехать от Москвы до Владивостока. Такой велопробег — действительно серьезный вызов для любого спортсмена, и другого шанса посмотреть Россию может больше и не представиться. Мы все обсудили с моей женой, и я улетел в Москву.
Еда в России или изумительная, или отвратительная, середины просто нет. Радует, что изумительной еды все-таки намного больше, но когда ты на трассе, — приходится есть то, что продают по дороге. Несколько раз я попадал на такие пирожки и блинчики, что хотелось просто остаться жить в этом кафе и работать за еду. Но попадались кафе, и даже с виду приличные ресторанчики, где еда просто несовместима с жизнью, это я прочувствовал на своем желудке!
Еще меня потрясли расстояния. Это же просто невозможно! В Алтайском крае и на Байкале люди живут в городах и имеют дачу в 400-500 км от дома! Это же половина средней европейской страны! Я уже не говорю об этапах гонки, которые имеют беспрецедентную длину. Однажды я просто сел на дороге и заплакал. Это было на самом длинном перегоне Чита — Свободный, когда мы ехали три дня и две ночи. К середине второй ночи у меня закончились силы и утешало только то, что до финиша оставалось всего 60 км: так показывал мой компьютер. На обочине у бензоколонки я увидел нашу съемочную группу, которая устраивалась на ночлег в кузове своего пикапа. Они частенько ночевали на дороге, чтобы захватить рассвет. Я поинтересовался, почему они ночуют здесь, ведь осталось всего 60 км. Парни удивленно посмотрели на меня и сказали, что до финиша еще 260 км. Я начал спорить, и они показали мне навигатор — 260 км! Это еще около восьми часов на велосипеде! Вечность после того, как ты отмахал больше тысячи километров и был уверен в том, что скоро все это кончится! И вот тогда я сломался: бросил велосипед, сел на дороге и заплакал. Мне не стыдно об этом говорить. У меня болело все, я уже ничего не хотел, мне было очень плохо, я был опустошен. Это был какой-то сюр: ночная дорога, светящаяся зеленым бензоколонка и рыдающий на дороге я, окруженный людьми, которые, собственно, даже помочь мне ничем не могли. Но они сидели рядом со мной, что-то говорили, старались поддержать. Кто-то принес горячий сладкий кофе, шоколад, и я начал немного приходить в себя. Потом снова сел на велосипед и продолжил гонку — ничего другого не оставалось. Я очень благодарен нашей съемочной команде за то, что они это не снимали.
Стив Харви: «На те деньги, которые потрачены на организацию этой гонки, можно отремонтировать пару центральных улиц в городе Барабинск»
37-летний британец Стив Харви по профессии слесарь-сантехник. Спортом он решил заняться пять лет назад. Для него велоспорт — просто экстремальное увлечение.
Я не могу назвать себя велосипедистом-марафонцем. Я триатлет, но велосипед люблю больше всего. Я объехал на велосипеде всю Британию, почти всю Европу, и когда мне предложили «сибирский экстрим», я согласился не раздумывая! Чтобы участвовать в этой велогонке, я заложил свой дом (на организацию поездки уходит около 50 тыс. евро). Мое желание стать одним из участников самой длинной велогонки в истории было очень велико, и я ни разу не пожалел об этом за три недели путешествия по Транссибу.
Россия, наверное, единственная страна, где меня посетила мысль, что на те деньги, которые потрачены на организацию этой гонки, можно, в принципе, отремонтировать пару центральных улиц в таких городах как Барабинск или починить все освещение на улицах. Но с другой стороны, Барабинск теперь стал одним из этапов международной гонки, об этом городе, находящимся «в середине нигде», узнали во всем мире. В следующем году там все будет намного лучше!
Я понял, что сравнивать Россию с другими странами, с Европой или Америкой, неправильно. Но чтобы понять это, мне понадобилось проехать более 9 тысяч километров, провести сотни часов верхом на велосипеде. Русские другие. У вас очень мало шаблонов в поведении, вы более непосредственные и открытые — это то, что я смог увидеть из-за руля и в промежутках между этапами. И еще: чем дальше от больших городов, тем все становится менее причесанным. Хаотичные и реально дикие леса, лохматые поля, разносортные машины всех марок и годов производства, очень по-разному одетые люди, все очень пестрое и очень натуральное. Это привлекает внимание и удивляет, а иногда и пугает, как, например, в маленьких, очень депрессивных городках типа Барабинска. Подобные селения есть и в Европе, но в России от них до ближайшего большого города не десятки километров, а тысячи. Люди в них смотрят на тебя, как на пришельца из других миров, и ты понимаешь, что твой велосипед стоит дороже, чем этот человек зарабатывает за годы.
Постоянно попадались на пути и притягивали наше внимание маленькие спонтанные рынки, где продавались грибы, ягоды, что-то еще, собранное в лесу или законсервированное дома. Забавно видеть паренька, сидящего на дороге с двумя стаканами земляники, которую он только что собрал, и терпеливо ждущего кого-то, кто остановится и купит это. Причем до ближайшего населенного пункта 100 километров! Но цены смешные. Я думал, что это какие-то очень бедные люди. Потом мне объяснили, что это или пенсионеры, или подростки, которые просто живут неподалеку. Почему бы и не заработать немного на дарах природы? На одной из таких обочин я видел мужчину, разложившего несколько корзинок собранных грибов и ягод на капоте роскошного лендровера, который должен жрать столько топлива, что стоимости этих грибов не хватит, даже чтобы окупить бензин на поездку. Мужчина активно общался с сидящими рядом продавцами и было понятно, что это своего рода клуб, куда люди приходят пообщаться, ну и подзаработать, если удастся.
Должно быть, я странно выглядел во время гонки — в пыльном костюме, потный, с осунувшимся лицом. На одной из моих остановок, когда я слез с велосипеда передохнуть, ко мне подошла пожилая дама, продававшая какие-то ягоды неподалеку. Она что-то спросила, я ответил на английском, она сложила руки на животе и долго смотрела на меня с состраданием в глазах, как смотрят на уличную собаку — и жалко, и хочется погладить, и страшновато, Бог его знает, вдруг укусит? Это было очень забавно! Потом она тяжело вздохнула, ушла, вернулась со стаканом земляники, вложила мне его в руки, погладила по спине, что-то сказала и ушла.
Нужно сказать еще про моего отца. Он готовил меня к гонке, много помогал, сопровождал меня весь этот маршрут, и я могу представить, каково было ему. Ты сидишь в машине, видишь, как твой сын впереди крутит тысячу за тысячей километров, устает, падает с велосипеда, не спит, обдирается в кровь, бросает велосипед и уходит в лес побродить, потому что ему плохо, снова садится и едет. Ему было намного тяжелее чем мне, и я доехал до конца во многом благодаря ему. Потому что каждый раз, когда я останавливался и говорил: «Все, хватит!», он находил слова, чтобы заставить меня сесть на велосипед. Читать дальше >>
Эдуард Фукс: «Фильмы из National Geographiс не передают всего того великолепия природы, которое существует на самом деле»
39-летний австрийский велогонщик за свою продолжительную спортивную карьеру принял участие в 800 гонках. В 2010 году Фукс занял первое место на австрийской гонке Race Around Austria (2156 км). За его плечами многочисленные европейские и американские ультрамарафонские гонки (Race Across America, Race Around Ireland, Race Around Slovenia). В 2014 году Фукс занял первое место в гонке Race Around Ireland длиной 2170 километров.
Когда едешь через всю Россию, умом понимаешь, что это одна страна, но видишь большие и не очень феодальные территории. Где-то хозяин хороший и все чисто и убрано, отличные дороги; где-то хозяин не очень и все разваливается; где-то хозяина давно нет и ты проезжаешь по следам СССР: мимо заброшенных заводов, усохших городков и когда-то больших колхозов. Да, Москва, Питер и вся остальная Россия — это три разных государства со своими устоями и правилами.
Первое, что ты видишь и чувствуешь своим телом — это дороги. Дорога под Костромой стоила мне надрыва мышцы и пришлось пропустить этот этап, чтобы хоть немного восстановиться. Все остальное стоило очень большого напряжения и нервов. Забавно, что где-то между городами, в сотнях километров от крупных населенных пунктов ты можешь выкатиться на изумительное шоссе, а в центре какого-нибудь города поймать яму, которая будет тебе стоить порванной покрышки и восьмерки на ободе.
Очень заметно финансовое неравенство, особенно в небольших городках, четкое деление на богатых и бедных, и середины практически нет. Причем те, кто имеет больше, очень стараются показать всем то, что у них есть. Когда отъезжаешь на достаточное расстояние от Москвы, понимаешь, насколько провинция отличается от столицы. В Европе это не так видно, а здесь — очень сильно заметно: по одежде, машинам, самим людям, тому, что продается в магазинах, и тому, что подается в кафе и ресторанах. Вообще, русские очень активные, энергичные, но при этом совсем не сфокусированные — может, поэтому многие вещи здесь не работают? В закусочной, которая одна на 100-200 км, можно встретить ленивую продавщицу, у которой не будет на полке даже обычной воды или чая. Зачем она тогда тратит время и сидит здесь? Это меня всегда очень удивляло.
После такой гонки, как эта, понимаешь, что все фильмы из National Geographiс не передают того великолепия природы, которое существует на самом деле. Я прекрасно понимаю, что мы ехали по достаточно населенным, по понятиям Сибири, районам, и это не совсем дикая тайга, но природа великолепна, пейзажи завораживают. И шокирует отношение местного населения к природе — за Байкалом и в Читинской области мы проезжали километры дорог, вдоль которых стояли выгоревшие леса. По деревьям можно было определить, что это пожары позапрошлогодние, прошлогодние, очень много свежих. Самое страшное — почти все пожары возникают от того, что кто-то просто не там развел костер, бросил окурок.
Томас Джон: «Пробки на дорогах — это русская национальная забава»
Джону 27 лет. Немецкий спортсмен пришел в велоспорт из триатлона, он чемпион мира в Армейском мировом чемпионате по триатлону в командном зачете. Самая протяженная гонка, пройденная им без остановок — 200 км. В 2015 году Джон участвовал в Ironman Lanzarote 2015.
Мы уже несколько лет вместе с Йоханесом участвуем в различных велосоревнованиях, и когда появилась информация о проекте Red Bull Trans-Siberian Extreme, у нас даже сомнений не возникло, участвовать или нет. Очень редко можно совместить спорт и увлекательное путешествие, а эта гонка стала чем-то абсолютно новым среди всех веломарафонов. Мы всегда старались найти время, чтобы прогуляться, осмотреться и увидеть хоть что-то, хотя бы вокруг отеля. Когда нам говорили, что Россия очень разная, мы не верили, но для меня это стало путешествием не по одной стране, а по нескольким, и Новосибирск, Омск, Красноярск, Чита воспринимались мной не как города одной страны, а как разные страны! Когда приезжаешь в Улан-Удэ, ощущение, что ты в России, пропадает вообще, и мы даже спрашивали, точно ли мы никакую границу случайно не пересекли. Подъезжая к Приморью, понимаешь, что это уже Азия: и по погоде, и растительности. Ты всегда знал, что Россия очень большая, но, когда едешь через всю страну, на себе ощущаешь, насколько она огромна.
Я даже не знаю, с каким городом можно сравнить Москву. Это мегаполис с населением почти 15 миллионов, который не спит, в котором все открыто 24 часа в сутки 7 дней в неделю. Даже небольшие продуктовые магазинчики работают 24 часа. И путешествуя по России, мы видели, что практически во всех городах это есть. Офигенно удобно! Кстати, о продуктовых магазинах. Мы всегда заезжали в магазин, чтобы запастись водой и продуктами для следующего этапа. Я не очень уверен, что те продукты, на которых написано, что они произведены в Европе, вообще когда-либо там бывали. Особенно это касается маленьких городков. Очень удивляет количество рынков, базарчиков, лоточных торговцев, детей, торгующих грибами и ягодами на каждой трассе, в каждом городке. Это не что-то упорядоченное, это просто спонтанно организованные места торговли.
День на четвертый мы начали шутить, что пробки на дорогах — это русская национальная забава: они есть во всех городах, даже маленьких, причем чаще всего на пустом месте. Мы смеялись, что в деревнях тоже точно есть пробки. Интересно, что полиция, которая должна регулировать движение и облегчать его, делает все возможное, чтобы сделать его еще напряженнее. Я много раз видел, как сотрудники дорожной полиции останавливали машины для проверки документов в самых неудобных местах, был свидетелем пары ДТП, которые никто не торопился развести, хотя машины перекрывали проезжую часть полностью. Это странно для меня, но это особенность страны и менталитета, наверное.