Три дня на электростанции. Новые открытки с фестиваля Flow
Открытка 1. Дети Патти Смит
Патти Смит отхлебывает чай из фарфоровой чашки и пропускает начало припева. Она смущается — понарошку — и просит ее простить: загулялась по сцене вместо того, чтобы петь. Она красива настолько, насколько может быть красива женщина в 71 год. Она поет и крутит на пальце прядь волос, а потом плетет из нее косичку. Она сплевывает на сцену, и на танцполе — рокот умиления. В первый день фестиваля все ждали ее концерт — даже те, кто не слушал ее никогда. Хочется знать секрет: как быть одним из лидеров богемы всей страны, а спустя 50 лет сохранить физическую силу для гастролей и ясный ум для сочинения новых стихов. Объявив, что сейчас будет исполнена великая Because The Night, она говорит: «А на гитаре играет мой сын Джексон. Сегодня посвящаю песню его отцу». Гитара для ее сына — не жизнь, а хобби. Он риелтор.
Открытка 2. Бойбэнд
Рядом с самым большим шатром, накрывшим сцену Lapin Kulta Red Arena, на асфальте нет свободных мест, на газоне нет свободных мест, а внутри просто человеческий фарш: все прибежали слушать Brockhampton, «бойбэнд новой формации». Как правило, бойбэнд создается продюсером с чисто коммерческими целями, в противоположность группам, возникающим как объединение друзей, которые сами пишут песни и играют. Интернет-бойбэндом группу назвал ее основатель. Официальная легенда такая: молодые люди, тогда еще 17–18-летние, нашли друг друга на форуме фанатов Канье Уэста, решили строить собственную музыкальную медиаимперию и заселились в особняк на окраине Лос-Анджелеса, чтобы вместе жить, писать песни и снимать клипы. Как типичная мальчиковая группа, Brockhampton подкупает образами простых ребят из интернета, умеющих делать рэп — раньше на их месте были простые ребята с улицы, умеющие петь. «Жгут» они во время выступления средненько, на четверку, но невидимая стена между сценой и толпой разрушается, потому что каждый зритель может представить себя на месте одного из этих пятнадцати. Можно было бы выяснить, что за Карабас-Барабас стоит за ними: может, это сам Канье Уэст, а может, многоголовая Гидра большого лейбла, но думать об этом лень. Как и о чем-либо еще, когда ты лежишь на газоне и вполуха слушаешь музыку, уставившись в чистое небо.
Открытка 3. Рейв археологов
Две головы в плюшевых уборах египетских фараонов и в спортивных очках торчат прямо в центре толпы на грунтовом танцполе. Танцевать невозможно — только трясти головой. Толпа скандирует: «Эйт — оу — мазефакин эйт!» Речевка посвящена синтезатору Roland TR-808, без которого 30 лет назад нельзя было представить себе танцевальной музыки. Играет Грегори Бруссар, он же Egyptian Lover, через пару недель после фестиваля ему исполнится 55.
В 2000-х годах хипстеры создали из старья культ: никогда до этого винтаж не имел такой популярности среди молодежи. Во многих музыкальных жанрах появились новички, пишущие «под старичков». Трек записан в 2012-м, а звучит так, словно он вышел в 1990-м — то, что нужно. Почва для возвращения королей тусовки из прошлого века была хорошо подготовлена, и вот — под открытым небом ребята скачут под Egyptian Lover, а в том же шатре, где год назад разносили сцену авангардисты Death Grips, — под Фреда Вентуру, заматеревшего принца итало-диско. И это совсем, совсем не похоже на дискотеки 80-х с итальянцами, которые показывают в записи на федеральном ТВ. Потому что Flow не эксплуатирует ностальгию, а создает нового слушателя, новый контекст для музыки из «отцовской юности» и новую установку на то, как полагается ее слушать. Постирония победила? Нет-нет, все очень серьезны.
Открытка 4. Мишленовский хот-дог
Любой гид по Flow ближе к концу содержит фразу: «Это еще и еда». Самым обсуждаемым был киоск Grön — ресторана с мишленовской звездой. Создатели ресторана, идеологи использования локальных и «диких» продуктов, которые надо выискивать в лесу, составили меню из четырех хот-догов. Один из которых, согласно гастрономической политике Flow, был для веганов. Эта шутка вышла удачной, хотя никто не шутил. «Мишленовский хот-дог» — любой кроме веганского — хотели все. Конечно же, то был не просто хот-дог. Во-первых, он стоил десять евро. Во-вторых, надо было отстоять в очереди, сопротивляясь соблазну сделать два шага в сторону и купить вкуснейший фалафель или карри без очереди. В-третьих, сюрпризом была еле теплая сосиска и булка, разваливающаяся на две части. Даже в таком виде по вкусовым качествам мишленовский хот-дог превосходил еду на заправках (благодаря карамелизованному луку и стружке из пармезана), но не существенно. Чувство удовлетворения все же наступает — от того, что ты все-таки достал и съел, сидя на бордюре, эту микросенсацию фестивального фудкорта.
Открытка 5. Горячая Шарлотта
На следующий день после концерта Шарлотты Генсбур каждая компания, побывавшая на ее шоу, разделилась на два лагеря. «Да я все шоу в слезах стоял, это нечто!» — говорят в одном лагере. «Она же не поет, а так, пищит. Убери музыкантов, декорации — что останется?» — отвечают им из второго лагеря. Музыку ей пишет продюсер Daft Punk. Генсбур — воплощение всех мифов о французских девушках, покоряющих своей трогательной растрепанностью. Белая футболка, синие джинсы и непричесанное каре — иконический образ в оправе из гигантской неоновой рамки. Каждый год появляется новая принцесса европопа, а то и сразу несколько. Сейчас это 22-летняя норвежка Сигрит и 21-летняя британка Джорджа Смит. Обе выступают на Flow. В следующем году появятся новые принцессы, успешные кандидатки на участие в Евровидении с мощными голосами и жизнеутверждающими песнями, положенными на вылизанные модернистские мелодии. Но предметом куда более громких обсуждений будут концерты Генсбур, на которых она тоненько поет Lemon Incest, написанную ее отцом.
Открытка 6. Спрятанный фестиваль
Последняя открытка — снимок с мультиэкспозицией, запечатлевший несколько сцен на границах территории Flow. Под гигантским воздушным шаром, который стал одним из символов Flow, играет на саксофоне Орландо Джулиус, икона нигерийского афробита. Перед ним скачет в юбочке из пакли девушка-MC, стуча по бедру погремушкой из какого-то симпатичного растения. Они выступают на сидячей сцене, но сидеть спокойно сложно, да и не нужно.
Другая сцена разворачивается в кромешной темноте. Все сидят на полу, на ступеньках, а в пятне света стоит рояль. За ним — украинский минималист Любомир Мельник. Он играет короткие произведения, сопровождая каждое емкой проповедью в духе нью-эйджа о том, что любовь есть материя, из которой состоят все вещи, поэтому, чтобы чувствовать любовь в сердце, человек и особые романтические обстоятельства не нужны, нужно лишь созерцание жизни.
Прелесть Flow, пожалуй, в том, что одновременно с группой Arctic Monkeys или Кендриком Ламаром в едва освещенном углу мультиинструменталист дает камерный концерт или саундартист-вундеркинд строит причудливую стену звука. И этот тонкий мир, фестиваль в фестивале, обязательно надо найти и исследовать, даже если вы ехали на Кендрика.