Ледяной гроб, зимняя стужа и музыкальный ансамбль в театре «Практика»
Замысел этой постановки родился довольно давно: его очень поддержал Дмитрий Брусникин, и вот, наконец, Марине Брусникиной удалось его реализовать. В спектакле заняты недавно созданный музыкальный ансамбль «Практика», где есть и виолончель, и аккордеон, и контрабас, и ударные, и флейта, и вокалистки, а также актриса Мастерской Брусникина «первого созыва» Яна Енжаева, исполняющая роль Дарьи, и несколько детей. Художник Ксения Перетрухина задействовала все пространство театра: действие начинается в фойе, потом перемещается в главный зал театра, оттуда — в малый, и завершается опять же в фойе.
Поэма Некрасова, знакомая большинству зрителей со школьной скамьи, традиционно считается притчей о героизме женщины-крестьянки, о ее силе, явленной в единении и противостоянии с природой. Главная героиня Дарья, овдовев, горько оплакивает свою участь, скорбит по мужу и взваливает на себя непосильный труд, полностью посвятив себя хозяйству. Отправившись в лес по дрова, она встречается с Морозом-воеводой, обходящим свои владенья, который вовлекает ее в свое царство холода, забвения и смерти. Околдованная Дарья грезит о муже, вспоминает счастливые времена, проведенные с ним вместе, и, окончательно перепутав сон с явью, умирает.
Марина Брусникина намеренно уходит от традиционного толкования этой поэмы. В центре ее спектакля по-прежнему женщина, страждущая, одинокая и скорбящая. Но не дородная крестьянка, которая «коня на скаку остановит», не ее тяжелая трудовая участь, а просто женщина, потерявшая мужа и переживающая свое горе. Поэтому на первый план выходят не героизм и самопожертвование, а преодоление боли, столкновение со смертью лицом к лицу, попытка найти выход и в конечном итоге блуждание по лабиринтам собственного подсознания, ведущее к смерти.
Зритель, еще не успев сдать верхнюю одежду в гардероб, сразу попадает в пространство спектакля: в фойе на пол положен подсвеченный снизу деревянный настил, из которого «растут» лишенные ветвей деревья. Вот по этому саду и бродят вместе со зрителями «героини» спектакля под томное музыкальное сопровождение. Вокалисты наряжены очень по-зимнему: на них голубые струящиеся платья, поверх которых они периодически набрасывают голубые пуховики. От их одеяний веет холодом и забвением. И хотя за окнами театра совсем не новогодняя погода, зрителя не покидает ощущение, что он все время находится в пространстве суровой зимней стужи. Хор состоит из одних женщин: они вместе с главной героиней оплакивают ее потерю.
В течение первых 20 минут, что зритель проводит в фойе, вокалистки своим мерным, одновременно убаюкивающим и волнующим пением, вовлекают его в мир грез, страданий и боли. «Здесь одни только камни не плачут», — поют девушки.
Через некоторое время актрисы уводят зрителей за собой в зал: здесь царит полумрак, в глубине сцены расположен оркестр, а хор распределяется по всему пространству сцены, центром действия же становится Дарья. Актриса Яна Енжаева проходит, кажется, все стадии проживания горя: от отчаяния до негодования и гнева и, наконец, принятия. Она стонет, воет, скулит, кашляет, кричит, рычит, носится по сцене. Яна великолепно играет эту роль: в ее глазах отражаются такая боль, такая внутренняя сила, такое неистовое желание побороть невзгоды, переиграть судьбу, что она кажется способной вступить в схватку с самой Природой.
Ее бунту вторит музыка, то выступающая на первый план, то как будто уступающая место артистам и тексту. Композитору Алексею Сюмаку удалось уловить музыкальный ритм поэмы и передать холод, сквозящий как будто из всех щелей. Даже музыка в этой постановке временами «замерзает», и во внезапно возникшей тишине слышно только сбивчивое дыхание героини. Актрисы, уносимые «волнами» музыки, то поют текст поэмы, то произносят его речитативом, то даже переходят на рэп, рассказывая зрителям эту трагическую историю. Из персонажей поэмы на сцене присутствует только Дарья, а все остальные (старик и старуха, Мороз-воевода) выведены за кадр, поэтому вся нить повествования «пропевается» девушками и детьми.
В третьем акте зрителей за руку уводят в малый зал, где они становятся вокруг ледяного гроба. Лед тут действительно настоящий. На прямоугольные ледяные пластины укладывается главная героиня, готовая принять смерть. Хор стоит также полукругом вокруг гроба со зрителями, и все вместе они присутствуют при таинстве прощания с жизнью молодой, красивой, полной сил девушки, не сумевшей противостоять природе и не справившейся со своим горем.
В финале зрителей опять проводят в фойе, где те же девушки вновь напевают им свои грустные песни. Закольцованность композиции спектакля становится как будто намеком на то, что выхода из этого темного холодного леса нет и не будет: и если смерть окутала героиню своей ледяной паутиной, то распутать ее уже не представляется возможным.