Вопрос доверия
Все мои материалы на «Снобе» можно условно разделить на два вида. Вид первый это собственно история из практики без всякого анализа и обобщения — «а вот был у меня однажды такой случай...» Вид второй — «а вот мне (опять же, разумеется, из практики) кажется, что существует такая проблема...»
Сегодняшний материал будет в какой-то степени смесью того и другого. В начале хочу еще раз поблагодарить всех, кто, невзирая на технические сложности, откликнулся на предыдущие два материала. Нарисованная вашими, уважаемые читатели, усилиями палитра мнений оказалась так широка и богата оттенками, что каждый их прочитавший неизбежно расширил горизонты своего понимания целого круга важных вопросов семейного воспитания.
Из ваших мнений отчетливо вырисовывались несколько зачастую противоречивых причин инфантильных и эгоистических запросов современных подростков:
— Слишком много у них всего. Дефицит лучше переизбытка.
— Слишком много им с самого детства уделяют внимания, они и привыкают, что все в этом мире для них.
— Родители откупаются от детей материальным, не испытывая к ним реального интереса. Вот подростки потом и требуют материального, рассматривая родителей лишь как обслуживающий персонал.
— Важность личности ребенка, его интересов и потребностей насаждается обществом, и родители идут на поводу у этого тренда, зачастую забывая, что их интересы ничуть не менее важны.
Я бы сегодня хотела предложить вниманию читателей еще одну мысль на эту же тему. Иногда мне кажется, что дело еще и в том, что современные родители не доверяют своим детям, считают их, вопреки прямым историческим свидетельствам, их какими-то слегка неполноценными, что ли. Ну, они такими и вырастают.
Нам точно известно, что в принципе может делать умственно полноценный девятилетний ребенок: самостоятельно учиться в школе и делать уроки, по известному алгоритму ухаживать за младшими братьями, сестрами, скотиной (даже крупной) и немощными стариками. Работать в огороде и делать работу по дому, имея внятные инструкции. Сложно рукодельничать (шить, вышивать, выпиливать и т.д.) по образцам. Может готовить простые блюда самостоятельно и сложные — под руководством старшего. Он может играть с младшими и старыми в максимально сложные ролевые игры и игры с правилами, развлекать и развивать их — учить читать и писать и читать им книги. Он может самостоятельно передвигаться по известным ему достаточно сложным маршрутам. Он может творчески преобразовывать окружающую его среду (построить шалаш, украсить жилище, организовать жилье домашнего животного, создать сайт, аккаунт в соцсетях с концепцией и т.д.) с минимальной помощью старших товарищей или родителей.
Возражение: ну скажете тоже! Это же все когда было? Нынешние дети этого не умеют и делать не будут.
Возражение на возражение: во-первых, все это было сравнительно недавно (лет 50-60 назад). А во-вторых — кто сказал, что нынешние дети глупее детей из прошлого? Я бы даже сказала, наоборот: нынешние умнее.
И еще вопрос: многие ли городские девятилетние дети живут сейчас в соответствии со своими реальными возможностями? Или хотя бы в непосредственной видимости этого возможного для них «потолка»?
Я могу ошибаться, но мне почему-то кажется, что это вопрос именно доверия.
А теперь — история из практики.
Юрочку родители очень ждали. Но беременность оказалась тяжелой и ребенок родился недоношенным. Лежал в кювезе. Многие системы органов оказались недоразвитыми. ИВЛ. Две операции. Отслойка сетчатки. Два раза с ребенком пускали попрощаться. Но Юрочка выжил.
Однако довольно быстро выяснилось, что он почти не видит и почти не слышит. Физическое развитие постепенно наладилось — Юрочка сел, взял игрушку, потом пошел возле опоры. Но умственное — не шло никак. Родители сперва еще надеялись — сначала бились вдвоем, потом отец как-то тихо растворился в пространстве, и мать продолжала сражаться одна. Нашла какую-то квоту, в три с половиной года Юрочке установили импланты для восстановления слуха. Теперь он вроде бы все слышал, но развитие не шло все равно. Занятия с дефектологами, логопедами, психологами и всевозможными специалистами. Мама Юля приходила с Юрочкой ко мне неоднократно. Я говорила: а давайте еще вот это попробуем, а вот это, а вот то... Мать пробовала то и это. Результата не было. Большую часть времени Юрочка тихо сидел в манеже и крутил какую-нибудь вещь. Стучал ею об пол. Кусал свою руку и еще что-нибудь. Иногда выл на одной ноте. Иногда выл модулированно. Мать утверждала, что Юрочка ее узнает, зовет ее каким-то особым курлыканьем и любит, когда ему чешут спинку и ножки.
В конце концов какой-то пожилой психиатр сказал ей: ну какой уже вам тут диагноз? Овощ ходячий. Примите относительно него какое-то решение и живите дальше. Либо сдаете его, либо просто ухаживаете за ним — вы же научились уже? Никакого смысла надеяться на какой-то существенный прогресс в его состоянии или в том, чтобы хоронить себя рядом с его манежем, я лично не вижу.
Это был единственный человек в жизни матери Юрочки, который высказался определенно. Она отдала Юрочку в спецсадик и вышла на работу. Некоторое время спустя купила мотоцикл — ей всегда хотелось. Стала ездить по улицам и за городом с единомышленниками — когда ревел мотор, все тревожные мысли и чувства забывались. Отец платил алименты, она целиком тратила их на сиделок на выходные — Юрочка был в общем-то не сложен в уходе, если привыкнуть к его вою.
Потом один из приятелей-мотоциклистов сказал Юле: знаешь, я на тебя как-то не по-детски запал, в тебе есть что-то интересно-трагическое.
— пойдем, покажу, — сказала Юля.
Он заулыбался довольно, думая, что она зовет его домой и в постель. Она показала ему Юрочку. Тот был как раз бодрый, и выл модулированно и курлыкал — наверное, узнал мать или обеспокоился из-за незнакомого человека.
— Ох и ни черта себе! — сказал мотоциклист.
— А черта ж ты себе думал? — ответила Юля.
Через некоторое время они стали не только ездить, но и жить вместе. Мотоциклист Стас к Юрочке не приближался (заранее это обсудили), а Юля и не хотела.
Потом Стас сказал: давай ребенка родим. Юля ответила резко: а если еще один такой будем? Стас замолчал почти на год, а потом опять сказал: нет, все-таки давай.
Родился Ванечка. По счастью, совершенно здоровый. Стас сказал: может сдадим теперь Юру в заведение? Раз у нас нормальный сынок есть? Юля ответила: я скорее тебя сдам. Стас тут же пошел на попятный: «Я ж просто спросил...»
Ванечка обнаружил Юру месяцев в девять, когда пополз. Сразу очень заинтересовался. Стас пугался и злился: не пускай мальца к нему, опасно, мало ли что. Но Стас все время на работе или на мотоцикле, а Юля — пускала. Когда Ванечка ползал рядом, Юра почему-то не выл. И еще ей казалось, что он прислушивается и ждет.
Ванечка приносил игрушки, показывал, как играть, сам зажимал и складывал Юрины пальцы.
Однажды Стас приболел и остался на выходные дома. Увидел: Ванечка неуверенно еще ходит по квартире и что-то призывное бормочет, а за ним, как привязанный, Юра (до этого Юра безвылазно сидел в одной комнате в углу). Стас устроил скандал и потребовал «оградить моего сына от твоего идиота, или все время следить». Юля молча указала ему на дверь. Он испугался. Они помирились.
Юля пришла ко мне:
— Он — буратина, но я его люблю, — сказала она. — Ужасно, да?
— Это естественно, — сказала я. — Любить своего ребенка независимо от...
— Я вообще-то о Стасе говорила, — уточнила Юля. — Так Юра для Вани опасный, какое ваше мнение?
Я сказала, что по всем данным ведущий в их паре Ваня, но присматривать все равно надо. На том и порешили.
В полтора года Ваня научил Юру складывать пирамидки по размеру. А сам — разговаривал предложениями, пел простые песенки и показывал потешки типа сорока-ворона кашку варила.
— Он у нас вундеркинд что ли? — спросила у меня Юля. — Стас велел узнать.
Мужик от гордости того и гляди лопнет — у приятелей в этом возрасте дети папа-мама не говорили.
— Я думаю, это из-за Юры, — предположила я. — Не каждому ребенку в полтора года доводится выступать локомотивом чужого развития.
— Во! — обрадовалась Юля. — Я так этому бревну с глазами и скажу.
Ну и семейка, подумала я, — овощ ходячий, бревно с глазами, женщина на мотоцикле и вундеркинд.
Приучившись к горшку, Ваня потратил около полугода, чтобы приучить к нему сводного брата. Научить Юру есть, пить из кружки, одеваться и раздеваться — эту задачу Юля поставила перед Ваней уже сама. В три с половиной Ваня поставил вопрос ребром:
— А что собственно с Юрой такое?
— Ну, во-первых, он ничего не видит.
— Видит, — возразил Ваня. — Только плохо. Вот такое видит, а вот такое — уже нет. И смотря какой свет. Лучше всего лампочка в ванной над зеркалом — там он много видит.
Офтальмолог очень удивился, когда ему для объяснений состояния зрения Юры привели трехлетнего ребенка, но все внимательно выслушал, назначил еще одно обследование и по результатам выписал лечение и сложные очки.
С садиком у Вани категорически не заладилось.
— Ему вообще-то в школу надо! Такой видишь ли умник! — раздраженно сказала воспитательница. — Никакого сладу с ним нет, все-то он лучше других знает.
Против раннего начала школы я выступила категорически: пусть Ваня ходит в кружки и занимается развитием Юры.
Стас, на удивление, согласился с моим вердиктом и сказал Юле: ну и посиди с ними до школы, чего ему в этом садике дурацком делать? И вообще, ты заметила, что твой-то уже почти год не воет?
Еще через полгода Юра сказал: мама, папа, Ваня, дай, пить и мяу-мяу.
В школу мальчики пошли одновременно. Ваня очень переживал: как он там без меня? А специалисты там, в этой спецшколе, действительно хорошие? А они его вообще поймут? Уроки он и сейчас, в пятом классе, делает сначала с Юрой, а потом уже свои. Юра говорит простыми предложениями. Умеет читать и пользоваться компьютером. Любит готовить и прибираться (Ваня или мама им руководят), любит сидеть во дворе на скамейке и смотреть, слушать и нюхать. Знает всех соседей и всегда здоровается. Любит лепить из пластилина, собирать и разбирать конструктор. Но больше всего на свете он любит, когда они всей семьей едут на мотоциклах по загородной дороге — он с мамой, а Ваня с папой, и все вместе орут что-то навстречу ветру.
Больше текстов о психологии, отношениях, детях и образовании — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Личное». Присоединяйтесь