Архивировать себя. Как цифровые аватары сделают нас бессмертными
В конце 90-х перед широкой публикой впервые предстали анимированные музыканты Gorillaz. Частью проекта стали не только артисты, но и виртуальная вселенная, в которой они живут: например, один из музыкантов «попал» там в тюрьму и смог успешно из нее «сбежать».
В конце нулевых стадионы собирал уже другой цифровой аватар — японская певица Хацунэ Мику. Ее голограмма была на разогреве у Леди Гаги. Голос Мику — синтез голоса живой певицы и технологий программы Vocaloid.
В 2016-м взошла новая цифровая звезда — блогер, инфлюенсер и модель Лил Микела. Цифровая Instagram-селебрити — в списке самых влиятельных людей в интернете по версии журнала Time.
Сегодня цифровые аватары становятся доступными всем. Любой рядовой пользователь может сделать личный Memoji в айфоне или в один клик заменить лицо звезды на фотографии на свое. Такие аватары стирают границы между реальным и виртуальным, как и предсказывали фантасты прошлых десятилетий. Из научной фантастики они превращаются в быстрорастущий рынок.
Цифровые селебрити
В декабре Сбер выпустил ролик, где Жорж Милославский попадает в 2020 год. Банк использовал образ персонажа из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», чтобы креативно рассказать о трансформации компании. Ролик создали с помощью технологии Deepfake: это методика синтеза видео и фото с помощью нейросети, которая обучается на изображениях реального человека. Оригинальный код Deepfake опубликован на GitHub, поэтому реализация доступна всем, кто хотя бы немного разбирается в программировании. Основная сложность — подготовка данных на основе сотен или тысяч изображений.
Раньше воссоздать образ нужного героя могла помочь только сложная CGI-графика. В 1993 году с ее помощью досняли фильм «Ворон» — исполнитель главной роли Брендон Ли трагически погиб во время съемок. Тот же трюк повторили создатели фильма «Гладиатор», потерявшие Оливера Рида: две минуты с участием цифрового актера стоили киностудии 3,2 млн долларов.
То, что раньше было вынужденной мерой для спасения фильма, сегодня стало трендом. Теперь цифровые двойники есть у многих кассовых актеров, например у Арнольда Шварценеггера. Их используют в кинопроизводстве, чтобы заменить лицо каскадера на лицо звезды, сохранить прибыльный образ на будущее либо омолодить актера. Например, Курт Рассел в роли божества Эго в «Стражах галактики» стал на 30 лет моложе — благодаря цифровым мощностям и игре со светотенью.
За такими технологиями внимательно следит государство. В Китае публикацию дипфейков без специальной пометки считают уголовным преступлением. В части штатов США запрещены политические дипфейки: по мнению конгресса, они угрожают нацбезопасности страны.
В сети действительно можно найти сгенерированные компьютером речи Барака Обамы, Дональда Трампа и других влиятельных лиц, но 96% дипфейков с селебрити используется в порно. Из-за этого технологию часто воспринимают негативно. Facebook и другие крупные ИТ-компании сделали борьбу с подобным контентом частью войны против фейковых новостей.
К тому же новые цифровые технологии ставят новые задачи перед юристами: кому принадлежит авторское право на посмертные цифровые копии артистов? Разработчикам, бизнесу-заказчику, человеку или его семье? Вопрос остается открытым.
Живых звезд в США защищает так называемое right to publicity — «право на образ». Это понятие в судебной практике помогает селебрити пресекать незаконное распространение своего образа в коммерческих целях. Недавний кейс — иск Селены Гомес к мобильной игре Clothes Forever, которая предлагала игрокам нарядить анимационное изображение звезды. Певица требует 10 млн долларов компенсации.
Часть статьи не может быть отображена, пожалуйста, откройте полную версию статьи.
Цифровые инфлюенсеры
Индивидуальность и свобода быть собой — ценности молодых потребителей. Эти ценности они находят в виртуальных персоналиях вроде Лил Микелы или российского «цифрового человека» Alyona Pole. Публика считает диджитал-инфлюенсеров более искренними: реальные лидеры мнений вынуждены тщательно контролировать свое поведение в сети, чтобы не потерять заработок и лайки, а кибермодель изначально не претендует на подлинные эмоции.
Бум цифровых инфлюенсеров случился в 2018-м, когда бренды и ИТ-компании обратили внимание на их потенциал. Исследовательница Ruby G, японская инфлюенсер Imma, киберселебрити из Индонезии Thalasya, «немка» Noonoouri и первая российская диджитал-модель Кира — все они вышли в свет три года назад.
В 2019–2020 годах в соцсетях появилось больше 50 новых виртуальных людей. Они «живут» классической жизнью инфлюенсеров: их «зовут» на модные показы и мероприятия, у них берут интервью, им платят за рекламу. CGI-модели зарабатывают не меньше, чем их живые конкурентки. Например, коммерческий пост у Лил Микелы стоит $8,5 тысяч.
Что это значит для бизнеса? Персонификация — глобальный тренд рынка онлайн-контента. Цифровые аватары — инструмент для его создания. Дипфейки со звездами (даже легальные — как ролик, где Дэвид Бэкхем говорит на девяти языках) могут навредить репутации бренда из-за негативного отношения к технологии. При работе с виртуальными блогерами рисков для рекламодателя практически нет.
С цифровым инфлюенсером легче «договориться». У него нет капризов, выходных, больничных. Пандемия ограничила передвижения реальных блогеров, а цифровые могут «поехать» куда угодно в любой момент. За каждым из них стоит команда специалистов по контенту. Они развивают бренд ненастоящего человека — значит, могут точнее попадать в «боли» целевой аудитории через нужные тексты, мысли, изображения.
В будущем цифровые инфлюенсеры могут спасти нас от футуристичного страха за рабочие места, которые якобы отберет искусственный интеллект. Те, кого заменили роботом на заводе или в офисе, смогут стать «гост-райтерами» для новых виртуальных блогеров и делать их более человечными. Почему бы и нет?
Часть статьи не может быть отображена, пожалуйста, откройте полную версию статьи.
Цифровое «я»
Вместо того чтобы читать посты в блоге виртуальной модели или вечно наблюдать Шварценеггера на экранах, можно оцифровать себя. С помощью китайского Zao или американского Reface любой может заменить лицо звезды на собственное. Пока что такие разработки — просто игрушка вроде FaceApp. Но что, если технологии пойдут дальше? Цифровой аватар — шанс в каком-то смысле продлить жизнь человека. Или расширить границы отношений между людьми.
В 2016 году программист Джеймс Влахос попытался создать компьютерную копию умирающего отца. На протяжении нескольких месяцев он записывал интервью, уточнял факты и редактировал текст для Dadbot — мобильного чат-бота, который должен был хранить память о родственнике и подражать его речи.
Для настоящей цифровой копии Джеймсу вряд ли хватило бы данных и навыков. Вероятно, в будущем разработчики научатся создавать более правдоподобные аватары реальных людей — с помощью цифрового следа, алгоритмов ИИ и обработки естественного языка.
Первыми зачатками «кибер-я» станут приложения, которые могут запоминать историю общения. Год назад Google представила подобного бота Meena, способного учитывать контекст разговора. Большой потенциал в этой отрасли у крупных корпораций, которые умеют собирать и обрабатывать терабайты пользовательских данных. Через пять-семь лет Google может предложить вам архивировать не только письма в почте, но и самого себя.
Отношения между человеком и машиной все больше персонализируются. Instagram подстраивает ленту под ваши интересы, «ВКонтакте» сам предлагает добавить в друзья тех, с кем вы знакомы в реальной жизни. Дело за малым — продолжать изучать потребителя и то, как он ведет себя в сети, а затем создать его цифрового двойника на основе переписок, комментариев, лайков и контента.
Выгодный путь для игроков ИТ-рынка — создание «умных» решений, которые могут оцифровать привычную реальность и дать потребителю новый эмоциональный опыт. Чем Dadbot хуже семейного фотоальбома? Подобные технологии бросают вызов понятиям личности, этики и памяти, но станут такой же частью повседневности, как Siri или Uber.
Сокращенный вариант статьи опубликован в официальном журнале Петербургского международного экономического форума ПМЭФ-2021, подготовленном редакцией проекта «Сноб»
Вам может быть интересно:
- История учителя из Африки, который боролся с коррупцией и бежал в Россию. Его могут казнить
- Принуждение и аномалии. Чем запомнятся праймериз «Единой России»
- Прокремлевское «Знание». Зачем в России возрождают советское просветительское общество
Больше текстов о науке, политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь