«Перед чебуреками все были равны». Как закрылась самая известная чебуречная в Москве

Последний вечер 

«Завтра все идем на Академика Сахарова, — объявляет продавщица “Дружбы”, которая отвечает за разлив водки. — Митинговать за чебуречную!»

«Вы шутите?» — резко перебивает ее мужчина лет 30. 

«Нет», — продавщица наливает ему водку в пластиковый стакан и поднимает на него воинственный взгляд. Кажется, она хочет ударить посетителя, но вместо этого просит его не задерживаться у кассы и не задавать лишних вопросов.

На мужчину неодобрительно поглядывают в очереди. Он поспешно берет стакан и отходит.

С обеда количество посетителей в чебуречной увеличивается. Многие говорят, что планируют простоять в ней до самого закрытия: стульев в чебуречной нет, только столы.

В шесть вечера очередь в кассу вытягивается метров на пять — но через пару минут у кассы почти никого нет. Гостей обслуживают сразу четыре сотрудницы, которые работают как хороший конвейер: одна приносит чебуреки с кухни, другая их раздает, миниатюрная шатенка, объявившая митинг, продолжает разливать водку, а ее четвертая коллега — пробивать заказы и требовать у молодых гостей паспорта. 

За столами обсуждают грядущее закрытие.

Вечерний аромат валерианы

В меню «Дружбы» один вид водки, несколько сортов недорогого пива в бутылках и банках, холодные безалкогольные напитки и всего одна позиция блюд — чебуреки. Водка в ней на протяжении 30 лет (раньше не продавали) вызывающе дешевая, грубоватая на вкус и по выходным дням враждебно теплая — ее просто не успевают охлаждать. Когда в помещении чебуречной отключен кондиционер, а на улице жарко, то кажется, что в ней можно заваривать чай.

Из-за скудости меню многие посетители приносят алкоголь с собой: на столах стоят банки крафтового пива, прямоугольные бутылки виски и острые — коньяка. Этот коньяк, как правило, покупается в соседнем магазине и по качеству иногда уступает водке в «Дружбе». Сотрудницы на такие порядки не ругаются и даже убирают за гостями пустые бутылки. 

Мужчина в пластиковых очках, прежде чем приступить к пиву, вливает в себя содержимое миниатюрного аптечного фанфурика. Он напрягает скулы и морщится, как от резкой боли. О чем-то несколько секунд думает. Потом глубоко вздыхает и жует чебурек. По «Дружбе» разносится успокоительный запах настоя валерианы.

Впрочем, большинство гостей начинают с местной водки или берут сок — по цене на несколько рублей дороже, чем в «Пятерочке» или «Магните». Его покупают детям или чтобы запивать крепкий алкоголь.

Небольшая очередь скапливается у входа в чебуречную — на ее двери висит объявление, что с 28 июня заведение временно закрыто. Люди не верят слову «временно», обсуждая его прямо возле двери. В разговорах больше предположений, чем утверждений. Дедушка с тележкой уверенно говорит, что «Дружбу» закрыли по вине Путина. Ему в ответ улыбаются. Большинство в недоумении фотографируют объявление и выкладывают его в соцсети. Почти каждый гость переспрашивает у продавщицы, которая разливает водку: а правда, что «Дружба» закрывается?

— Я скоро начну вас кусать, — враждебно отвечает она и снова просит не задерживать очередь.

Мужчина в пластиковых очках, пошатываясь, открывает второй фанфурик и заливает его в бутылку с пивом. До закрытия самой старой чебуречной Москвы остается два часа. 

Интеллигенты, чебуреки и два вида полицейских

Супруги Диана и Сергей, актеры театра «Верба», долгое время были завсегдатаями кафетерия «Аист» на «Китай-городе» и рюмочной «Второе дыхание» на «Новокузнецкой», где продавалась дешевая водка, подавался минимальный набор закусок и собиралась публика, которую могли не пустить даже в «Макдоналдс». Несколько лет назад оба заведения поочередно закрылись, и единственным местом, повторяющим их атмосферу, оказалась «Дружба». «Здесь можно увидеть тот самый тип посетителей рюмочных, которые ходят в них с 1970-х годов», — говорит Диана: они перетекли в «Дружбу» из «Аиста» и «Второго дыхания».

Всю публику «Дружбы» можно разделить на тех, кто заходит поесть, и тех, кто заходит поесть и выпить, рассказывает Диана: «Если подъезжают на дорогих машинах или приходят с детьми, то чисто за чебуреками». Отдельная публика — полицейские, «дневные» и «вечерние»: первые берут чебуреки с собой, вторые выпивают после рабочего дня.

Писатель Евгений Попов не был в «Дружбе» уже несколько лет. Но до того он периодически посещал чебуречную, потому что в ней было недорого, вкусно и, в отличие от других заведений в СССР, не воровали мясо. В постсоветские годы Попов заходил туда вместе с Львом Рубинштейном и Дмитрием Приговым. Сравнивая разные времена, он подробно объясняет, почему «Дружба» — реликт одной из ветвей советского общепита:

«В 1970-е, когда появилась чебуречная, общепит разделялся на несколько категорий. Были роскошные рестораны типа “Арагви” и дорогие рестораны типа “Националя” и “Метрополя” — там сидели цеховики и стоял швейцар, похожий на адмирала, который брал за вход от трех до пяти рублей. Кроме них были еще закрытые места для прикормленной интеллигенции вроде ЦДЛ или ресторана при Доме кино — в последнем пьянка шла каждый вечер, что много раз описано Василием Аксеновым. Еще одна категория — пельменные: мерзейшие места, где были сальные ложки и вилки, подавали грязные стаканы и слипшиеся пельмени из пачек. Туда ходили, только чтобы пить принесенную с собой водку. Существовала и четвертая категория — адреса этих заведений надо было знать — это шашлычные и чебуречные. В них был относительный порядок и вкусные закуски. Самыми знаменитыми были три заведения: шашлычная на том месте, где сейчас находится театр Марка Розовского, снесенная ныне шашлычная рядом с Литинститутом и чебуречная на Сретенке («Дружба» находится в здании, которое выходит на Сретенку, но имеет адрес: Панкратьевский переулок, 2. — Прим. ред.)».

Поэт Юлий Гуголев начал ходить в чебуречную в 1982 году, потому что учился рядом в медицинском училище. Чтобы объяснить уникальность заведения, он обращается к опыту Франции:

«Во французских бистро человек одного достатка берет судака под соусом, другой, например, устрицы, а третий — недорогие яйца “мимоза” с перемолотым внутри желтком — очень простое в исполнении блюдо. Но при этом все они сидят рядом. Похожее равенство было и в “Дружбе” — в нее ходили и ханыги, которые допивали за посетителями и подъедали остатки чебуреков, и студенты, и криминальные элементы в клетчатых пиджаках, которые могли себе позволить очень многое, но все равно приезжали в “Дружбу” именно из-за этих чебуреков. Перед чебуреками были все равны, как голые люди перед банным паром».

Вид чебуреков, который готовился в «Дружбе», — уникальный, считает Гуголев, таких он больше не нигде встречал: «Есть чебуреки, приготовленные заранее — они промасленные и твердоватые, а есть те, которые подают, сразу вынув из фритюра, — они надувшиеся и с крепкой корочкой. Чебуреки из “Дружбы” в народе называли “вялыми” — и в этом не было никакого презрения. Верхняя корочка у них была хрустящая, а сами они — довольно мягкие. При этом внутри мяса с пол-ладони — почти целая котлета. Еще внутри чебуреков было много сока. “Профессионалы” по поеданию чебуреков узнавали друг друга уже в очереди: они держали в руках три ложки — две, чтобы удерживать чебурек, а третью, чтобы, откусив уголочек, вылить в нее сок, не пролив ни капли, и выпить его».

По словам Гуголева, ложки были в чебуречной потому, что примерно до начала 1990-х в ее меню значился бульон. Потом у ложек появилась серповидная выемка, вспоминает поэт: «Сотрудники специально отхерачили часть ложки, чтобы их не тырили». В последние годы в «Дружбе» за дополнительную плату — один рубль — давали пластиковые ложки. Но они были такого скромного размера и такой демонстративно болезненной хрупкости, что ломались при попытке удержать чебурек, а пить из них можно разве что по каплям, например, настой валерианы, который мужчина в пластиковых очках весь вечер  потягивает из стакана. Объяснить «Снобу» свой выбор «коктейля» он не захотел. 

Ресторатор, фашисты и «жопогрызки»

К семи часам вечера в чебуречную заходит мужчина и долго расспрашивает продавщицу о судьбе «Дружбы», несмотря на запрет ее отвлекать.

— А что происходит? — спрашивает бритоголовый поджарый парень.

— Закрывают, — отвечает мужчина.

— Фашисты! — кричит бритоголовый, который несколько минут назад рассуждал за столом с единомышленниками о преимуществах политики Гитлера перед политикой Сталина.

Почти каждый день в чебуречной появлялись люди, которые с надеждой смотрели в глаза окружающим. Они переходили от стола к столу и просили немного денег на водку или чебурек. Некоторые — особо отчаянные и наглые — пристраивались к компаниям, а потом доедали оставленное ими тесто. Как правило, этим занимались бездомные.

«Таких гостей стали называть “жопогрызками”, — говорит Юлий Гуголев, — потому что они доедали “жопки” — недоеденные остатки чебуреков».

Иногда они напивались так, что ложились на кафельный пол, потому что стоять было тяжело, а стульев не было. Однако лежащих быстро выгоняли сотрудницы или выводили омоновцы, автозак с которыми несколько лет каждый день дежурил в переулке рядом.

Гуголев вспоминает, что в 1990-е количество мяса в чебуреках «Дружбы» стало стремиться к нулю, однако люди все равно шли в чебуречную из-за теста.

«Я не знаю, что это за рецепт, но я такого вкуса нигде не встречал», — говорит он и признается, что чебуреки вдохновляли его на сочинение стихов.

Часть статьи не может быть отображена, пожалуйста, откройте полную версию статьи.

Игоря Пантилеева, крепкого парня в бейсболке и поло Lacoste, чебуречная вдохновляет только на то, чтобы выпить. Он совладелец бара «Петров и Васечка» на Цветном бульваре, прочитал о закрытии чебуречной в telegram, в гастроканале Сысоев FM, и сразу приехал в «Дружбу». Он берет водку, пиво и чебурек, а потом — еще раз водку и чебурек.

«Отличие “Дружбы” от 99% московских заведений в том, что она срез трех эпох — 80-х, 90-х и нулевых, — говорит ресторатор. — Сюда можно водить зумеров на экскурсии — это такая машина времени: здесь до сих пор наливают водку в пластик и дают чебуреки, вкус которых не поменялся после перестройки. Я думаю, надо выпить». 

Переезд, слезы, жизнь и Италия

Владимир Однодворцев слушает сайкобилли, носит серьгу в левом ухе, а его комплекция не вызывает желания конфликтовать. Узнав о закрытии чебуречной, он заплакал: «В самом начале 1980-х, когда мне было лет девять, отец впервые предложил мне попробовать чебуреки. Мы пошли в чебуречную на Трубной площади. И тогда на чебуречной я прочитал объявление, что она переезжает на “Колхозную” (теперь “Сухаревскую”)».

Это была та самая «Дружба». С тех пор Владимир ел чебуреки в «Дружбе» каждую неделю. В 1980-е на двоих с другом они брали по пять штук. Тогда он жил в Бескудниково, поэтому ехал на автобусе до «Новослободской», а там пересаживался на метро. Дорога до чебуречной занимала полтора часа, но дело того стоило. В «Дружбе» Однодворцев отметил помолвку с женой, там же прошли поминки его умершего друга. Владимир предполагает, что он является самым преданным фанатом «Дружбы». Он вспоминает, что раньше при входе сидели музыканты с аккордеоном, которые за небольшую плату сопровождали любой праздник, а чебуречная «начиналась» прямо в метро: «Выходя с “Сухаревской”, можно было почувствовать запах масла, теста и мяса, который шел от некоторых людей. Для меня чебуречная — вся жизнь».

К девяти вечера, когда из чебуречной выгнали последнего посетителя, а мужчина с фанфуриками растерянно переместился в сквер со скамейками, со стороны метро подошли двое: пожилой интеллигент с седыми волосами до плеч, который представился переводчиком-референтом и назвался Игорем, и грустный пузатый человек по имени Марио — с южной внешностью и курчавыми волосами. Один глаз у него выпучился, как будто разглядывает удивительное атмосферное явление, а второй постоянно зажмурен, будто вот-вот заплачет. 

Марио рассказывает, что он родился в Италии, работал журналистом, в 1987 году приехал на стажировку в Советский Союз и тогда же впервые посетил чебуречную. Жизнь сложилась так, что на родину, в Неаполь, он не вернулся и остался в Москве.

— Как часто ты ходил в чебуречную?

— Каждый раз, когда проходил мимо.

— Где ты жил?

— В соседнем доме.

С тех пор Марио перебрался в другой район, но с большинством своих русских друзей он познакомился именно в чебуречной. За годы жизни в Москве он стал завсегдатаем «Дружбы», где регулярно напивался и говорил о том, как мечтает вернуться в Италию.

Продавщицы говорили, что закрытие чебуречной связано с QR-кодами. Юлий Гуголев предполагает, что эта версия может быть правдивой: посетители заведения и электронные карантинные пропуска — два разных мира. Многие, кто пришел в чебуречную 27 июня, думали, что присутствуют на поминках последнего исторического общепита с музейной публикой. Поэт Андрей Родионов посвятил чебуречной эпитафию. 

«Снобу» не удалось дозвониться в администрацию чебуречной, однако это сделал журналист Артем Костюковский. Он попросил обратить внимание, что сделал это как частное лицо. Костюковский рассказал «Снобу», что 28 июня утром трубку поднял мужчина, который сказал, что в чебуречную можно будет прийти уже через две недели.

Марио думает, что, если чебуречную вновь откроют, это помешает улететь ему домой в Италию. Впрочем, многие завсегдатаи заведения говорят, что он цыган.

Вам может быть интересно:

• Дрожжи революции. Как «сухой» закон погубил Российскую империю
• «Посещать заведение будет некому». Рестораторы оценили идею обслуживать только привитых гостей
• Особенные блюда для летних дней: что предлагают рестораны в Москве и Санкт-Петербурге

Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь