Как честно поделить донорские органы
В Великобритании обсуждают смерть пациента: мужчина, 31 год, ветеран Ирака. Страдал неизлечимым заболеванием легких, нуждался в пересадке. Получил новые легкие — от человека, который, как теперь выяснилось, курил 50 самокруток в день.
Через 6 месяцев врачи обнаружили в одном легком опухоль. Новую пересадку делать отказались. Протокол однозначно говорит: онкологические заболевания являются строгим противопоказанием к пересадке органов. В первую очередь потому, что лекарства против отторжения (которые пожизненно получают пациенты после пересадки) резко подхлестывают распространение рака.
Вероятно, эти же лекарства не оставили шансов и ветерану: он умер через несколько месяцев борьбы с раком. Заметка в Times Online упоминает, что доноры-курильщики — частое явление, и все, что можно тут сделать, — тщательно проверять орган перед пересадкой. Но потом — безо всяких гарантий.
Получаются вилы: без легкого жить нельзя; получаешь какое есть, а есть легкое курильщика. Поскольку ты должен пить лекарства, то быстро доводишь это легкое до рака. А новое не положено.
Хочется осудить врачей за бессердечие, но тут все не так просто. Как объяснила мне нефролог-трансплантолог Ирина Островская, велика вероятность, что у пациента раковые клетки распространились за пределы легких: чужие раковые клетки хорошо приживаются в организме реципиента (а недавно, кстати, я читал, как раковые клетки перешли через плаценту от матери к дочери). Утверждать, что таких метастазов нет, невозможно, потому что процесс может быть в самом начале. Раз так, то дать пациенту новые легкие — это с большой вероятностью означает упустить шанс спасти жизнь кому-то другому.
Плохо, что пересадили легкое курильщика. Кстати, при пересадке нельзя быть на 100% уверенным, что легкое «чистое»: тут применяется рентген, и врач ни за что не поймает самые ранние стадии развития опухоли. Но, скорее всего, не было выбора: доноров не так много, а курение весьма распространено.
Доктор Островская согласилась со мной, что трансплантологам часто приходится быть в роли Господа Бога — делить органы между людьми и самим придумывать критерии справедливости. Единственный способ снять напряженность — добиться того, чтобы доноров было как можно больше.
Но огромное большинство замечательных органов на этой планете отправляется гнить в землю: дело в несовершенстве законодательства. Большинство людей не то чтобы против — они просто не задумываются о том, чтобы отдать свои органы после смерти. В ряде европейских стран действует закон: если нет особого завещания, органы автоматически отправляются трансплантологам. Дания и Швеция — очень похожие страны, но процент доноров у них различается в 20 раз в связи с формулировкой в законе (что можно делать по умолчанию — брать или не брать): 4% и 86% соответственно.
В России по закону — презумпция согласия, и ситуация могла бы быть неплохой. Но, как сказал мне заведующий нейрореанимацией Боткинской больницы Александр Блинкин: «Не преодолен кошмар судебного процесса над трансплантологами трехлетней давности. Слава Богу, никого не посадили. Но людей на всю страну назвали убийцами, три года пили из них кровь; сегодня врачи часто не решаются взять органы, когда это на самом деле возможно».