Михаил Идов: «Сорочий модернизм»
Почему именно эти два десятилетия? Отчасти из соображений полемики. Советский дизайн — и вообще все, связанное с СССР, — на Западе принято ассоциировать с конструктивизмом. Оно и понятно. Родченко, Малевич, Лисицкий, Татлин и прочие формируют единую, законченную, легко имитируемую эстетику. Как, скажем, плакаты Тулуз-Лотрека — это готовый набор тропов для дизайнера, со своим набором шрифтов и цветов. (В отличие от плакатов Тулуз-Лотрека, советский дизайн к тому же идеально заточен под воспроизведение на компьютере.) Вот несколько примеров из последних лет.
(M&M отчасти косит — простите, ужасный каламбур — под Мао, но ведь и Мао все эти лучи и звездочки взял откуда-то.)
Мне же кажется, что стиль 1960-х не менее законченный и в некотором роде более аутентично советский и уж точно заслуживает изучения. В конце концов все монстры конструктивизма начали экспериментировать еще в условиях относительной свободы, в творческом диалоге с итальянцами, французами и немцами. Предметы же 1960-х — работа людей, выросших в аквариуме, куда время от времени кто-то ронял запонку или заколку.
Самой яркой из этих запонок была американская выставка 1959 года — та самая, на которой Хрущев, стоя на кухне дотошно воспроизведенного в Сокольниках «калифорнийского дома» с электрической посудомойкой и прочими чудесами, дискутировал с тогда еще вице-президентом Никсоном. Все знают, что на этой выставке американцы разливали бесплатную кока-колу и показывали последнюю модель «кадиллака». Менее известно, что вместе с экспозицией приехали такие корифеи западного дизайна, как Чарльз Имс, Фрэнк Ллойд Райт, Бакминстер Фуллер и прочие. Именно там и тогда руководству СССР стало понятно, что советским людям, как ни крути, нужен свой ширпотреб. Вскоре после (и, как подтверждает мою догадку ветеран советского дизайна Дмитрий Азрикан, вследствие) этого эпизода был создан ВНИИТЭ — Всесоюзный научно-исследовательский институт технической эстетики. Параллельно с этим советские производители начали бессовестно копировать западные промтовары — от мотороллеров Vespa до пылесосов Hoover, каждый раз ненароком привнося в эти подделки что-то неуловимо советское. Взрыв производства пришелся на 1962–1975 годы (далее и вплоть до распада Советского Союза все клепали по тем же чертежам). Именно этот период нам и интересен. Посудите сами: независимо от источников все эти предметы явно объединяет один и тот же вполне явственно считывающийся стиль.
В книгу будут включены и более очевидные для нас вещи, некоторые из них к той эпохе отношения не имеют, но являют собой этакие советские greatest hits: граненый стакан Веры Мухиной, желтая бочка кваса на зеленом лафете, девичья школьная форма с ее легкомысленным передничком французской горничной и т. д. Но главной звездой станет именно этот стиль, который в книге полушутя называется Magpie Modernism («сорочий модернизм»). В связи с этим хотелось бы задать вопрос членам проекта «Сноб» и его читателям: не завалялось ли у вас дома что-нибудь, отвечающее этим стандартам? Еще не поздно — в книге есть место для пяти-шести новых предметов.