Мудрость как набор стратегий пожилого мозга

Психолог из Университета Мичигана Игорь Гроссманн (PhD Candidate) изучает мудрость. Да-да, именно так — wisdom researchers — называют себя работники его области, на стыке социальной и когнитивной психологии; многие из них также связаны с психологией личности. Примерно 30 лет назад в науке возникло понимание, что помимо интеллекта — в узком смысле, то есть того, что меряют IQ-тестом, — у мозга существует особый набор стратегий для решения задач (для общения, анализа информации, оценки происходящего вокруг), который сделан… скажем так, из другого теста.

Игорь расскажет о том, что конкретно его наука понимает под мудростью, как ее меряют, как — в смысле, каким способом — люди мудреют с возрастом. Лаборатория знаменитого социального психолога Ричарда Нисбетта (см. давнее интервью с ним в блоге «Наука» ), в которой работает Игорь Гроссманн, недавно выпустила публикацию в PNAS, в которой впервые удалось экспериментально показать: с годами люди не только слабеют умом (IQ падает), но и осваивают альтернативные способы думать — мудрость усиливается.

И.К.: Итак, мудрость как стратегия мозга. Чем она помогает, как устроена — и вообще, что это такое?

И.Г.: Концепция, в рамках которой работает наша лаборатория, — синтетическая, то есть она вобрала в себя частицы из разных школ; в итоге мы определяем мудрость как набор из шести стратегий. В частности, следуя за Жаном Пиаже, мы принимаем, что мудрость — это такая стадия развития человеческой личности. С годами человек может приобрести набор так называемых черт диалектического мышления, которые ученые понимают как мудрость. Мудрость несет шесть черт:

Часть статьи не может быть отображена, пожалуйста, откройте полную версию статьи.

Первые три свойства — когнитивные, это способы работы ума. Последние три — социальные, это такие высокоразвитые навыки общения. Мы провели большую серию опытов на американцах — о них позже, и собираемся изучить японцев. Наша гипотеза: когнитивные компоненты мудрости мало различаются от культуры к культуре, социальные — сильнее.

И.К.: То есть когнитивные свойства — это скелет и мышцы нашего сознания, а социальные — тот конкретный танец, который сознание может исполнить при помощи скелета и мышц?

И.Г.: Очень интересная модель, да, как-то именно так.

И.К.: А на уровне ощущения — как вам кажется, в чем разница между восточной и западной мудростью?

И.Г.: В странах Дальнего Востока большее значение придают эмпатии. Если вы идете в ресторан с американцем, вашим старым другом, — он будет сидеть и ждать, пока вы закажете, хотя отлично знает ваш выбор. В Японии друг обязательно закажет за вас, демонстрируя тем самым эмпатию.

И.К.: Очень интересно! Хорошо, вернемся к сути вопроса. Как вы изучаете мудрость экспериментально?

И.Г.: Мы берем отрывки текстов, в которых описан некий конфликт. Задаем вопросы о том, как может развиваться эта ситуация в будущем, — и получаем ответы. Специально обученные оценщики ставят этим ответам баллы — оценивая степень их мудрости. Оценщики не знают ничего об испытуемых и о гипотезах исследования; оценщиков двое, и мы усредняем потом их оценки (хотя разброс в них минимальный). В итоге получаем характеристику каждого участника и сопоставляем ее с другими его свойствами, важными для исходной гипотезы. В последнем исследовании это был возраст; гипотеза: мудрость усиливается с возрастом. Действительно, так и оказалось. Тут ценно, что мы получили первое экспериментальное подтверждение этого наблюдения, а заодно и правильности наших представлений о мудрости.

Ситуация: В Таджикистане происходит рост экономики, поэтому жители Киргизии мигрируют в эту страну. Киргизы стараются при этом сохранить свою культуру, а таджики хотят, чтобы киргизы полностью ассимилировались.

Вопрос: Как ситуация может развиваться в будущем?

И.К.: Объясните, пожалуйста, почему мысль, что люди могут меняться, — признак мудрости? Я вот много знаю таких пожилых пессимистов, которые говорят: никто никогда не меняется.

И.Г.: Осознание того, что мир меняется, содержится в философских представлениях — от Гераклита до Гегеля. Статичный мир — это мир ограниченного сознания. «Эти народы в конфликте уже 200 лет — и ничего не изменится» — так мыслит ограниченный человек.

И.К.: То есть ворчливый старик, недовольный «нынешними порядками», — не мудрый?

И.Г.: Подождите — может быть, он понял, что мир меняется, — и как раз этим недоволен. Если бы не понял — это было бы знаком ригидности в нашей концепции. Его недовольство — отдельный вопрос, это может быть личностной характеристикой, не связанной с возрастом.

И.К.: А толерантность — тоже личностная характеристика? В последние дни в блоге «Наука» шла оживленная дискуссия о том, что интеллект жестко связан с толерантностью. Среди прочего высказывались мнения, что высокий IQ определяет высокую способность угадать, «как правильно», приспособиться под веления общества — отсюда и толерантность. А вот если взять людей умных — не тех, что быстро щелкают задачки, а именно мудрых, — возможно, они окажутся совсем не такими уж толерантными. Вот я и хочу спросить: в каких отношениях находится то, что вы называете мудростью, и IQ?

И.Г.: С одной стороны, нужен хотя бы некий не очень низкий уровень IQ, для того чтобы применить стратегии, связанные с мудростью. Однако, как показало наше последнее исследование, что вообще-то на бытовом уровне все знали и раньше: мудрость развивается с возрастом. Между тем экспериментаторы хорошо знают, что в это же время IQ падает. «Мудрость развивается тогда, когда IQ падает» — это совпадает с теорией умственного развития в престарелом возрасте Пола Бальтеса, согласно которой мудрость — это способ для престарелых людей компенсировать нехватку более прямолинейных «вычислительных» способностей. Мы смогли впервые подтвердить ее экспериментально.

И.К.: Интересно, если IQ у людей с возрастом падает — они, по идее, должны бы делаться менее толерантны, верно? По крайней мере, если верить графику из дискуссии об IQ и гомофобии: там чем ниже IQ, тем ниже толерантность. Мудрость в том виде, в каком ее понимает ваша школа, — как она связана с толерантностью? Начав распоряжаться сознанием в старости, прогонит ли она любовь к меньшинствам?

И.Г.: Те аспекты толерантности, которые связаны с одним из шести параметров мудрости в нашей концепции, действительно могут привести к большей толерантности, например толерантности к неопределенности или толерантности к поведению других людей. Однако я не думаю, что связь будет простой. Например, результат будет зависеть от того, достаточно ли времени дается для ответа. Вполне может быть, что, когда возможности продумать ситуацию нет и все зависит от моментального ответа, старшее поколение покажет меньше толерантности. Но если дать им продумать ситуацию — результат будет противоположным.

И.К.: Скажите, а вообще мудрость — это особое умение для мозга или это просто сумма опыта? Можно ли, живя более интенсивно, приблизить наступление мудрости?

И.Г.: Важный вопрос — и в науке есть обе точки зрения, а твердой ясности, наоборот, нет. В любом случае у пожилых людей есть сильные дополнительные черты, которые способствуют мудрости. Во-первых, как ни странно, — спад IQ; это может стимулировать их задействовать стратегии мудрости. Если нельзя «в лоб» просчитать поведение людей — можно сделать предположения; пожилые развивают у себя эти умения как компенсацию понизившегося IQ. Во-вторых, они знают, что у них мало времени. Поэтому они стараются максимизировать положительные факторы в своей жизни, ограничивают круг друзей и задач, чтобы гарантировать положительный опыт; на этом малом полигоне их компетенция может быстро расти.

И.К.: Кстати, о положительных эмоциях. Недавно вышло исследование, на огромной выборке подтвердившее распространенное в вашем цехе представление: с возрастом люди делаются более счастливыми. Может быть, раз им веселее, им легче посмотреть на вещи шире? У нас была лекция на сайте: плохое настроение создает «фокусировку вглубь», хорошее настроение — вширь. Это может влиять на мудрость пожилых?

И.Г.: Тут не стоит сбрасывать со счетов второй фактор — они не только более счастливы. Они еще и менее несчастны, лучше справляются с отрицательными эмоциями — это ведь разные вещи. Я подозреваю, что это важнее.

И.К.: Я хочу вернуться к вопросу о том, как развивать мудрость. У вас есть волшебный способ?

И.Г.: У меня есть догадка, о которой я не могу подробно говорить, так как подаю сейчас статью в печать. Я подозреваю, что большое влияние может оказывать опыт дачи советов. Это заставляет постоянно смотреть на вещи чужими глазами, со стороны.

И.К.: Это очень интересно, и вот почему. Как писала в большой и очень интересной статье в нашем журнале Маша Гессен, в России огромное количество молодых начальников. Они, как правило, совершенно незрелые, социально некомпетентные люди. Но из ваших слов получается, что если они будут стараться смотреть на вещи глазами подчиненных, жизнь натренирует их — и они станут зрелыми раньше времени. Верно?

И.Г.: Да, по крайней мере, если верна моя гипотеза. Но я также надеюсь, что мое исследование подчеркнет и важность роли зрелых начальников. В современной культуре очень сильно давление на пожилых — а ведь их компетенция уникальна. Помню, когда я учился в Германии, в Университете Фрайбурга, на профессорскую должность претендовал среди прочих кандидат из Восточной Европы. Он имел все черты особой социальной и когнитивной компетенции: был старше остальных на 15 лет, имел за плечами опыт успешной иммиграции и полноценного продвижения научной карьеры в новой стране. И его не взяли — было очевидно, что из-за возраста!

И.К.: Спасибо, Игорь! Теперь я хочу обратиться к участникам проекта «Сноб». Во-первых, приглашаю всех задавать Игорю Гроссманну вопросы о теории мудрости. Во-вторых, скажите пожалуйста, повлияли ли новые сведения на ваше мнение по предыдущей теме? И, наконец, если IQ жестко увязан с толерантностью, что можно сказать о мудрости?