Михаил Идов: У меня в ботиночках копытца

Вот именно эти гортензии, как выяснилось, меня и смущают. Я не говорю, что эти одиннадцать не очень умных и скорее всего крайне алчных персонажей невиновны и не заслуживают срока или хотя бы депортации. Но в отсутствие реальной, результативной шпионской деятельности прессу слишком откровенно занимает их чужеродность как таковая. Дело в том, что — сейчас я сорвусь на банальности — для того чтобы быть американцем или хотя бы сойти за оного, гортензии уже давным-давно не требуются. Условный мистер Смит не более и не менее американец, чем подозрительно смуглый юноша в майке с Че Геварой, который периодически приходит чинить (или тайком взламывать? о боже!) мой компьютер. Но образ врага, пытающегося быть «как мы», неминуемо подразумевает самую консервативную из возможных дефиницию «нас». Скотт Бошан, студент, который всего-навсего прошел собеседование с Анной Чэпмен по поводу секретарской работы в ее фирме, поражается в Daily Beast, что в туфлях его собеседницы не скрывалось копыт: «Это было, признаться, самое обычное объявление о приеме на работу. Ничто не указывало на то, что его дал Путин. Ничего интересного не произошло. (…) Ничего из ряда вон выходящего не случилось. (…) В целом было довольно скучно». Остановите станки, у нас сенсация.

Еще противнее попытка — не попытка даже, пожалуй, а наработанное годами бессознательное стремление — увязать шпионаж с «левыми» взглядами, как будто Россия до сих пор является ориентиром для всех коммунистов мира. Вики Пелаэз, одна из одиннадцати подозреваемых, как сообщает нам Associated Press, «агрессивно критиковала американское правительство и выступала в защиту нелегальных иммигрантов в своей колонке в El Diario. Ее колонки, — продолжает AP, — широко перепечатывались в левой блогосфере». С точки зрения логики, это бессмысленное добавление. Но вместе с тем совершенно понятно, что оно здесь делает.

Все-таки Москва — неотразимый противник. Все мы, по обе стороны Атлантического океана, слишком хорошо помним время, когда все было понятно: Россия была Америкой со знаком минус, абсолютно равноценной и абсолютно другой, и в этом идеальном диалектическом балансе между А и Я (в американских глазах — перевернутым R) было что-то исподволь успокаивающее. Настолько, что даже в 2010 году пресса с ощутимым наслаждением регрессирует к раннерейгановским клише. И даже комментаторы на сайте Slate — едва ли не самые интеллигентные и вежливые в интернете — начинают писать вещи вроде «Я никогда не доверял русским и никогда не буду им доверять» и без иронии упоминают «коммунистических силовиков в Кремле», перемежая все это мечтательными воспоминаниями о книгах Ле Карре, Дейтона и Клэнси. Это не злоба и не безграмотность. Это форма ностальгии.