Алексей Байер: США губят средний класс

На прошлой неделе президент Обама провел в Белом доме пресс-конференцию, на которой рассказывал о мерах своего правительства по оздоровлению экономики. Одна из главных инициатив, вокруг которой разгорелись споры, касается нововведения печально известного предшественника Обамы.

В первый срок правления Буша-младшего федеральный подоходный налог был резко снижен. Поскольку снижение было для всех одинаковым, богатые получили от этого значительно больше, чем бедные. В конце нынешнего года срок действия этой налоговой льготы истекает. Обама хочет оставить ее и сделать постоянной для тех, у кого годовой доход меньше 250 тысяч долларов на семью. А для богатых отменить. Республиканцы задерживают прохождение этого законопроекта и требуют, чтобы льгота сохранилась для всех. «Не время сейчас повышать налоги, — утверждают они. — Богатым сейчас тоже приходится нелегко».

Перед ноябрьскими промежуточными выборами это будет главный вопрос повестки дня в Вашингтоне. Дело тут даже не в 700 миллиардах долларов, которые принесет казне в течение следующих 10 лет отмена льготы. При ежегодном дефиците федерального бюджета, зашкаливающем за 1,3 триллиона, это капля в море. Для Обамы это вопрос принципа: какой страной будет Америка через 10 лет.

Я начал изучать экономику в середине 70-х. Пик молодежного радикализма, когда студенты захватывали университетские здания и сражались с полицией, а национальная гвардия стреляла по ним из боевого оружия, был позади. Но студенты все еще слыли идеалистами, ратующими за равенство и братство.

Поэтому мой тогдашний учебник азов экономики — возможно, это было одно из ранних изданий Самуэльсона, — проводил четкую границу между двумя понятиями: equity и efficiency — справедливостью и эффективностью. Эффективность — это то, с чем мы имеем дело, изучая экономику, говорил учебник. Ваше похвальное желание добиться справедливости, молодые люди, давайте пока отложим в сторону.

Тем не менее на курсах экономической истории, а также на лекциях по социологии, обществоведению и философии седовласые профессора объясняли нам, насколько важен для США их знаменитый средний класс. Мы же не какая-нибудь там Бразилия, где в модных журналах рекламируются частные самолеты, а 90% населения ютится в фавелах. Поэтому в Бразилии такой бардак, как в политике, так и в экономике.

И действительно, в Соединенных Штатах в те времена, несмотря на наличие очень богатых людей, основную массу населения составлял средний класс, и разброс в доходах был сравнительно небольшим. Менеджеры высшего звена, естественно, получали в разы больше рабочих, но не тысячекратно. СЕО крупных банков, например, зарабатывали до 400 тысяч долларов в год. В сегодняшних деньгах — от силы 1,2 миллиона долларов.

40 лет назад американский школьник мог с полным основанием взвешивать: поступать ли ему в институт и тратить годы и тысячи долларов, чтобы получить образование, или искать хорошо оплачиваемую работу, где его интересы к тому же часто защищал профсоюз. Многие вполне рационально выбирали второй вариант.

Американская система, утверждали политологи, более справедлива и в результате более стабильна, а потому и более эффективна. Однако это оказалось не совсем так. В 70-е годы в стране, как и в СССР, случился застой, и с избранием в 1980-м Рональда Рейгана начался стремительный отход от этой модели. Вот уже три десятилетия снижаются налоги, отменяются ограничительные нормативы для бизнеса и государство перестает поддерживать науку, искусство, образование.

Несомненно, эффективность экономики за эти годы значительно возросла. Благодаря свободному рынку резко увеличился ассортимент товаров ширпотреба и услуг, конкуренция удерживает цены или даже заставляет производителей их снижать. Обычная рубашка, без модного дизайнерского знака, стоит намного дешевле в сегодняшних долларах, чем 30 лет назад! Да и технологическая революция конца прошлого века была бы немыслима в условиях той, прежней Америки, без расцвета свободного предпринимательства и неограниченного роста финансовых рынков.

В мои институтские годы профессора по маркетингу утверждали, что в современном мире практически невозможно создать новый глобальный бренд. Смотрите, говорили они, почти все бренды возникли на рубеже ХХ века. А сегодня какую мы видим картину? О половине из десятки самых известных в мире брендов, по версии BrandZ, в 1980 году еще никто не слышал, а самого топового, Google, тогда и вовсе не существовало.

Поначалу казалось, что «новая экономическая политика» — это ситуация win-win, при которой выигрывают все, а проигравших нет. Но последняя рецессия показала, что это не так. Средний класс в стране оказался выхолощенным и расслоился на богатых и бедных. Преимущественное обогащение верхних слоев общества подтверждает статистика. Сегодня в Америке 70% богатства страны сосредоточено в руках 10% населения. В развитых странах большая концентрация состояний наблюдается лишь в Швейцарии. В Канаде эта цифра находится на уровне 53%, а в Германии и вовсе 44%.

В последние десятилетия прошлого века средний класс только беднел. В 1983 году 80% населения США владело 19% активов. К 2007 году эта цифра упала до 15%. До кризиса 2008 года средний класс держался на плаву благодаря возможности брать кредиты, особенно под гарантию постоянно растущей в цене недвижимости. С началом рецессии, однако, пузырь на рынках недвижимости лопнул, и расслоение мгновенно усилилось. Это единственная рецессия в истории США, когда разрыв в доходах богатых и бедных возрос. Лишь за прошлый год процент бедных в стране подскочил с 13,2 до 15.

Более того, происходит то, чего опасались политологи моей молодости. Бедность передается из поколения в поколение, становясь уделом большинства американцев. В стране неограниченных возможностей шансы для среднего класса резко сокращаются. Качественное университетское образование, например, становится недосягаемым: обучение студента в частном университете сегодня обходится в 30-40 тысяч долларов в год.

Из уроков истории мы знаем, что радикальные политические течения правого толка расцветают именно тогда, когда средний класс начинает терять свои позиции и заглядывать в пропасть бедности. Это именно то, чему мы являемся свидетелями сегодня. Во вторник по стране прошли предварительные выборы, определившие кандидатов основных партий на ноябрьскую гонку. Правофланговое движение «Чаепитие» выступило намного более успешно, чем предрекали аналитики, но плохо даже не это. Мейнстрим, республиканцы и демократы, правеют на глазах в надежде привлечь напуганный и озлобленный электорат.

Появляется хорошая возможность проверить на практике, насколько эффективна система по-настоящему свободного рынка.