Почему мы разлюбили свои детские книжки

Все праздники я проводила, зажав кусок торта «Прага» в руке и пытаясь не испачкать страницы «Карлсона, который живет на крыше» — они до сих пор хранят шоколадные крошки и следы от пальцев. Кровать стояла у окна, и я дожидалась, пока уснут родители, чтобы обязательно открыть форточку: я твердо знала, что он прилетит.

В следующий раз я открыла любимую книжку, когда моей старшей дочери исполнилось три. Я предвкушала, как прочту ей любимую историю и расскажу, что если очень ждать и никогда не закрывать форточку, то он обязательно прилетит.

Но меня ждало невероятное разочарование. Карлсон оказался несносным кидалтом, который постоянно нуждался в чужом восхищении и третировал маленького мальчика. Или маленький мальчик, измученный одиночеством, выдумал себе жестокого друга-манипулятора. Истеричная веселость у этого толстяка сменялась наездами, а каждая его фраза должна была ранить ребенка. «Тебе что, семь? А весишь ты на все восемь!», «На шею не дави!», «Попадешь к вам в дом, научишься есть всякую гадость! Тащи свою колбасу!»

Скоро мне предстоит третье прочтение Карлсона: младшие дети уже заглядываются на голубую обложку. Я не столь восторженна, как в восемь, и не столь категорична, как в двадцать. Так что, видимо, снова поменяю свое мнение. А в каких любимых книжках разочаровывались вы?

[heroes]