Катерина Мурашова: 2012. Предчувствие катастрофы
— Ну вот. Вы — женщина, — разочарованно вздохнул мужчина, пропуская сына в мой кабинет.
— А вы чего же ожидали? — я меланхолично кивнула на табличку на двери, где черным по белому было написано «Екатерина Вадимовна Мурашова, психолог». — Что я окажусь трансвеститом?
Даже тень улыбки не коснулась его лица.
Тогда я тоже вздохнула и приготовилась к нелегкому разговору.
— У меня двое сыновей, — начал отец, представившийся Андреем Петровичем. — Одному 19 лет, а второму, вот этому, — 11. Не то чтобы я был категорически ими недоволен. Но мне тревожно за их будущее.
— Что же вас тревожит?
— Не знаю, поймете ли вы меня…
— Несмотря на половую принадлежность, я постараюсь.
— Мой старший сын водит машину. Он хороший водитель, чувствует обстановку на дороге и принимает решения, может быть, даже лучше и быстрее, чем я сам, хотя у меня водительский стаж пятнадцать лет. Но я сел за руль почти в тридцать…
Я подумала, что, возможно, Андрей Петрович прав: я решительно не понимала, к чему все это.
— Простите, я не вожу машину.
— А по городу ходите?
— Разумеется.
— На что ориентируетесь, когда нужно что-то найти?
— На какие-то исторические здания, названия улиц, могу заранее по карте посмотреть, — я решила пока не гадать о происходящем и просто поддерживать беседу.
— Вот! — воскликнул Андрей Петрович. — И я так же. За пятнадцать лет за рулем весь город выучил. А он говорит: зачем? — и ездит только по навигатору. Не может сам проложить маршрут. Не знает даже исторического центра. Малую Садовую и Большую Морскую смотрит по коммуникатору, никаких ассоциаций… Не знает ничего вообще, путает всех троих Толстых, уверен, что это Лев написал сказку о золотом ключике. Своей необразованности нимало не стесняется, та же реакция: зачем мне? Когда я спрашиваю: а если тебе все-таки понадобится? — отвечает: посмотрю в интернете!
Это бы ладно, в конце концов, не всем нужны литература, архитектура и искусство. Но по жизни… Они же и там ничего не знают и не умеют. Проходят в школе, но не понимают, как действуют элементарные физические законы. Ничего не изобретают за пределами компьютерных программ и не мастерят своими руками. Мне недавно пожилой учитель труда, вот в его (кивок в сторону младшего сына, которого отец явно привел просто как пропуск в детскую поликлинику) школе, показал застекленную полку со всякими ребячьими поделками и сказал: «Это делали шестиклассники двадцать лет назад. Сейчас никто из мальчишек такого возраста, приходящих ко мне на занятия, такого сделать не может. У них просто не получается, не хватает аккуратности, настойчивости, точности движений. Могут некоторые девочки, они теперь тоже иногда ко мне ходят...» Вам не страшно?
— Нет, пока не особенно, — честно сказала я. — Ваши сыновья не умеют выпиливать лобзиком или не хотят знать, сколько было Толстых. Но зато они могут всякое другое, чего не умели шестиклассники двадцать лет назад…
— Что это — «другое»?
— Ну, то же «срастание» с автомобилем, про которое вы говорили, все эти их гаджеты, которыми они начинают пользоваться сразу после рождения… А кстати, чем занимается ваш старший сын?
— Учится в колледже информационных технологий, на третьем курсе. Сам программы пишет, подрабатывает в интернете…
— Вот видите…
— Вижу. Недавно мы поехали на пикник. Младший решил развести костер: взял два полена, подложил под них рекламный листок и поджег зажигалкой. Потом прибегает ко мне: папа, папа, у меня рекламки уже кончились, а оно все не горит. Я старшего послал помочь и объяснить. Тот говорит: «Надо было специальную жидкость на заправке купить, ею польешь — загорится». — «А без нее?» — «А без нее никак».
Он выжидающе взглянул на меня. Да, я старый турист и могу развести костер во время дождя на болоте… но я по-прежнему не понимала!
— Послушайте, Андрей Петрович, ведь время идет вперед, я, допустим, не умею ткать и печь хлеб в печи, а еще не так давно большинство женщин это умело…
— Очень плохо, — тихо сказал мужчина и опустил плечи. — Очень. Если завтра это чертово электричество в розетках исчезнет? Сколько из них смогут хотя бы смастерить бензиновый генератор? Не говоря уж о том, чтобы построить маленькую гидроэлектростанцию? Сложить печь? Починить что-то? Я ту же машину чинил сам, а сын ездит на станцию…
— А куда же оно исчезнет?
— Куда угодно… Вы о 2012 годе слыхали? Скорее всего, ерунда, но повод задуматься… Современная цивилизация…
Я помолчала, собираясь с силами, а потом ринулась в наступление:
— Современная цивилизация?! А кто, собственно, виноват в том, что ваш сын в 19 лет не умеет развести костер? Кто должен показать и объяснить мальчишке работу основных физических законов? Продемонстрировать, как работает мельничное колесо? Простой мотор? Паровой двигатель? Все способы разведения огня в полевых условиях?..
Странно, но этот диковатый Андрей Петрович меня явно «завел»: моего энтузиазма хватило минут на десять.
По окончании монолога он одобрительно кивнул головой.
— Да, вы правы. Я дом в деревне продал, как отец умер. Мать к себе забрал. Хотел забыть все, стать городским. Неправильно, не надо было, оно все равно лезет. Теперь своим ребятам не додал и сам мучаюсь, тревожусь…
— Еще не поздно, — я кивнула на мальчика, который с явным интересом прислушивался к нашему разговору. — Да и тот, старший…
— Конечно. Да, — сказал он.
И ушел — готовить семью к 2012 году. Я мысленно пожелала ему успеха. Ведь действительно, кто из нас может сказать наверняка, что готов к одновременному исчезновению тока во всех на свете розетках?