Суета вокруг горшка

— Вы знаете, у нас замечательный мальчик, — сказала мама. — Ласковый и умный. Он в свои неполных четыре года уже знает все буквы, выучил наизусть много стихов и очень выразительно их рассказывает. Толя, давай сейчас тете стишок…

— Не надо, спасибо, — вежливо отказалась я. — Рассказывайте дальше.

Мама чуть надула губы, но ее тревога за замечательного мальчика явно была сильнее (Толя тем временем сосредоточенно складывал маленьких голеньких пупсиков в ковш большого экскаватора, и я гадала: что же он с ними сделает потом?).

— Мы всегда соблюдали все рекомендации педиатров, у нас есть семейный врач, в год мы приглашали домой известного в городе невропатолога Иванова (вы ведь его знаете?)…

— Но… — не выдержала я.

— Вы понимаете, он вообще не какает! — у мамы сделалось трагически-напряженное лицо, именно такое, какое как раз и бывает у сидящих на горшке детей.

— Как это — вообще?! — изумилась я. — Простите, но так не бывает. Мальчику три с половиной года, все это время его кишечник как-то опорожнялся. Вы хотите сказать, что у Толи хронические запоры? Или еще какие-то проблемы желудочно-кишечного тракта? Может быть, что-то не так с диетой? С обменом веществ? Были ли вы у специалистов?

— Где мы только не были! — трагически воскликнула мама.

— Рассказывайте с самого начала, — вздохнула я.

К концу рассказа мне было искренне жаль и мальчика, и его семью: из-за Толиных туалетных проблем их жизнь действительно превратилась в кошмар.

На горшок Толю высадили строго по возрастным рекомендациям российских педиатров, где-то около года. И вначале все было замечательно: мальчику горшок очень нравился, он охотно на нем сидел, любил таскать его по квартире, открывать и закрывать крышку, вместе с мамой радовался, если удавалось туда пописать. Какать Толя всегда, с тех пор как начал ходить, предпочитал в уединении, стоя, спрятавшись за занавеской. Никаких нарушений стула у мальчика не было. Родители знали об этой его особенности, сообщили педиатру. Педиатр не проявил никакой тревоги, сказал, что так бывает, нужно быть терпеливыми и приучать к горшку.

Приучали. И в какой-то момент (в промежутке от полутора до двух лет) Толя вдруг отказался садиться на горшок — ка-те-го-ри-чес-ки! Стал все делать в штаны. Опять появились в ходу давно вроде бы забытые памперсы…

Что только ни делали по этому поводу любящие быть «правильными» родители! Можете себе представить? Я не буду перечислять, но, поверьте, было сделано все, что только может прийти в головы пяти врачам и пяти же родительским интернет-форумам.

В результате усилий Толя стал исправно писать в унитаз — «как папа». Сам шел, сам снимал штаны…

С другим же дела обстояли все хуже и хуже. Начались запоры, ребенок явно «удерживал в себе» накопленное, на все предложения встревоженных родных отвечал отказом, иногда плакал, частенько не какал по три дня. Пошли по специалистам. Нашли и пролечили лямблий, еще что-то экзотическое, один из гастрологов прописал чудовищную диету, которая исключала вообще все вкусное. Все специалисты считали, что какать нужно каждый день, а если этого нет, ставить свечки, клизмочки иили пить таблетки. После обследования у проктолога ребенок стал кричать по ночам. При слове «горшок» у него начиналась истерика. Лучший в городе специалист настойчиво рекомендовал рентген кишечника. Мама прочитала о подготовительных процедурах и три дня пила валерьянку.

Все разговоры семьи велись вокруг того, сходил ли сегодня Толя по-большому и как бы его уговорить все-таки это сделать (уже все равно куда). С ребенком велись длинные и подчеркнуто спокойные разъяснительные беседы («Ну, ты понимаешь, это надо, тебе же не нравится, когда клизму делают…»). Иногда папа срывался и орал: слушай, мне кажется, он над нами просто специально издевается! Живущая отдельно свекровь звонила с утра и многозначительно спрашивала: «Ну как у нас там?.. Ну ты же мать, надо же что-то с этим делать…»

Мама обессилено замолчала.

Толя перегрузил пупсиков в грузовик и повез в самый темный угол кабинета, под стол, за мусорную корзину.

— А как у Толи с едой?

— Ой, вы знаете, вот поесть он всегда любил! И сейчас любит… но только вот диета…

— Два базовых способа детской манипуляции, еще Фрейд о них писал, — сказала я. — Пищевое поведение и «горшечное».

— Нам в самом начале один невролог то же говорил… Вообще-то, Толя действительно всегда был упертый, в своего отца. Если уж он что-то вбил себе в голову… Так вы думаете, это все-таки манипуляция?

— Тяжелая форма, на основе фиксации семьи уже явно переходящая на физиологию. Толя любит поесть, иначе все разделилось бы между едой и горшком. Вы бы еще прыгали и включали мультики, чтобы его накормить…

— Лучше бы это…

— Не говорите ерунды! 80 процентов детей, которых в раннем детстве кормили «с выходом», имеют хронический гастрит в школьные годы. Вам это надо?

— Нет, конечно!

— То-то же… Большинство здравомыслящих родителей понимают, что вполне можно не обратить внимания на истерику ребенка по поводу «дать телефон», «открыть шкаф», «не надену сапожки» и т. д. Но много ли родителей, которые не обратят внимания на то, что их ребенок не ест или не какает?

— Да-да, разумеется! Но что же нам теперь делать?!

Не отвечая, я встала со своего кресла, присела на ковер, выгребла из-за мусорной корзины пупсиков:

— Толь, давай они теперь к бабушке на дачу вот на этой красной машине поедут, будут там на веранде чай с бубликами пить и песни петь…

— Давай, — сразу же согласился мальчик. — А где бублики?

Я достала с полдюжины гаек.

— О! — обрадовался Толя, раздавая по «бублику» каждому пупсику. — А песенку я тебе щас сам спою…

— Отстаньте от него, — сказала я маме под совершенно немузыкальные завывания мальчика. — Эксперимент. Две недели эта тема в вашей семье вообще отсутствует. Начисто. Ребенок знает, где стоит горшок — и все. Говорить о природе, погоде и видах на урожай. Петь песни.

— А если он сам? Он последнее время уже сам тревожится…

— Молча указываете пальцем в сторону горшка.

— Мы попробуем, — с сомнением сказала мама. — Но мамочки на форуме говорят…

— «И не читайте до обеда советских газет!» — рявкнула я.

Мама цитату, кажется, не узнала, но больше возражать не решилась.

* * *

Толе повезло. На мою сторону решительно встал папа и все две недели твердой рукой пресекал все капитулянтские поползновения супруги и собственной матери.

На третий день Толя сказал: а когда какать будем?

— Когда захочешь, — ответил папа. — Горшок там.

— Я в унитаз хочу.

— Без проблем. Тебе свет включить?

— А мама меня подержит?

— Мама занята. Есть детское сидение, мы тебе его сто лет назад предлагали. Положи его — и вперед.

— А ты мне попу вытрешь?

— Безусловно. Скажешь когда.

К концу второй недели алгоритм почти сформировался. Через три месяца об этой проблеме забыли, так как подступили другие. Толя пошел в детский сад и оказался довольно агрессивным…