«Кинотавр» не прошел испытание реальностью: итоги юбилейного фестиваля
Я дошутился: после мучительного «Испытания» прожужжал все уши Маше Кувшиновой тем, что вот «кино для Андрея Звягинцева», которое и получит «пальму» (о чем походя сообщал в предыдущем репортаже). Вуаля — так и вышло, только радости от собственной прозорливости никакой. Компромиссное, нейтральное решение жюри, решившего не связываться ни с чем спорным и будоражащим, а наградить гладкий, сплошь состоящий из поэтических банальностей и открыточно красивых кадров, держащий язык за зубами (в прямом смысле — это бессловесное кино) фильм. Так «Еще один Котт» (это уже шутка другого моего коллеги, Дмитрия Савельева) вошел в историю (отдельным призом отмечена старательная операторская работа Левана Капанадзе). О других наградах я еще расскажу, но важнее любых итогов та мозаика, в которую складываются все участники фестиваля.
Фильмы рождаются свободными и равными. Даже такие, как «Ч/Б», попавший в конкурс, видимо, по квоте сугубо развлекательного кино с известными артистами (название расшифровывается как Чурек и Балалайка — такими «националистическими» прозвищами награждают друг друга герои). Но даже в этой, на мой вкус, утомительной и неказистой поделке можно откопать мотивы, репрезентующие время. Россия сегодня не совсем здорова — диагноза, поставленного на открытии Александром Сокуровым, придерживаются самые разные фильмы. И в «Ч/Б» — авантюрно-фантастической комедии о дружбе русского фашика (Алексей Чадов) и кавказского афериста (Мераб Нинидзе; его персонаж погибает в драке с фашиком, но возвращается к врагу после смерти в качестве ангела-хранителя) — есть гэг, перекликающийся с более амбициозными исследованиями социально-политического неблагополучия. Эпизодический персонаж — провинциальный коп в исполнении Сергея Фролова — гордо бросает, что в России ты либо мент, либо жулик, а на встречный вопрос «Кто ж тогда президент?» после недолгой заминки отвечает, что он, мол, всеми нами управляет. Координирует, так сказать, ментов и жуликов. Есть подозрение, что такая классификация народа президента вполне устраивает, для ее поддержания и принимаются абсурдные законы, дабы как можно большая часть населения, которой не посчастливилось носить полицейскую форму, хоть в чем-то да провинилась. В показанном на закрытии «Левиафане» Андрея Звягинцева (подробнее — в каннских репортажах) и в конкурсном «Дураке» Юрия Быкова объектами убийственной критики становятся власти маленьких городов, чиновники, которые если бы только крали — им и убить все равно что проголосовать. И в обоих же фильмах недвусмысленно проговаривается, что эти местные деятели существуют не вопреки, но благодаря верховному руководству, состоящему в доле, прекрасно осведомленному о преступлениях и использующему это знание как короткий поводок для шавок на местах.
«Дурак» получил приз за сценарий — совсем не очевидное решение. Этот фильм вписывается в русло кино морального беспокойства и снят с достойным уважения намерением — напомнить обществу о том, насколько оно прогнило. Заглавный герой — честный сантехник Никитин (Артем Быстров), работяга, который заочно учится в строительном институте и благодаря полученным там знаниям понимает, что не ремонтировавшаяся лет сорок общага может рухнуть в считаные часы. Прошагав три квартала (это эффектный эпизод, снятый одним планом под песню Цоя «Спокойная ночь»; больше таких арт-изысков не будет), среди ночи он находит всю городскую верхушку на праздновании 50-летия мэра Галагановой по прозвищу Мама (Наталья Суркова играет собирательный образ, но аналогии с ближайшей соратницей действующего президента, известной как «тетя Валя», не возбраняются) и «мутит воду» — требует срочной эвакуации жильцов. Они, по гамбургскому счету, вполне заслужили такой дом и такую власть: сплошь пропойцы, наркоманы и прочее отребье. Никитин, правда, не раз и не два замечает, что они люди и люди разные, но Быков, режиссер-мизантроп, к гуманизму не склонен, в изображении людей, над которыми нависла опасность, ограничивается грубыми шаржами, вольно или невольно разделяя человеконенавистническую точку зрения чиновников. Заканчивается все чудовищно: как и в «Майоре», Быков семимильными шагами от социальной драмы переходит к брутальному триллеру. Но проблема со сценарием в другом: дублирующих и друг друга, и событийный ряд диалогов слишком много и они по большей части плакатны; ну невозможны на самом деле такие исповеди о том, кто сколько и когда украл и с кем поделился, даже в теплом и интимном чиновничьем кругу невозможны. Я не против фильма-плаката или фильма-гротеска, в отдельных эпизодах «Дурак» напоминает последнюю картину венгра Золтана Фабри «Приходите на мои именины», безжалостную сатиру на власть предержащих. Но Быков снимает не фарс, не карикатуру, он стремится запечатлевать реальность — которая, в итоге, трещит по швам, как злополучная общага. Можно и еще одну песню Цоя процитировать: «В этом мотиве есть какая-то фальшь, но где найти тех, что услышат ее?»
Кстати о плакатах. У «Дурака» их два. В Сочи висел невзрачный, ничего толком о фильме не говорящий, с сомнительным слоганом «Если мы друг другу никто». Есть и другой, посильнее — с надписью «Дом падает», но его, говорят, осторожные продюсеры (Алексей Учитель и Кира Саксаганская) не одобрили. Ну а как, еще подумают наверху, что они, подобно другому сантехнику, из советского анекдота, призывают менять всю систему. За такие шутки по нынешним временам и в терроризме обвинят.
А приз за сценарий «Дураку» кажется еще более несправедливым, потому что незамеченной осталась Любовь Мульменко — при ее участии сделаны аж три конкурсных фильма, «Комбинат Надежда», «Еще один год» и полнометражный дебют Нигины Сайфуллаевой «Как меня зовут», страстная, разгоряченная крымским солнцем и вином киноповесть о девушках-подростках, вдруг обретающих отца (со всеми вытекающими последствиями). Отца сыграл Константин Лавроненко, отчего «Как меня зовут» стал походить на зеркальное отражение звягинцевского «Возвращения». Вручили фильму специальный диплом с формулировкой «За легкое дыхание и художественную целостность». Почему бы и нет. Зато довольно странно выглядит присуждение приза имени Микаэла Таривердиева «За лучшую музыку» фильму «До свидания мама» — это замечательная по многим параметрам картина, но оригинальной музыки в ней просто нет; ок, формулировкой «За музыкальное решение» утешили режиссера Светлану Поскурину, но все равно дикость.
Справедливо и предсказуемо награждение за дебют «Класса коррекции» Ивана И. Твердовского. Приз за мужскую роль получил Алексей Филимонов, сыгравший в фильме «Еще один год», актер редкой киногении и обаяния; приз за женскую — прекрасная балтийская гостья Северия Янушаускайте из фильма Анны Меликян «Звезда». Его показали в последний день, вместе с неигровой картиной «21 день» Тамары Дондурей, ученицы Марины Разбежкиной. На первый взгляд — ничего общего, но только на первый. «21 день» — срок, что отводится пациентам хосписа, 21 день провела с ними Тамара Дондурей, сценарист, режиссер, оператор и монтажер в одном лице. Фильм действительно снят (и как виртуозно!) усилиями одного человека, что лишний раз подтверждает: главное — талант. Но в данном случае еще и доверие к реальности. Одна зрительница, услышав, что место действия — хоспис, сбежала до начала сеанса. И зря: в фильме нет ни спекулятивности, ни чернухи, а есть острый и деликатный авторский взгляд, наблюдающий не смерть, но жизнь, не боль, но легкость и радость. Внимание сконцентрировано на двоих: 93-летней Ирине Михайловне и годящемся ей в сыновья 70-летнем «пацане» Сергее Александровиче. Из финального титра станет ясно, что мы оказались свидетелями их последних дней. В фильме много смешного — интересно, как реагировал зал: сначала смеясь робко, с опаской — ну как же, такая серьезная тема, потом — смелее, тоже доверившись и режиссеру, и героям.
«Звезда» — долгожданный фильм Анны Меликян, не работавшей в полном метре с «Русалки» 2007 года, — открыла не только Северию, но и еще одну удивительную чужеземку, Тину Далакишвили. Жаль, что приз не разделили между обеими актрисами — они великолепны и по отдельности, и в слаженном дуэте. Тина играет провинциальную сумасбродку, мечтающую сделать новые губы, уши, грудь и ноги, после чего запросто стать знаменитой актрисой, Северия — подругу стареющего и хиреющего министра-олигарха, безуспешно пытающуюся забеременеть и тем крепко привязать «папика» к себе. Узнав о том, что ей грозит скорая смерть от редчайшего аутоиммунного заболевания, гламурная «сучка с сумочкой» признается олигарху в ненависти — и, потеряв все, находит неожиданный приют в каморке «звезды». А знакомит их блудный сын олигарха, бунтующий подросток (кинодебют Павла Табакова, младшего представителя славной актерской династии), герой, напоминающий о фильмах учителя Меликян Сергея Александровича Соловьева. Анна получила приз за режиссуру — и этого недостаточно: «Звезда» — великая современная мелодрама. А еще, как и сделанный на совершенно другом материале «21 день», фильм про то, что никто не верит в свою смерть — и правильно делает. Жить — классно, и никакие президенты, министры, дураки и болезни не в силах этому помешать.