Денис Орлов: О пользе хорошего стула

Никогда не задумывались, почему в качестве объекта творчества дизайнеров настолько привлекает стул? Примитивный объект, древнейшее приспособление для помещения седалища. На самом деле стул – символ утверждения примата индивида над пространством и в некотором роде даже модель человеческого тела. Стул на пустой сцене моментально становится концентратором внимания. Вокруг единственного стула в переполненной комнате немедленно начинается деликатная возня. По степени публичного резонанса со стулом может поспорить автомобиль. Хотя, конечно, старый финт уже не работает: в прежние времена стоило поднять капот, как вокруг моментально сгущались знатоки.

На выставочном подиуме автомобиль – как стул на сцене. Им нельзя воспользоваться, на него только глядят. Любое нарушение этого правила – когда, например, на подиум взбирается наглец-фотограф – вызывает всеобщее возмущение. И еще одна метафора напрашивается – стриптиз-бар: смотреть можно, руками – ни-ни.

Оба сравнения, увы, не в пользу современного автомобиля. Побывав в роли властителя пространства и в роли объекта влечения, он скатился до заурядного: после выставки любой покупает его в рассрочку, как стиральную машину или холодильник. Исходя из ставки экологического налога и наличия свободного парковочного места. Изящество линий и техническое совершенство более не в чести. Линии меняются слишком часто, а техника шагнула за грань понимания. Поневоле утрачиваешь интерес – срабатывает защитная функция мозга. Избыток доступности оборачивается дефицитом страсти. Еще толком не сделав выбор, уже думаешь, как избавиться от авто, пока оно не начало терять в цене.

Прежде на автомобильные выставки ходили за чудом. Хорошо, если затем чудо материализовывалось в сия­ющий полировкой и источающий волшебные химические запахи агрегат под окнами. Если нет, то не беда – в любом случае уносили с собой ощущение восторга, почти балаганного счастья, какое возникает на рождест­венских ярмарках.

Теперь же поселяется уныние. Гложет нездоровое беспокойство. Отовсюду скалятся одинаково агрессивно-угрюмые, победно-надраенные, безыдейно-пафосные железяки. Более ничего не утверждается в пространстве, не повергает ниц, не приковывает к себе внимание. Старейший в Европе автосалон? Парковка универсама «Галерея Лафайет» в канун сочельника!

Легко обвинять производителей в слепой алчности. За десятилетия процветания отрасль раскормила себе брюхо и страдает от ожирения. Продажи необходимы, чтобы поддерживать объемы. Объемы необходимы, чтобы выдержать конкуренцию. А лучше всего продается усредненность, очевидность. Те гамбургеры, залогом успеха которых служит не вкус, а предсказу­емость. Знаете смешной рекламный ролик: «Майонез “Провансаль” – для тех, кто ничего вкуснее в жизни не ел». Так что не станем забывать про тех, кто готов этот самый гамбургер с «провансалем» скушать.

Сегодня векторы сложились: покупатель утрачивает интерес к автомобилю с той же стремительностью, с какой производитель теряет уважение к покупателю. Из дорогого гостя покупателя превратили в статистическую единицу, кружок от кофе, пролитого на нудном маркетинговом «митинге», бумажный самолетик, соломку в шрёдере. Опасная примета – с нами теперь заигрывают: тизеры, превью, вирусная реклама, «послы марки». Автомобиль сам по себе перестал быть убедителен. Стул на сцене – убедителен. Деваха на шесте – да. iPhone – еще как! Покупатель ломится на выставки всякой электронной белиберды, как еще недавно осаждал двери Mondial de l’Automobile.

Секрет долгой притягательности Парижского автосалона заключался в балансе – в умении оставить посетителя в состоянии сродни набоковской гигиене невмешательства. Теперь же он не знает, куда деться от навязыва­емой услуги. Покупатель – жертва? Да, если он сам того хочет.

Прежде на парижской выставке с автомобилем происходили метаморфозы, как с шемякинским башмаком. Автомобиль превращался в сказочный персонаж. Он принимал любой из ликов, какой только могли породить нейроны головного мозга, – от чару­юще-восхитительного до безобразно-отталкивающего. Но сегодня сознание покупателя заботливо оберегают от любых потрясений. К тому же о большинстве новинок сообщают заранее, фотографии наводняют интернет и прессу. Считается, что подобная практика способствует созреванию намерения совершить покупку. Впрочем, мало что изменилось бы, не делай компании этого. И без того все знают, как эти самые новинки будут выглядеть: фары позлее, решетка покрупнее, блестящих побрякушек побольше. Незачем напрягать мозги. Автомобиль превращен в символ деградации индивида, в тождество обывательского плоскоумия.  

А порой так недостает «божественной ошибки», присутствовавшей в том же Citroёn DS! Или, допустим, в УАЗе. Один – божественно красив. Второй – божественно уродлив. Что стоят все сегодняшние кроссоверы, все эти угодливые паркетные шаркуны против всепроходимой стати уазика? Но расчетливость проникла и в создание автомобильного облика. Производитель сокращает издержки. Время на раздумье дизайнеров строго регламентировано. Чуть больше мысли – уже затраты. Сомневаешься? Ловишь вдохновение? Компьютер снимет симптомы не хуже таблетки парацетамола. Компьютерное проектирование строго математично, цифра порождает новую цифру, все точки займут на поверхности строго просчитанные координаты. В строго отведенные сроки результат засияет под софитами выставочного павильона. У всех марок – примерно одинаковый. Дизайнеру останется в назначенный час произнести перед журналистами набор стандартных фраз, руководствуясь подсказками телесуфлера. От этой расчетливости дуреешь, как от долгого прослушивания MP3-файлов.

Предсказуемость – опаснейшая червоточина. Анемичные покупатели любуются анемичными автомобилями. Далее как в семейных отношениях: страсть проходит – накапливаются претензии. К чему нахваливать бортовые навигационные системы, если копеечный Garmin подсказывает дорогу лучше? Зачем взывать к экономии топлива, выпуская до неприличия мощные двигатели? С какой стати дизайн автомобиля, за который столько заплачено, через два года громогласно объявляют устаревшим? Настанет день, и автомобильной отрасли придется убедиться, что доверие – экономическая категория. Над романтическими отношениями с автомобилем, выдержавшими сто двадцать славных лет, сегодня нависла угроза всеохватывающей кухонной склоки. Как всегда, повинны обе стороны, но виноватым оказывается один.

Тогда зачем проводить автомобильные выставки? В осеннем Париже хочется возвышенного, эмоции, шика. На худой конец, отравиться устрицами. В погоне за успешными продажами отрасль продала что-то глубинное в самой себе. Тот самый стул, на месте которого в свете софитов все явственнее проступает табурет висельника.С