В Швеции сфотографировали разыскиваемую подлодку

Фото неопознанного морского судна сделали в южной части архипелага, растянувшегося на 60 километров от Стокгольма. Фотограф-любитель запечатлел плохо различимое судно днем в воскресенье, 19 октября, стоя на одной из ста небольших островов, являющихся излюбленным местом отдыха шведов. Прежде чем фотограф успел сделать более четкий снимок, субмарина ушла под воду. Вечером 19 октября в Стокгольме прошла пресс-конференция, на которой контр-адмирал ВМС Швеции Андерс Гренстад представил журналистам полученный снимок.

Военная разведывательная операция в Швеции, начавшаяся в минувшую пятницу, 17 октября, продлится до конца 20 или 21 октября. Контр-адмирал Гренстад рассказал, что военные пытаются подтвердить факт «иностранной подводной деятельности» в районе Стокгольмского архипелага. По его словам, такую деятельность может вести полноценная субмарина, мини-подлодка или водолазы, которые используют скоростные подводные плавательные средства.

Пока что шведским военным не удалось подтвердить, что подводную деятельность в районе архипелага ведет Россия, как об этом ранее писали местные СМИ. По словам контр-адмирала, обнаружить доказательств, подтверждающих российскую принадлежность судна, не удалось. Он отметил, что военные не перехватывали аварийный сигнал с субмарины, якобы отправленный на морскую базу в Калининград.

В военно-морских силах Швеции отметили, что подводную деятельность в районе архипелага однозначно ведет иностранное государство. «Это не принадлежит нам. Это иностранное судно, и у нас нет никаких оснований думать, что в этой подводной деятельности участвуют какие-либо гражданские лица», — добавил контр-адмирал.

Министерство обороны России 19 октября опровергло информацию о присутствии российской подводной лодки возле берегов Швеции. «Никаких нештатных и, тем более, аварийных ситуаций с российскими военными кораблями не было и нет», — заявили в ведомстве.

Александр Гольц, политолог, шеф-редактор «Ежедневного журнала»:

После замечательных успехов российской внешней политики в Крыму и на юго-востоке Украины наши партнеры верят всему. Уже нельзя доказать непричастность России с помощью рациональных аргументов, потому что российская политика глубоко нерациональна по своей сути. И именно это создает основу для возрождения всех подозрений, слухов и паранойи эпохи «холодной войны».

Сейчас все вспоминают историю 1981 года, когда российская подводная лодка застряла на мели в нескольких сотнях метров от шведской военно-морской базы. Было невозможно убедить шведов в том, что все произошло по раздолбайству советских моряков, которые сначала сломали систему навигации, а потом, зная, что система сломана, плыли наобум, в то время как система показывала, что они находятся между Краковом и Лодзью.

Попробуйте объяснить шведу, что у России нет рациональных резонов проводить активную подводную деятельность у шведской территории. Он же сразу спросит: «А почему российские стратегические бомбардировщики Ту-22М проводили в эту Пасху маневры практически в нескольких километрах от воздушного пространства Швеции?». Этому нет объяснений. Ну, можно что-нибудь придумать, сказать, что Карл Бильдт, в ту пору министр иностранных дел Швеции, позволил себе какое-то неудачное высказывание, и мы решили так отреагировать. Проблема заключается в том, что российская внешняя политика глубоко нерациональна, поэтому возрождаются все страхи эпохи «холодной войны», включая один из таких типичных страхов, как русские подводные лодки в Швеции.

Возможно ли на основании каких-то железных аргументов, которые могут существовать в XXI веке, что это наша лодка, или не наша лодка? Для этого подводная лодка должна всплыть в случае аварии (такое бывало) или же сесть на мель. Такое, как я говорил, тоже случалось.

Один из первых символов того, что «холодная война» закончилось — случай в конце 80-х. У одного из наших моряков случился аппендицит, наша подводная лодка всплыла и запросила помощь. Он бы просто умер без нее. И вот, эта помощь была оказана иностранным государством. Понятно, что в период «холодной войны» такое невозможно — он бы тихо помер на своей подводной лодке. И мне интересно, если сейчас у нашего моряка случится приступ аппендицита, мы всплывем и запросим помощь, или будем выполнять боевую задачу?