ГМО в моем отечестве
Пару дней назад российские средства массовой информации потрясла новость эпохального масштаба: в Госдуму внесен правительственный законопроект о запрете генетически модифицированных организмов в Российской Федерации. Как всегда бывает в случае таких сенсаций, редакция тут же бросилась брать комментарии у заинтересованных лиц. Шутка ли, «лучшая пиар-акция со времен крушения коммунизма в 1991 году», как тут же с готовностью заявил «Снобу» Борис Акимов. В Борином комментарии новость увидена масштабно: там и «прогрессивное человечество» упомянуто, и «армия людей с активной позицией», и «зеленые экологические союзы», встретившие законопроект реянием своих изумрудных знамен.
Загвоздка в том, что обычно мы берем в таких случаях три-четыре комментария, а тут ограничились единственным. Это потому, что, кроме Бориса, никто из опрошенных не имел ничего сказать по существу дела. А сам Борис, даже если бы посвятил пиару все свободное время между попытками подоить осла в деревне Княжево, никак не сможет единолично заменить собою все «органическое лобби» в стране, которого, как выяснилось, вроде как и нет.
Между тем в любом регионе, где существует хоть какое-то сельское хозяйство, подобный закон способен перелопатить общество серьезнейшим образом: изменить всю экономику агросектора, социальную структуру сельского населения, потребительскую корзину и быт населения городского, и прочая и прочая. Почти полное безразличие общественности к этому вопросу подталкивает к выводу, что между друзьями Бориса Акимова и сторонниками органического сельского хозяйства в других странах мира разница такая же, как между «вокально-инструментальными ансамблями» в СССР 1970-х и рок-музыкой как таковой. То есть разница большая, качественная, неискоренимая.
Не было громкой реакции и от «генно-инженерного лобби». Мощный мировой ГМО-спрут, протянувший щупальца по всему миру, отчего-то не отреагировал на сенсацию ни единой своей присосочкой. Ну ладно, удивить мировую экономику у моей родины уже вряд ли получится, но и отечественные генные инженеры как-то не вышли на улицы переворачивать автомобили.
Возможно, это потому, что отечественные генные инженеры — кстати, весьма высоко ценимые в лучших мировых исследовательских центрах — не произвели за последние годы в своем отечестве никаких растений-монстров или животных-химер, способных заметно влиять на будни села. Все, что хоть как-то может быть востребовано, «Монсанто» делает лучше, дешевле и с опережением лет на пять как минимум.
Грустно, конечно, думать о том, как 80-летний Игорь Гольдман, посвятивший жизнь трансгенным козам, будет прощаться со своими питомцами, обреченными пойти в рагу. С другой стороны, козье молоко с человеческим лактоферрином для детского питания, на которое в свое время Ю. М. Лужков лично повелел выделить Гольдману миллионный грант, как-то не стало хитом на полках магазинов. Не видел я нигде этого молока, кроме как в стенах гольдмановского кабинета на Ленинском. На нет и суда нет.
Таким образом, и мне выступать от имени несуществующего генно-инженерного лобби нет никакого резона. Остается высказаться от имени «лобби здравого смысла» (существование которого в нашей стране, впрочем, тоже под вопросом). Тем более что на тему ГМО мы в «Снобе» уже выступали, стараясь сохранить непредвзятость, раз уж большинству народа все это по-любому непредвзято вплоть до пофигизма.
О том, зачем нужны в стране генно-модифицированные организмы, очень сухо и подробно повествует опубликованный в конце прошлого года статистический отчет под названием «Мета-анализ влияния генетически-модифицированных культур». Если вкратце: генно-инженерные технологии повышают урожайность в среднем на 22%. Доходы фермеров увеличиваются на 68%. Использование пестицидов снижается на 37% (причем оба эти показателя выше в случае использования культур, устойчивых к вредителям, чем культур, устойчивых к гербицидам — нюанс, который оценят те, кто хоть немного в теме). Приведенные цифры усредненные: эффект существенно больше для развивающихся стран, чем для развитых.
Будем надеяться, что развитому российскому сельскому хозяйству все эти мелочные выгоды совсем уж по барабану. Поскольку российское агрикультурное возрождение начнется с фермеров, поставляющих гусей в «Лавкалавку» Бориса Акимова, мы можем вообще не париться на эту тему: мы в авангарде прогресса.
Однако сторонникам органики и возврата к природе, на наш взгляд, рано расслабляться. Согласно законопроекту, под запрет попадают только трансгенные растения и животные; вне правового поля остались трансгенные микроорганизмы. Таким образом, российские диабетики не останутся без генно-инженерного инсулина, а заболевшие чумкой щенки — без интерлейкина с интерфероном. Это трагедия для последовательных сторонников естественности, но полная фигня с точки зрения широкой публики, поскольку микробы маленькие и их не видно невооруженным глазом. В этом смысле «важнейшая пиар-акция со времен крушения коммунизма» никакого ущерба от этого обстоятельства не понесет. Не пострадают и диабетики; а о технологическом прогрессе тут и вспоминать смешно. Это достойный компромисс.