Жерар и Конфуций
Договариваться о нашей встрече и интервью для «Сноба» пришлось два месяца. Электронной почты у Жерара нет, только телефон. Вернее, два, но толку мало: чаще всего они выключены или не отвечают. Когда же, о счастье, он берет трубку, можно услышать: «Я в Америке, набери через дней десять» или «Опять улетаю, давай через неделю». Наконец, после множества неудачных попыток, раздается заветное «Приезжай завтра, а то я снова улечу». Медлить нельзя. В этом весь Жерар, у него все так: сейчас или никогда. Вылетаю первым же рейсом, прямиком из аэропорта направляюсь на rue du Cherche-Midi. Такси останавливается перед зданием бывшего театра (в нем и живет актер), на задворках участка, принадлежавшего в 1820-х барону Шамбону. Жерар встречает меня в жилетке с изображением двуглавого орла, надетой поверх рубашки. На правой руке часы «Я – патриот» с тем же гербом на весь циферблат. «Подготовился к фотосессии!» – улыбаюсь я про себя.
В доме общей площадью 1800 квадратных метров ничего не изменилось. Бассейн, где почему-то никогда нет воды. Скульптурная лестница из стекла и металла, по ступеням которой месяцами не ступает нога человека. Во-первых, Жерар бывает в доме все реже, а во-вторых, в трехэтажном здании имеется свой лифт. Пятиметровый стол, как всегда, завален книгами и многочисленными произведениями искусства, все, что не поместилось, стопками стоит на полках и на полу.
Описать наполнение его дома в нескольких словах или даже строчках невозможно – здесь есть все, и каждая, даже самая маленькая деталь имеет свою историю и особое значение для Жерара, хоть он и любит утверждать, что вещи для него ничего не значат и он путешествует по жизни без багажа.
Хозяин дома привычно сидит во главе стола и, склонив голову, что-то пишет под звуки радио Classic. Здороваюсь и протягиваю небольшой сувенир – бутылку водки, схваченную в последний момент в duty free.
– Так-так, посмотрим, что ты мне принесла.
Жерар подходит к противоположному краю стола и возвращается с папкой, в которой собрана информация о всех марках российской водки с указанием цен.
Думаю про себя: «Черт, надо было брать самую дорогую!»
– Жерар, вы все подарки так сразу оцениваете?
– Хочу свою водку сделать, – произносит он, перелистывая очередную страницу.
Находит мой презент, внимательно рассматривает и приглашает сесть. Так начинается наш разговор, в котором Жерар предстает в новом свете: никаких тестов, только откровения, без цензуры. Столь же скандальные, как и его книга «Вот такие дела» (Ça s’est fait comme ça), уже успевшая поднять волну критики во Франции. В России она выйдет в марте в издательстве «Эксмо». Это и стало поводом для нашей встречи.
СВ вашей книге масса шокирующих откровений: вы пишете о том, как продавались мужчинам, о непростых взаимоотношениях с родителями, о проблемах с речью. Мало кто решился бы так откровенно говорить о своих «скелетах в шкафу». У вас была на то какая-то веская причина?
Я сделал это, чтобы наконец ответить всем журналистам, которые переворачивают мою жизнь с ног на голову и выдумывают черт знает что! Чтобы расставить все точки над i, я описал события, о которых они даже не знали. Меня постоянно спрашивают, как я стал тем, кем я стал. Вот мой ответ: Ça s’est fait comme ça. Да, я не был желанным ребенком и не скрываю этого. Я и двух слов в свое время связать не мог, школу не окончил. Все, что знаю сегодня, я узнал сам, благодаря своему пытливому уму. А гомосексуалисты и лесбиянки есть во всем мире и были во все времена, только об этом не принято заявлять открыто.
СПочему же? Франция при Олланде открыто приняла браки геев.
Я ничего не имею против меньшинств, но есть сложившиеся традиции, которые должны сохраняться. А говорить о политике Олланда даже не вижу смысла. Вы знаете, какой у него рейтинг? Самый низкий за всю историю Франции – тринадцать процентов! Я вообще считаю, что должен быть принят закон, по которому президент с популярностью меньше двадцати шести процентов обязан покинуть свой пост! Вы только взгляните на его политику! Да, во всем мире сильных руководителей можно по пальцам пересчитать, но Франсуа Олланда я к таким вообще не отношу. Путин в этом смысле куда дальновиднее, и многие, скажу вам, им восхищаются. Я часто путешествую, бываю в разных странах и слышу разные мнения. Многие не понимают реальную политическую ситуацию. Они видят и слышат то, что им говорят, не анализируя происходящее.
СА как вы оцениваете отношения между Францией и Россией, учитывая непростую политическую ситуацию?
Если говорить об отношении Франции к России, то я вам скажу, что его просто нет. Есть общая европейская позиция, которая диктуется Америкой. Да и с таким президентом у Франции вообще не может быть никакой позиции. Сейчас Саудовская Аравия спустила цены на нефть, что естественным образом отражается на странах-производителях, в том числе на России. Да, Россия переживает кризис, но я двигаюсь по направлению к этому кризису, и знаете что? Надеюсь выйти из него! (Смеется.) Кризис во Франции меня так не трогает. Здесь такое ощущение, что вы живете при режиме Пол Пота, когда камбоджийцы уничтожили двадцать пять процентов своего населения. А что у нас? В чем разница?.. У людей забрали пенсию, заработок, а теперь отнимают даже землю. Налоги выросли настолько, что люди вынуждены продавать свои владения. Дети не могут вступить в наследство, потому что после уплаты всех налогов им по факту ничего не остается. Что это, как не истязание народа неумелым управлением? Хуже, чем во времена Людовика XVI, когда французский народ умирал с голода. В 1789 году население Франции насчитывало двадцать два миллиона человек, после Наполеона осталось всего шестнадцать.
СМеня всегда удивляли ваши невероятная память и поистине энциклопедические знания. Это дар или заслуга профессии?
Профессия или дар тут ни при чем, мне просто все интересно. Абсолютно всё! Я ужасно любопытен. И это счастье – жить, помня все, что вы уже узнали, не забывая даже малейшие детали.
СЧто еще способно вас осчастливить, кроме воспоминаний и знаний? Что особенно бережно хранит ваша память?
Трудности. Трудности, с которыми приходится сталкиваться, потерянные люди вокруг... Нет, я не становлюсь счастливым, наблюдая их в таком состоянии, меня делает счастливым другое – видеть то, что другие не всегда видят. Я не хочу заработать все деньги на свете, у меня нет амбиций политического деятеля. Мои амбиции заключаются в желании жить и познавать людей.
СВы были знакомы с уникальными личностями: Франсуазой Саган, Жаном Карме, Маргерит Дюрас... Какую роль они сыграли в вашей жизни?
Они и сейчас со мной. Просто их нет рядом физически. Они живы, потому что я помню, цитирую, перечитываю их. И даже говорю с ними, они всегда со мной, как и другие.
Действительно, многие вещи в доме принадлежат или говорят о тех людях, которые дороги Жерару. На столе – полное собрание Маргерит Дюрас, у входа – картонная Барбара, на полке – статуэтка старшего сына Гийома, мистическим образом треснувшая пополам незадолго до его смерти. Понимаю, что тема сына очень болезненна, но все же рискую спросить про статуэтку.
Роксана сделала эту скульптуру в школе за полтора месяца до смерти Гийома. Во время обжига в печи голова треснула. В тот момент я сказал: «То, что нужно! Это так в духе Гийома!» Он ведь был очень взрывным. То, что ты видишь, – бронзовая копия, а оригинал я храню вон там.
Он кладет недокуренную сигарету в пепельницу и направляется к лестнице. Прямо перед ней – стопка с бумагами и тот самый оригинал. Жерар тянется за ним, и в этот момент его руки кажутся нелепо большими, ладони практически полностью обхватывают статуэтку. Мы возвращаемся за стол. Он садится и начинает гладить голову «Гийома». В этих совсем недавно казавшихся нелепыми руках появляется трепет, а пальцы с особой нежностью скользят по каждому изгибу фигуры.
Видишь, он керамический. Роксана хотела сделать его из глины, но в печке он треснул. Читать дальше >>
Часть статьи не может быть отображена, пожалуйста, откройте полную версию статьи.
СА были другие события, которые можно назвать предвестниками смерти Гийома?
Нет, но, к сожалению, я каждый день ждал тревожного звонка. Он позвонил мне за день до своей смерти, по голосу было слышно, как он устал. Тогда он впервые сказал: «Знаешь, пап, я тебя люблю». Раньше я не слышал от него подобных слов, он никогда не называл меня папой. «Я тоже, мой дорогой, я тоже тебя люблю. А что если нам поехать…» (Глубоко вздыхает.) Он не мог въехать во Францию, полиция охотилась за ним, шла по пятам. И, между прочим, я написал этому idiot du village, Олланду: «Вы убили моего сына, ваш премьер-министр назвал меня “жалким”. Я не воспользовался ни одной из ваших социальных привилегий. Я рано ушел из школы, потому что был самым бедным в классе. За сорок лет я заплатил налогов на сто восемьдесят миллионов евро. Я – жалок?.. Пусть так, если хотите. За всю жизнь я воспользовался только одной вашей службой – полицией. В ее лице я нашел отца, который вытащил меня из болота, помог сойти с пути в никуда. И вы должны гордиться этой полицией, вместо того чтобы пренебрегать ею. Сейчас я покидаю страну и уезжаю в Россию!» Я очень люблю Путина. Про Путина я не писал в письме, это я сказал уже во время нашего телефонного разговора.
СА что он ответил?
Ничего, он только и повторял: «Да-да, я согласен, да-да, я согласен».
Я спросил: «Тебе не стыдно? Тебе не стыдно так себя вести?» Это было в ноябре, a 2 или 3 декабря Путин уже одобрил для меня российское гражданство.
СА французское гражданство вы сохранили?
Да.
СНо при этом мы второй раз встречаемся с вами здесь, в Париже, то есть вы все-таки живете во Франции?
Нет, дом выставлен на продажу. Я бываю здесь, пока он не продался, но в основном живу в Италии или в России... Я все время в разъездах. Единственное, о чем я жалею, что не уделяю достаточного времени детям. Роксане, которая в Лос-Анджелесе, Жану, который живет в Париже... Так же как не уделял другим, Гийому в том числе.
СЕсть еще что-то, о чем вы сожалеете?
Я не думаю о прошлом, я думаю о будущем. Есть очень красивая фраза блаженного Августина: «Если меня спросят, что такое время, я отвечу, что не знаю. Но если меня спросят о том, что я сделал, я смогу ответить». Существуют только настоящее и вечность. И настоящее – это большая ценность, это значит жить данным моментом, не думая ни о прошлом, ни о будущем. Это настоящее очень дорого для меня сейчас.
СА какое самое важное открытие вы сделали в жизни?
Для меня важны все открытия, которые я делаю каждый день, наблюдая за людьми, за их поведением и взглядами. Возможность наблюдать за тобой сейчас и за миром в целом, видеть и различать печаль и радость. Наблюдать за людьми в разных ипостасях, анализировать то, что происходит в данную минуту передо мной, и то, что происходит глобально в мире. Нет чего-то одного, что я мог бы назвать своим самым большим открытием. Все, что я вижу, я стараюсь запечатлеть в моей памяти, будь то грустный и одновременно величественный Архангельск или совершенно другой мир – Китай. Открытие – это наблюдение за землей, плодородной или безжизненной. И эти открытия происходят каждый день, каждую секунду.
СКогда-то открытием стало то, что вы одним из первых мужчин в истории кинематографа сыграли женскую роль. Какие чувства вы испытывали?
Правильнее будет сказать, что это была роль травести. Я сыграл множество разных ролей, каждая была по-своему интересна, каждая помогала мне что-то открыть или понять для себя.
СРоль Распутина помогла вам понять Россию?
Я вырос в семье, где были целители, которые серьезно занимались этим, были одержимы своим даром. Поэтому я легко понял характер Распутина. А Россия хорошо отражена в одном из моих любимых произведений «Братья Карамазовы». Дмитрий – воплощение неудержимого азарта и страсти, Иван – отражение бунтарской мысли, а Алеша – это всеобъемлющая любовь, в которой сила русской души.
СЧто такое для вас любовь?
Состояние легкости, счастья и желание разделять.
СИли не разделять. Вы переживали неразделенную любовь?
Я говорю о ней в книге. Я был влюблен во взгляд одной милой блондинки. Но она не знала об этом, она вообще даже представить не могла в тот момент, как я был в нее влюблен.
СА сейчас вы влюблены в кого-нибудь?
Да, я влюблен в людей. Сейчас, когда я подошел к солидному возрасту, будет нечестно говорить о влюбленности как таковой. Вы знаете, для меня существует такое понятие, как «влюбленная дружба». Именно такой была моя дружба с Фанни Ардан, Маргерит Дюрас или Констанс – молодой и очень талантливой девушкой тридцати лет. Я предпочитаю «влюбленную дружбу», потому что, когда возникает что-то большее, в моем возрасте, это разрушает все.
СА с певицей Барбарой вас тоже связывала «дружеская любовь»? Какие воспоминания у вас сохранились о ней?
Барбару надо просто слушать, ее песни живы и уникальны. Она могла с легкостью провести три часа на сцене, потому что пела по-настоящему, пела те слова, которые накануне ночью произнесла десять тысяч раз. Во время репетиций я проводил у нее месяцы напролет и все время слышал, как за пианино она повторяет одни и те же слова. Конечно, на сцене это звучало совсем по-другому, ведь она пела для публики, но и писала она для нее.
Я прошу Жерара показать какие-нибудь фотографии. Он указывает на пианино: там несколько фото – с Далай-ламой и Владимиром Путиным, забавное соседство. Но настоящий архив – в другом здании. Мы идем в него через сад, затем поднимаемся на второй этаж. Повсюду – на столах, стульях – кассеты, книги, папки. В одной из них мы начинаем копаться.
Смотри, вот это очень красивая фотография. (Показывает на фото с Фанни Ардан.) Это мы в Греции, ставили спектакль... А вот фото с Кароль, красивая тоже. И Франсуаза Саган, да…
Мое внимание привлекает фотография Жерара в стиле ню на обложке журнала Egoïste. Он всегда любил шокировать и не боится делать это сейчас. В последний раз Жерар предстал обнаженным в роли Доминика Стросс-Кана в фильме «Добро пожаловать в Нью-Йорк». Он протягивает мне карикатуру со своим изображением.
Это подарок Дина Тавулариса. Ну, знаешь, того самого, который получил «Оскара» как художник-постановщик за «Апокалипсис сегодня» и делал трилогию «Крестный отец». Что-то жарковато стало, пойдем подышим воздухом.
Выходим на балкон, откуда взору открывается совершенно необыкновенная картина. По всему фасаду здания тянутся иероглифы, в которых заключено послание Конфуция о природе, ее великолепии и разрушающей силе человека. Вообще, весь дом Жерара похож на большую шараду. Хаотично разбросанные по всей стене буквы в его спальне, иероглифы на фасаде дома, многочисленные скульптуры и книги повсюду. Невольно связываешь это с расстройством речи, от которого Депардье удалось избавиться лишь в театральной школе, после чего слово и литература стали для него священны.
СЧто точно значат эти иероглифы?
Конфуций считал, что «…красота жизни, моря, гор, цветов и птиц отражает сияние жизни. Но когда человек прикасается к этому порядку, то он разрушается».
Жерар дочитывает фразу с фасада, и его взгляд падает на мандариновое дерево.
– О, смотри-ка, мандарины уже поспели!
Жерар – настоящий ценитель качественных продуктов. К тому же он способен дать фору мишленовским шеф-поварам. Разница в том, что отведать его блюда удается очень узкому кругу друзей – человек десять, не больше. Для ужина все продукты Жерар выбирает самостоятельно, поэтому знает имя каждого продавца на рынке. Дальше – два часа «занятия любовью», как он сам называет процесс приготовления пищи, бутылочка хорошего вина, непременно собственной марки, и лишь самые близкие за тем же самым столом, где совсем недавно сидели мы. Сегодня один из таких дней. Жерару уже не терпится побыстрее отправиться в «спальную ложу», где все готово и ждет лишь умелых рук повара для «занятия любовью». Он идет на кухню, машет рукой.
– Надеюсь, ты напишешь хороший текст, а не очередное дерьмо, которого слишком много!
– Обещаю!
На кухне начинает журчать вода – Жерар взялся за дело. Бросаю последний взгляд на фасад с посланием Конфуция и думаю, возможен ли вообще «порядок» рядом с человеком, живущим в этом доме. Навряд ли. Одно «сияние жизни».С
Читать также: