Бесовское действо

Россия — страна мистическая. Кто не верит, может этот текст не читать, а лучше пусть сразу займет очередь, стоящую на Фрунзенской набережной в сторону храма Христа Спасителя.  Хотя бы ради того, чтобы больше не задаваться вопросами типа «что делать?» или «кто виноват?». Но бывает, что стоять в стороне и класть бесконечные поклоны становится уже совсем невмоготу. И тогда надо что-то делать. Обнадеживающий знак недавно подала Ассоциация театральных критиков России. По ее инициативе лучшие силы нашей театральной общественности решили объединиться, чтобы открыто поддержать своих товарищей, оказавшихся в беде.

28 июня обещает стать днем театрального Резистанса: во многих театрах страны перед спектаклями на сцену выйдут главные режиссеры и худруки со словом в защиту соратников Кирилла Серебренникова, которые сейчас проходят по делу «Седьмой студии». Как известно, в камерах СИЗО остаются сидеть бухгалтер Нина Масляева и директор Алексей Малобродский, другой директор Юрий Итин находится под домашним арестом. Что их ждет, никто не знает. Но все более или менее в курсе, что они оказались крайними в многоходовой и подлой игре, затеянной в недрах Минкульта лично против Кирилла Серебренникова и возглавляемого им «Гоголь-центра».  

То и дело озвучиваются какие-то несусветные украденные суммы, выдвигаются обвинения, одно абсурднее другого, пишутся челобитные письма в самые высокие инстанции. Эхо скандала докатилось до отдаленных берегов и подмостков, и великая француженка Изабель Юппер на глазах у всего мира, прижимая к груди позолоченный бюст Мольера, просит Владимира Путина оставить в покое Серебренникова, а еще лучше — сходить к нему в театр, в «Гоголь-центр». Скандал набирает обороты, и, похоже, сегодня махину, запущенную чьей-то злой волей и явным недомыслием, уже не остановить ни проклятиями, ни коллективными письмами, ни даже дружной акцией театральных худруков и общественных деятелей.

Но человек так странно устроен, что, пока он жив, все равно продолжает надеяться, что данный нам разум или хотя бы инстинкт самосохранения возобладает.

А история учит, что театральных людей трогать нельзя. Они блаженные. В нашей мистической стране театр — сакральное место. Ступи туда грубыми сапогами, в камуфляже, и вся хлипкая конструкция отечественной государственности и законности рухнет, погребя под собой и главных фигурантов, и поборников порядка, и сочувствующих зрителей, и других ни в чем не повинных персонажей. «Бесовское действо», как называли театр в старину, существует и развивается по своим, а вовсе не министерским законам. Тут происходит много такого, что не поддается обычной логике и усердному администрированию.

Как известно, театр обладает странным даром предсказывать судьбу и улавливать опасные вибрации в воздухе. Достаточно вспомнить хрестоматийный пример со знаменитым «Маскарадом» Вс. Мейерхольда, поставленным в феврале 1917 года, где задолго до всех манифестов и отречений были устроены пышные похороны уходящей эпохе. Какое-то время на них еще можно было полюбоваться из партера и бархатных лож Александринки. А дальше сами знаете, что было, включая стремительное бегство по льду Финского залива тех немногих зрителей, кому удалось спастись от красного террора и добраться до русско-финской границы.

[blockquote]Начальникам, которые больше всего опасаются за свою власть, впору бы задуматься не о новых планах извода и измора Серебренникова и Ко, а о собственном будущем[/blockquote]

Или события, нам по времени, безусловно, более близкие. 1949 год, знаменитое дело «об одной антипатриотической группе театральных критиков». Ну скажите на милость, кому есть дело до каких-то там критиков? Пишут они свои рецензии, издают малотиражные книжки. Кого-то хвалят, кого-то ругают, над кем-то посмеиваются. Пусть глупые артисты и бездарные драматурги обижаются, если им охота. Но нет, советская власть вдруг решила обрушиться именно на них всей своей победоносной многопудовой мощью. Театроведческий факультет ГИТИСа разогнали (улавливаете сходство с недавними событиями в Собиновском переулке?), кого-то уволили, кого-то посадили, кто-то в страхе сам от всех отказался и отрекся. Но этими признательными показаниями и жертвами, как и следовало ожидать, начальство не удовлетворилось. Уже громыхавшая вовсю борьба с космополитами приобрела устрашающий масштаб, а там и «дело врачей» замаячило белым призраком на горизонте, накрыв полстраны страхом перед новыми посадками и приговорами, как саваном. И только смерть самого популярного (если верить последним опросам) человека в новейшей российской истории 5 марта 1953 года смогла притормозить эту машину зла, уже начинавшую сбоить от крови и всеобщего бреда. К тому времени, впрочем, уже все успели забыть, с чего все началось. Те, кто выжил, и представить себе не могли, что невольной предтечей несчастий стали какие-то люди в очках, чьи заметки о театре размещались в газетах на последних страницах рядом с кроссвордами и прогнозами погоды.

Про раздел МХАТа в 1989 году, ставший генеральной репетицией развала СССР, рассказывать не надо. Об этом знают даже самые непросвещенные. Ну, поссорился Олег Николаевич Ефремов с Татьяной Васильевной Дорониной, ну не захотел он ее взять с собой в отремонтированный МХАТ, ну решил уволить полтруппы заслуженных и народных. И при чем тут распад СССР? Обычное совпадение, скажете вы. Нет, не обычное, а мистическое! Страшное пророчество, на которое способен только театр. В нем, как в зеркале, отразилась бездна, куда через два года угодит вся советская империя.

Вот и сейчас начальникам, которые больше всего опасаются за свою власть, положения и кресла, впору бы задуматься не о новых планах извода и измора Серебренникова и Ко, а о себе самих, любимых, и о собственном будущем. О том, чем для них может завершиться дело, которое они затеяли из-за своей глупой мстительности.

И напрасно кто-то считает: подумаешь, делов-то! У нас вон пол-России сидит. Чего нервничать? Ну, впаяют кому-то «двушечку», а может, даже и ограничатся условным сроком. Театральная публика погалдит и успокоится. Все поразъедутся по своим фестивалям и гастролям, а там и новый сезон не за горами. Тем более что главный удар пришелся не по звездам и любимцам публики, а по людям подневольным: бухгалтеру, директорам. Они тут самые уязвимые, самые незащищенные, особенно с точки зрения зорко бдящих органов.

У нас такое законодательство, что в здравом уме ни один человек не пойдет на место, предполагающее финансовую ответственность. Все знают: чем талантливее и активнее режиссер, тем ужаснее жизнь его директора. Все время надо выкручиваться, придумывать какие-то схемы, устраивать непонятные тендеры. На бумажную волокиту, которая буквально задушила театр, жалуются все без исключения: и молодые, и старые, и народные, и дебютанты. Правда, голоса их мгновенно теряют металл, как только речь заходит о ежегодной министерской дотации, без которой их коллективам просто не выжить. И вряд ли за это можно кого-то упрекать. По организации дела русский театр, как и прежде, остается крепостным.

Попытка вырваться из этой рабьей кабалы, предпринятая семь лет тому назад Кириллом Серебренниковым и его сподвижниками, обернулась сегодня уголовными преследованиями и судебными разбирательствами.

Спектакль «Сон в летнюю ночь», который до сих пор идет в репертуаре «Гоголь-центра», был объявлен на суде несуществующим. В день обысков актеров не выпускали из театра и держали как заложников. Аню Шалашову, помощницу Серебренникова, с мигалками и сиреной везли через всю Москву на допрос, как отъявленную преступницу. На бывшего директора Малобродского под прицелом телекамер и объективов надевали наручники. В общем, шоу must go on… Но напрасно думают те, кто затеял это позорное действо, что они всегда будут находиться под защитой своих постов, чинов и связей. Не надейтесь, не будете! Пьеса про «Седьмую студию» уже почти написана. И очень может статься, что уже скоро будет объявлен ваш выход.