Любовь и гроб. Дмитрий Барченков — о лучшем сериале года
Смотреть обязательно
«Призраки усадьбы Блай»
Автор: Майк Флэнеган
Платформа: Netflix
Два года назад постановщик Майк Флэнеган сумел доказать, что потерявшиеся где-то в прошлом фильмы ужасов про привидений в поместье вовсе не эстетское развлечение под вино, а крайне актуальный жанр. Его сериал для Netflix «Призраки дома на холме» был основан на одноименном романе диковатой писательницы Ширли Джексон (в ее девиациях вы можете убедиться, посмотрев фильм «Ширли» с Элизабет Мосс — он вот-вот выйдет в российский прокат), и внезапно проект покорил всех. О гениальности «Призраков» судачили небезосновательно — Флэнеган увязал между собой два, казалось бы, полярных жанра: семейную драму и хоррор. На выходе получилась история про застрявших в прошлом людей, которых в детстве наградили сильными психологическими травмами, а в настоящем они должны за них отдуваться. Эффект сюжет оказывал мощнейший, Особенно во время окончательного укрепления понятия «новая искренность». После (а иногда и во время) просмотра хотелось спрятаться в туалете и поплакать.
Флэнеган в своих работах регулярно поднимает семейный вопрос. И в этом нет желания соответствовать духу времени — это скорее исповедальная попытка рассказать о себе и своих переживаниях. В его ужастике 2013 года «Окулус» выросшие дети так же проигрывали призракам прошлого, равно как и в чуть более оптимистичной фантазии о детских кошмарах «Сомния» 2014-го о том, как ребенок борется с воспоминаниями о смерти матери. Да и в самой свежей и громкой работе Флэнегана «Доктор Сон» с Юэном Макгрегором (продолжение «Сияния» Стэнли Кубрика и одновременно экранизация относительно нового одноименного романа Стивена Кинга) участниками одного из основных конфликтов оказались взрослый сын и его умерший отец (да-да, тот самый герой Джека Николсона с топором). То есть Флэнеган, как и шоураннер Райан Мерфи в «Рэтчед», в рамках классических сюжетов и их интерпретаций отталкивается от самого себя. И от этого только выигрывает.
История «Призраков усадьбы Блай» наращивает обороты всех предыдущих проектов Флэнегана сразу. В основе сериала ключевая для модернизма повесть Генри Джеймса «Поворот винта» про гувернантку, детей и призраков. То есть перед нами снова довольно типичный для режиссера сюжет. Но есть и новое — революционное для тогдашней литературы отличие «Поворота винта» состояло в том, что повесть держалась на, по сути, изобретенном Джеймсом приеме «ненадежного рассказчика»: читатель даже на последних страницах книги так и не может понять, некоторые детали сюжета — вымысел или правда. Такие произведения очевидно сложно экранизировать (хотя попыток было достаточно). Но Флэнеган и не стремится быть дотошным. Образ «ненадежного рассказчика» в его интерпретации несколько стирается, добавляются еще и несколько сюжетных линий, позволяющих из небольшого произведения сделать девятичасовой сериал. Все для того, чтобы продолжить дело «Призраков дома на холме» (с ним «Блай» составляет своего рода антологию) — завести разговор о детских травмах на примере столкновения со сверхъестественным. И вот это новой истории от Флэнегана удается лучше всего.
Хоррор как таковой здесь уже неважен. Страшных, пугающих моментов за все девять часов вы найдете от силы пять-шесть, зато жутко вам станет по-настоящему: от боли, которую испытают чуть ли не все персонажи.
«Эта история не про призраков, а про любовь», — заявляет одна из героинь в финальном эпизоде. Действительно, Флэнеган рисует идеальное высказывание о чувствах в 2020-м (хотя события описывают конец восьмидесятых и нулевых годов), с меланхолией и без капли секса, со свободой сексуальной идентичности (основная линия отношений — между двумя женщинами) и любовью буквально до гроба.
С цитатой героини о любви сходится и другая, на первый взгляд контрастирующая: «А что, если ты призрак, но тебя все видят и слышат?» На этой мысли во многом держится не только сюжет, но и форма флэнегановского опуса. В «Призраках дома на холме» был гениальный шестой эпизод, снятый практически одним кадром, но застающий героев одновременно и детьми, и взрослыми. Здесь таких формальных экспериментов два: пятая и восьмая серии. В них разные герои путешествуют по своим же воспоминаниям. И в этих приключениях в итоге растворяются — по сути, не желая принимать то, что диктуют им реальность и жизнь.
«Призраки поместья Блай» уже сегодня хочется назвать главным кинопроизведением этого года. Сериал невероятно точно отражает переживаемые эмоции в нынешние, весьма трудные дни. Потери, депрессии и трагедии здесь окутаны необходимой каждому нежностью и заботой. Вместе с тем Флэнеган окончательно закрепляет за собой роль и одного из главных мировых хоррормейкеров наряду с более обращенными к жанру Ари Астером («Реинкарнация» и «Солнцестояние»), Джорданом Пилом («Прочь» и «Мы») и Робертом Эггерсом («Ведьма» и «Маяк»). Разве что работы Флэнегана не пытаются сломать или перестроить сам жанр, лишь дополняя его нотками психотерапии. И это, несмотря на всю мрачность и готику кадра, ему удается, говоря словами одной из героинь, «совершенно прекрасно».