На счет ТРИЗ

Владимир Васильчиков

Сема, он же Сэм Коган

Имеется серая пластмассовая продолговатая коробочка. С одной стороны у нее что-то вроде поднимающейся дверцы, а другой конец ведет к такой же продолговатой коробочке, прикрепленной к первой под тупым углом, вот так:

Помещаем кусочек сыра в самом конце той коробочки, что под углом. Мышь войдет в первую коробочку через открытый конец и направится к кусочку сыра. Под ее весом вторая коробочка опустится, первая, соответственно, поднимется – и дверца захлопнется. Перед нами лучшая в мире мышеловка.

«Если ты сделаешь лучшую мышеловку, мир проложит тропинку к твоему дому», – якобы сказал американский классик Ральф Уолдо Эмерсон. На самом деле, похоже, эта фраза – более позднее изобретение, но это уже неважно: введите в Google слова better mousetrap, и вы увидите, что над проектом лучшей мышеловки работает небольшая армия изобретателей и предпринимателей, которым не дает покоя эмерсоновское обещание народной тропы.

Не менее расхожа на родине Эмерсона латинская поговорка Mater atrium necessitas («Необходимость – мать изобретения»). Ерунда. Мать изобретения – амбициозность. А уже она ведет за собой мечтателей – им видится мир разумной красоты, мир, который становится все лучше и лучше благодаря умным и трудолюбивым придумщикам. А главное – этот мир вознаграждает тех, чьи мозги делают его лучше. В нашем случае этих мечтателей зовут Сеня и Сема.

Им обоим сейчас чуть за шестьдесят, и оба они – выпускники ленинградской физматшколы. В школе Сеня был умным, а Сема – популярным, как он сам выражается, «нестандартным еврейским ребенком», поскольку «играл в футбол и убегал из дома». Сема с 1989 года живет в Америке. Выглядящий лет на двадцать моложе своего возраста, он одет и ведет себя в строгом соответствии с устоями американского upper middle class. Врожденная театральность и благоприобретенное упорство позволили ему освоить не только язык, но и всю систему американских коммуникационных знаков. Он жалуется на свою одаренную, но слегка непутевую взрослую дочь и хвастается достижениями гениальной четырехлетней внучки. Из разговора с Семой становится понятно: у этого человека всегда все хорошо.

Axel Martens

Семен Литвин на рабочем месте

Сеня другой. Теперь он тоже живет в Америке – переехал почти десять лет назад, но, в отличие от Семы, не допустил в свою речь английских слов. Он так и не избавился от привычки носить одежду будто на вырост. В рубашке Сене вообще важен не столько размер или расцветка, сколько наличие нагрудного кармана, в котором Сеня хранит два списка: кому позвонить и что сделать. Сделанное обводит. Перед поездкой куда-либо в отпуск Сеня тщательно готовится: ему важно знать больше, чем экскурсоводу.