Под наводкой «томагавков»
Сразу предупреждаю: банкоматов в Абхазии нет. Вернее, есть один в Сухуме, в Гарант-банке, да и тот не работает. Поэтому за наличными, если нужда припрет, вам придется ездить в Россию, либо пользоваться системой денежных переводов «Контакт», которой занимаются только коммерческие банки, да и то не все из них работают с Абхазией. И с ней могут возникнуть проблемы: если Россия признала независимость Абхазии, то российская банковская система, интегрированная в международную, «Абхазию» в поисковике определяет только через ключевое слово «Грузия». Обидно, понимаешь?
Про кошелек
Однажды стал очевидцем такой сцены. Красивое кафе «Лебедь» посреди изумрудного озера в Новом Афоне. К барной стойке подходят двое: местный предприниматель (наряжен в отутюженные брюки, белоснежную рубашку с короткими рукавами и в ботинки, отражающие солнце) и российский топ-менеджер с животом, выпирающим из-под гавайской рубашки, шортах чуть ниже колен, шлепанцах. Из заднего кармана шортов торчит очень выпуклый бумажник. Делают заказ. Менеджер вытаскивает бумажник. И тут с абхазской стороны следует эта фраза: «Спрячь свой кошелек!»
Денег в Абхазии просто нет. Даже в разгар курортного сезона у вас возникнут проблемы с разменом тысячной купюры в любой акрыфарте («столовая» по-абхазски).
Послевоенная разруха здесь далеко еще не излечена. Восстановлено пять-шесть санаториев и пансионатов в Гагре, пытаются восстановить дома отдыха в Новом Афоне, к лету этого года откроются три-четыре гостиницы трехзвездочного класса в Сухуме.
Но того, что требует восстановления, гораздо больше.
Москвичи, которые после войны 1992–1993 года не бывали в Абхазии, интересуются: уровень разрухи настолько же силен, как на Гаити? Не настолько. Хотя трупы на улицах не валяются, но памятники погибшим на войне бросаются в глаза.
Весьма авторитетные инвесторы
Среди потенциальных инвесторов в последнее время замечены такие люди, как Сергей Михайлов (которого швейцарцы имели неосторожность арестовать по подозрению в связях с организованной преступностью, а через полгода выпустить с извинениями и формулировкой «за недоказанностью» и выплатить ему около 600 тысяч долларов США), Аслан Усоян (он же — вор в законе Дед Хасан), Сергей Бабурин и иже с ними. Кстати, еще до признания Россией независимости Абхазии я поинтересовался у очень авторитетных российских бизнесменов, почему они деньги в Абхазию не вкладывают. Ни цента, отвечают, не дадим: чужая территория, неподконтрольная. Видно, времена изменились, и это важно...
После визита вновь избранного в президенты Сергея Багапша в Москву было подписано одно из экономических соглашений о сотрудничестве. Подписанты — ВЭБ и Универсал-банк (Абхазия). В качестве приоритетных будут рассматриваться проекты в сфере развития инфраструктуры, туризма, связи и энергетики, а также проекты развития малого и среднего бизнеса.
Глядя на послевоенные руины и вспоминая, как было, хочется восстановить, починить, поправить. Но как, что, с кем? Правила российского бизнес-строительства здесь не очень-то котируются.
У одного знакомого, который держит несколько торговых точек, спрашиваю:
— Рэкет есть у вас?
— Какой рэкет? Тут у каждого автомат в доме после войны. Убьют сразу...
Законы бизнеса здесь примерно таковы. Центральную трассу, которая идет вдоль моря, строят люди Лужкова.
— Зачем вам париться, Юрий Михайлович, — пытались заботиться о нем местные бизнесмены, — вы нам деньги дайте, мы сами построим.
— Ага, сейчас, — сказал он. И прислал российскую технику и российских рабочих. Асфальт они тут кладут в три слоя. Я в Москве такого не видел.
А в это время, между прочим, свои интересы здесь проявляют также турецкие девелоперские компании. Помимо них, в Абхазии с официальными визитами уже неоднократно побывали представители инвестиционных компаний Сингапура, стран Центральной и Западной Европы, а также арабы. Основной интерес сегодня представляют объекты гостиничного фонда, многоквартирные дома бизнес и премиум-класса, торгово-офисные помещения, промышленные площади. Российские аналитики прогнозируют рост стоимости активов в Абхазии в течение следующих 3-5 лет от 300 до 4000 процентов.
Многое зависит от политики, которую будут проводить местные власти, и от тех, кто станет основным партнером.
Турки, которые в НАТО (которое Абхазию независимой не признает), активно торгуют здесь строительными и горюче-смазочными материалами. Есть информация о некой турецкой строительной фирме на латинскую букву «С», представители которой набрали подрядов на строительство дорог и гостиниц в Абхазии, забрали предоплату и свернулись, скрывшись у себя на родине. Турецкая сторона сейчас не хочет идти навстречу абхазским спецслужбам по розыску представителей этой конторы, поэтому больше туркам здесь пока не позволяют ничего строить.
В этой истории опять-таки надо учитывать политический момент. Если население Абхазии составляет около 150 тысяч человек, то абхазская диаспора только в Турции — около миллиона. Там живут махаджиры — люди, вынужденные бежать со своей родной земли по религиозным мотивам от гнета еще царских генералов. Сейчас потомки этих беженцев очень хотят вернуться на историческую родину. Для них абхазы строят дома в Сухуме, им приоритетно предоставляют гражданство и земли на оч-ч-чень льготных условиях. Родовые, клановые корни у махаджиров, конечно же, остались. И не исключено, что кто-то из подрастающего поколения как с турецкой, так и с абхазской стороны сыграл типа в финансовую пирамиду с фирмой под латинской буквой «С».
Кроме турок в абхазском новострое приняли активное участие МО и МВД России (санатории имеют), украинские бизнесмены и нижегородские, которые стали активно инвестировать в Абхазию сразу после назначения своим губернатором господина Шанцева. Откуда у него и других нижегородских господ такой интерес? Очевидно, опыт работы с Юрием Михайловичем подсказывает, что у столичного мэра удивительное чутье на успешные проекты.
